Полина Люро - Феникс. Маги [СИ]

Атли усадил нас на кровать и налил горячей похлёбки, а потом рассказал историю знакомства с моим сыном, со смущением посматривая на Дани, узнав, что он муж Мари. Потом старый друг устроил нас на ночлег, объяснив, что всё равно, пока не будет известия от разведчиков, идти в город нельзя ― надо отдохнуть. Дани и Мику он отвёл в соседнюю землянку, а мы с ним ещё долго сидели у очага и пили вино, вспоминая прошедшие дни.

После этого я немного расслабился и признался Атли, что Алекс ― мой сын.

― Тоже мне новость, да я сразу догадался, ― хмыкал он, ― он же твоя копия, да и только у вас двоих «горели» руки этим странным огнём, отпугивающим любую нечисть. Но твой сынок пока не научился это дело контролировать. Не переживай, всему своё время, он ― способный мальчик. Если бы ты знал, Феникс, как я тебе завидую. Был бы у меня такой сын, но ― видно, не судьба…

Он грустно опустил голову, что-то вспоминая.

― Я перед вами обоими виноват ― врал насчёт Мари. Когда Алекс встретился с мамой, мне пришлось прикинуться, что я её не знаю. Стыдно, конечно, надеюсь, он меня простит. Берси, мой пёс, тоже по нему скучает, стоит только сказать: «Где наш Алекс?», ― и он сходит с ума…

Было видно, что мой друг устал, поэтому я заставил его лечь на кровать.

― Отдыхай, Атли. Я тоже попробую уснуть, завтра будет трудный день, сердце ноет в плохом предчувствии. Будущее меня пугает. Если бы мог отдать свою жизнь за сына, поступил бы так же, как мой отец…

Но он меня не слышал, потому что уже спал. Я сел рядом и поправил шкуру, которой он укрывался. Лицо Атли было бледнее обычного, и это несмотря на то, что он много выпил. Старая болезнь давала о себе знать. Хоть Мари и заботилась о нём, яд потихоньку высасывал из него жизнь, и с каждым годом это становилось всё заметнее. В голову пришла ужасная мысль, что мы видимся в последний раз, и я постарался как можно скорее прогнать её прочь.

Улёгшись на лавке, закутался в шкуру и закрыл глаза. Но сны этой ночью были беспокойными: мне привиделась Мари в объятиях брата, Алекс, раскалывающий какую-то светящуюся сферу и сгорающий в пламени, Герцог, вонзающий нож в грудь Дани, и я, несущий на руках его тело к мерцающей двери…

Проснувшись среди ночи с безумно колотящимся сердцем, вспотевший и взъерошенный, я так напугал Атли, что ему пришлось отпаивать меня лечебным отваром, после которого, наконец-то, удалось хоть немного поспать. Охваченный дремотой, я слышал, как тяжело вздыхает старый охотник, сидя рядом, как ребёнка, держа меня за руку:

«Отдохни, Феникс, ничего страшного не случится. У вас с Алексом всё будет хорошо. А знаешь, как я любил твою маму, но, так и не решился ей признаться. Твой отец, мой лучший друг, меня опередил… Он был смелее и красивее, а я так после этого и не женился. Иногда думаю ― сложись всё иначе, ты мог бы быть моим сыном»…

Уже перед самым рассветом мне приснилась Гадалка. Она была одета в лёгкое цветастое платье, как тогда, на побережье океана: длинные волосы развевались от невидимого ветра, глаза смотрели задумчиво, на губах блуждала прекрасная и загадочная улыбка. Кто она мне ― богиня-покровитель или жестокая судьба, зачем я ей нужен? Так и не смог этого понять.

Она обратилась ко мне, и её голос на этот раз прозвучал так громко и надрывно, что мне показалось, будто я уже умер, и кто-то рыдает над моей могилой. Сквозь неземной красоты лицо отчётливо просвечивал череп, как напоминание о бренности нашей жизни.

― Феникс, наступает самое важное для твоей судьбы время. От того, как ты справишься сейчас, будет зависеть многое, помни об этом. Я помогала тебе, как могла, даже отдала частицу своего огня, чтобы тебе было легче в жизни, сынок. Но и моя власть не безгранична. Постарайся на этот раз, в твоих руках и руках Алекса будущее этой земли ― вы оба должны исполнить своё предназначение. Не подведи меня, мой мальчик.

Гадалка растаяла, а я, открыв глаза, увидел склонившиеся над собой испуганные лица Дани и Мики.

― Что за вопли, Феникс? Мы услышали их из соседней избушки и прибежали на помощь, Атли пытался тебя разбудить, но ты был словно мёртвый и, кажется, даже не дышал…

Я сел, сердце на удивление не частило, меня охватило странное, обычно несвойственное мне спокойствие. Даже собственный голос показался далёким и незнакомым.

― Со мной всё в порядке, привычные кошмары, мне всегда непросто уснуть на новом месте.

― А проснуться, похоже, ещё труднее, ― вставил Мика, качая головой.

― Да всё со мной в порядке, ― это прозвучало настолько фальшиво, что мне самому стало стыдно, но я встал и начал одеваться, ― и хватит так на меня пялиться, раздражает…

Братья ничего на это не сказали, и за завтраком, которым покормил нас Атли, все молчали. Мне не хотелось рассказывать про очередную встречу с Гадалкой ― её слова напугали меня ещё больше, не хватало только и ребят расстраивать. А они явно на меня дулись.

Положение спасла вернувшаяся Мари. Она зашла в землянку, кивнула Атли и нам с Микой, словно нарочно поцеловав Дани в щёку, хитро посмотрела на меня. Взяла миску с кашей и, сев на краешек кровати, стала есть. Теперь всё внимание переключилось на неё, но это совершенно не смущала Верховную ведьму, и, только закончив с завтраком, она как ни в чём не бывало произнесла:

«Алекс и Роми вместе с кучей магов вошли в Резиденцию Герцога. Самое неприятное во всём этом то, что редко бывающий в этих краях Правитель по странному стечению обстоятельств именно вчера прибыл сюда. Насколько я знаю, он решил во всём подражать своему дураку-деду и тоже собирает необычных животных. У нашего сына есть возможность выкрутиться ― преподнести Чудика в качестве подарка. Герцог не отличается умом и наверняка не помнит всех членов своего Элитного Отряда…»

Все сразу заговорили, и только я молча смотрел на Мари. Она подняла на меня печальные усталые глаза и улыбнулась, словно пыталась ободрить. Но эта улыбка меня напугала, я вспомнил, что и раньше, сколько бы ни старался скрыть от неё свои мысли, Мари всегда видела меня насквозь. Больше того, она как будто заранее знала, что ждёт нас впереди.

― Тихо! ― она решительно остановила разговоры и обратилась к Атли:

«Выдай всем одежду, о которой мы договорились, и отведи их в город в наш дом, встретимся там».

И вышла, даже не попрощавшись. Мы с недоумением смотрели на нашего провожатого, он пожал плечами:

«Вот такая она, Мари, наш командир. Сама принимает решения, и, поверьте, лучше делать, как она сказала. На моей памяти Верховная ни разу не ошиблась и не подвела нас».

― Я бы предпочёл знать, что она задумала, ― процедил Дани, явно задетый таким поведением жены.

― Да что она о себе возомнила! ― фыркнул Мика и посмотрел на меня.