Эми Кауфман - Огненные драконы

Никто из них не испытывал особого энтузиазма от одиночества, но срочность их задачи подтолкнула вперед, и они разошлись, пробираясь через груды мусора и стопки папок, проверяя раму каждого зеркала, ища стаю волков, бегущих по одной стороне, драконов, змеящихся по другой.

Но хотя Тео пару раз звонил Андерсу или Лисабет, чтобы проверить найденные зеркала, и через некоторое время они начали охотиться в тех местах, где уже побывали другие, им не повезло.

— Оно должно быть здесь, — в отчаянии сказал Андерс. — Мы должны найти способ, чтобы увидеть, что происходит в Ульфаре.

— Возможно, оно спрятано где-то еще? — спросила Лисабет без особой надежды.

Андерс закрыл глаза, представив себе зеркало, которое видел в мастерской Хейна.

— Оно… оно должно быть где-то в темноте. В противном случае Хейн уже увидел бы или услышал кого-нибудь в нем, если оно работает. Есть ли где-нибудь поблизости что-то темное и тихое?

Тео нахмурился.

— Возможно? Здесь гораздо больше пещер. Впрочем, я бывал в большинстве из них и уверен, что не в одной.

— Что это? — спросила Лисабет из-за стопки зеркал. Они поспешили присоединиться к ней, десятки отраженных фонарей звенели, когда настоящие качались взад и вперед в руках мальчиков. Лисабет смотрела на тяжелую деревянную дверь, плотно закрытую в камне.

— Это может быть какое-нибудь темное и тихое место, — сказал Андерс. Надеясь, что это не просто еще одна комната, он потянул за ручку, затем откинулся назад, навалившись на нее всем своим весом. Дверь начала медленно открываться. Он прижал один глаз к щели и ахнул.

Он едва мог разглядеть раму зеркала по другую сторону двери, стоявшего посреди крошечной комнаты, но ясно видел, что в нем отражалось.

Мастерская Хейна.

Полки, забитые неубранными артефактами, стол, заваленный Скрабоками, гирлянды ламп вдоль стен… все было на месте. А потом Хейн появился в поле зрения, прямо напротив зеркала, и исчез с другой стороны. Это был высокий, широкоплечий человек с темно-коричневой кожей, черной бородой и черными очками в квадратной оправе, стоявший, по меньшей мере, на полголовы выше почти всех в Ульфаре.

Андерс поспешно закрыл дверь, моргая другим.

— Мы нашли его, — прошептал он. — Оно прямо здесь.

Лисабет взволнованно пискнула, и Тео подпрыгнул на месте.

— Давайте потушим фонари, — предложил Андерс. — Если мы быстро закроем за собой дверь и сядем в темноте, и будем вести себя тихо, он даже не узнает, что мы здесь.

Они выключили все фонари, пока их свет не стал слабым, а затем погас, и медленно, осторожно Андерс открыл дверь. Один за другим они проскользнули внутрь, и Тео закрыл за ними дверь. В крошечной комнате было не так уж много места, и им троим пришлось сгрудиться вместе. Они молча сидели на полу, наблюдая за мастерской и ожидая, появится ли Хейн снова, и у него будет компания.

Прошло всего несколько минут, прежде чем их терпение было вознаграждено. Хейн вернулся, открыл один из огромных Скрабоков, лежавших на столе, и медленно перевернул страницы. Он хмурился, глядя на то, что нашел там, когда звук открывающейся двери прервал его сосредоточенность. Он посмотрел через стол, почти прямо на зеркало… потому что, конечно, в его мастерской другое зеркало стояло рядом с дверью.

— Сигрид, — сказал он, и рядом с Андерсом Лисабет слегка охнула, затем закрыла рот руками, чтобы заглушить крик, хотя было уже слишком поздно.

Андерс мог поклясться, что на мгновение взгляд Хейна метнулся к зеркалу. Но если это и так, то в следующее мгновение он снова оказался на Ферстульф.

— Хейн, — мрачно произнесла она. Андерс, Лисабет и Тео стояли совершенно неподвижно, когда в мастерскую вошла Ферстульф — мать Лисабет. — Ну? — спросила она, стоя спиной к зеркалу и скрестив руки на груди. — Есть успехи?

— Пока нет, — ответил Хейн, взглянув на книгу, лежавшую на столе, а затем снова на бледную блондинку, стоявшую перед ним. — Это невероятно деликатная процедура, Сигрид. Вы должны понимать, что на это потребуется время.

— На днях это сработало, — отрезала она. — Почему ты не можешь сделать это снова?

— Потому что он работал около часа, а потом усилитель растаял, — спокойно ответил он. — Так что, очевидно, я не могу использовать его снова. Он был слишком стар, и я до сих пор не могу поверить, что мне удалось заставить его работать хотя бы немного. Я прочесываю Скрабоки в поисках чего-то еще, что может пригодиться, но есть причина, по которой мы не делали этого больше десяти лет. Есть много рисков, Сигрид, и я не уверен…

— Я не хочу слышать оправданий, — сказала она резким голосом. — Я вернусь завтра, и мне нужны новости получше.

Андерс мельком увидел ее лицо, когда она повернулась, чтобы шагнуть к двери… ее кожа всегда была очень бледной, почти такого же цвета, как ее белокурые волосы, а тени под глазами выделялись, как синяки. А потом она ушла, и дверь с грохотом захлопнулась за ней.

Что такое усилитель? Почему Сигрид так сильно этого хотела? И почему в голосе Хейна звучала такая неуверенность?

На мгновение воцарилась тишина, был слышен лишь стук собственного сердца… и в мастерской, и в крохотной комнатке, где бок о бок теснились Андерс, Лисабет и Тео. Хейн стоял, уставившись на дверь. А потом его взгляд снова обратился к зеркалу.

На этот раз он направился к нему, приближаясь, пока не оказался почти нос к стеклу, уставившись на то, что, как знал Андерс, должно быть совершенно черной поверхностью в его глубине. Андерс затаил дыхание, чтобы звук не выдал его, а трое шпионов стояли так тихо, что он был уверен, что Лисабет и Тео делают то же самое по обе стороны от него.

Затем заговорил Хейн.

— Там кто-нибудь есть? — Он щурился в темноту.

Никто из детей не ответил.

— Я… я ничего не вижу, — тихо сказал Хейн. — Но мне показалось, я только что что-то слышал. Если вы меня слышите, пожалуйста, я просто хочу знать, все ли в порядке с нашими учениками. Андерс и Лисабет всего лишь первокурсники, и что бы они ни сделали, они не хотели никому причинить вреда. Они хорошие дети.

Сердце Андерса так громко стучало в ушах, что он был уверен, что Хейн его слышит. Он молчал. Он только и представлял себе, что Хейн придет в ярость от предательства Андерса и Лисабет.

Хейн вздохнул.

— Если там кто-нибудь есть, передайте, пожалуйста, что мне нужно поговорить с Андерсом. Мне нужно срочно с ним поговорить. Я… — Он замолчал и снова посмотрел на дверь, прежде чем понизить голос и продолжить почти шепотом. — Я должен сказать ему кое-что, что может решить исход миром или следующей великой битвой.

Андерс почувствовал себя так, словно его ударили по голове. Хейн хотел сказать ему что-то, что может решить исход войной или миром?