Илона Эндрюс - На Грани

Она глубоко вздохнула.

— Это было последнее предательство, милорд. Оно очень сильно ранило Розу, и она была полна решимости любой ценой избавить своих братьев от этой боли. Она поставила свою жизнь на паузу, чтобы ее братья никогда не узнали, каково это — быть брошенными. Молодая женщина — это мечтательница, милорд. Женщина, стоящая одной ногой в мире фантазий, ищущая лицо истинной любви в каждом красивом мальчике, которого она видит. У Розы нет никаких фантазий. Можно было бы ожидать, что женщина, прошедшая через такие испытания, будет озлоблена и рассержена, но это не так. Она добрая, милая, бескорыстная и щедрая, и я каждый день благодарю за это свою счастливую звезду.

Элеонора поднялась, опираясь на свой гнев. Он тоже встал.

— Я уверена, что вы преуспеваете в своих поисках женского внимания, — сказала она. — Я уверена, что за вами тянется след разбитых сердец, и вы, вероятно, смотрите на него с нежностью, вспоминая прошлые завоевания. Для некоторых молодых женщин быть сбитой с ног таким мужчиной, как вы, может быть захватывающе. Возможно, это даже послужит им хорошим уроком для изучения природы рода мужского. Однако у Розы нет никаких иллюзий, чтобы успокоить ее, и нет родителей, способных утешить ее. Если вы разобьете ей сердце, это сокрушит мою внучку. Это полностью уничтожит ее, превратив в горькую развалину. Поэтому я умоляю вас, милорд, оставить ее в покое. Она не нужна вам в качестве трофея. А если вы этого не сделаете, клянусь, я прокляну вас своим предсмертным вздохом. Мы оба знаем, какую силу несет в себе такое проклятие.

Деклан поклонился.

— Приму это к сведению.

Она тихо зарычала и отправилась вглубь дома, не уверенная, чего она принесла больше пользы или вреда.

РОЗА просунула голову в кухню. Деклан сидел за столом, погруженный в свои мысли. Его губы изогнулись в улыбке.

— Пойдем на улицу, — сказала она. — Мы должны быть во дворе для следующего испытания.

Он последовал за ней на крыльцо, где она села в кресло, а он прислонился к перилам. Она смотрела на деревья, окутанные утренним туманом.

Деклан прочистил горло. За завтраком им не удалось сказать друг другу ни единого слова, но теперь он выглядел так, словно хотел что-то сказать.

— Вчера я вышел из себя, — сказал он. — Мои самые искренние извинения. В будущем этого не случится.

— Мне тоже очень жаль. Я не должна была быть такой… драматичной.

Они посмотрели друг на друга.

— Если не считать моего поведения, — продолжал он, — я имел в виду все, что сказал.

Она кивнула.

— Как и я.

— Очень хорошо.

— Действительно.

Он снова сел, и она выбрала место как можно дальше от него, насколько позволяли ступеньки крыльца.

— Между прочим, — сказал он после небольшой паузы, — твой муравьедский торт был восхитителен.

— Муравьиный. «Муравейник». Я дам тебе рецепт. Он похож на блины.

— Спасибо.

Они сидели в тишине. Она первая ее нарушила.

— А ты не думаешь, что это опасно — проходить испытание, когда Кассхорн ждет подходящего случая?

— Мы уничтожили большое количество его гончих, — сказал Деклан. — Поскольку я его главная цель, ему нужно будет собрать свои силы, прежде чем он нападет снова. Мы будем в безопасности два дня, может быть, три.

Наверное, даже дольше, подумала Роза с легким чувством удовлетворения. Вчера, после ссоры с Декланом, она провела почти все оставшееся время со своим мобильным телефоном. Ее слова не имели большого веса в Грани, но к бабушке прислушивались, и теперь все знали имя угрозы и то, чего он хотел. С наступлением темноты Кассхорну будет трудно найти добычу в Восточном Лапорте.

— Значит, теперь он уязвим, — сказала она. — Почему бы нам не пойти за ним?

Ледяные зеленые глаза остановились на ней.

— Я бы пошел за ним. Но я понятия не имею, где он находится, а твой брат не смог найти след во время нашей последней вылазки.

— Конечно. Виним ребенка в своей неудаче.

— Я никого не виню. Как бы ты отнеслась к побочной ставке на вызов?

— Больше никаких сделок, лорд Камарин. Тебе нельзя доверять.

Его, казалось, ничуть не смутило ее резкое замечание.

— Если я выиграю это испытание, то останусь в твоем доме, а твоя семья поможет мне в моих усилиях избавиться от Кассхорна. Если я проиграю, то подпишу «Ордера на гражданство» для вас троих. Эти ордера сделают вас законными гражданами Зачарованного мира. Ты могла бы поискать там работу. Дети могли бы посещать школу.

Она крепко сжала губы, сдерживая едкий ответ. Ее мысли крутились вокруг возможных вариантов.

— Это просто поставит нас в такое положение, когда ты будешь обладать наибольшей властью.

— Напротив. Во-первых, я поклялся оставить тебя в покое, если потерплю неудачу. Во-вторых, законы Зачарованного мира защитят тебя, учитывая, что ты будешь гражданкой, и сможешь арестовать меня по обвинению в преследовании, если я появлюсь на твоем пороге. Подумай об этом, Роза. Ты потеряла работу и вряд ли найдешь другую. И сколько бы ты не заставляла мальчиков притворяться, что у них нет магии, им это не под силу. Они не могут жить в Сломанном мире, они медленно зачахнут без магии. Посмотри назад. — Он развел руки, как бы обнимая весь дом. — Вот на этом ты остановилась. Разве ты хочешь этого для себя?

Он нажал на все нужные точки.

— А какие у меня гарантии, что эти ордера не окажется никчемной бумажкой?

— Я поставлю на них печать дома Камаринов, как граф у меня есть полномочия сделать это.

— Ты не настоящий граф. Граф Камарин — это учтивый титул.

Он пристально посмотрел на нее.

— И с чего ты это взяла?

— Я прочитала об этом в книге, — сказала она, пытаясь заморозить его своим голосом. — Даже мы, невежественные типы, иногда читаем.

— Видимо, не очень хорошо, — сказал он. — Титул учтивости присуждается за доблестную службу и еще за кое-что. Пэр, получивший учтивый титул, имеет те же исполнительные полномочия, что и полноправный пэр. Проверь в своей книге.

— Оставайся на месте.

Она вбежала в дом и чуть не налетела на бабушку.

— Все в порядке? — спросила она.

— Все прекрасно. — Роза забралась на чердак, схватила огромную энциклопедию и с трудом спустила ее вниз. Если он лжет, она обязательно ткнет его носом.

Она принесла пыльный том на крыльцо и бросила его на доски.

Впервые за это утро Деклан проявил какие-то эмоции, помимо каменной решимости.

— Боже милостивый, где ты нашла этот антиквариат?

— Не твое дело. — Она обменяла его за географический атлас «Рэнд Макнэлли», две банки шафрана и трехлитровую бутылку «Пепси». Роза пролистала страницы до алфавитного указателя и нашла: «Ордер на гражданство», Адрианглия, 1745 год».

— На вид ему больше двухсот лет, — сказал Деклан.