Наталья Бульба - Покер для даймонов [Тетралогия]

Но моя радость сменилась новыми тревогами. Он не чувствовался ни как человек, ни как волк. А значить это могло только одно: он не смог трансформироваться и застрял между двумя ипостасями.

Появившаяся было надежда исчезла, оставив после себя боль и понимание того, что моя участь — быть с ним каждое мгновение, пока его сердце не отзовется во мне последним ударом.

Я опустился на колени, сдерживая истошный вой. Боясь своими эмоциями испугать малыша и… пытаясь найти в своей душе мужество, которое сможет мне помочь вынести посланные судьбой испытания.

Остаться вновь одному, когда жизнь только начала налаживаться.

Когда в ней кроме клана, долга, появилось то, что не просто было радостью каждодневного существования, а дарило ощущение целостности себя. Благодаря жене и сыну привычные с детства слова «семья», «род», «честь», приобрели совершенно иное значение.

Мои чувства метались, мысли путались. Я пытался искать виновных… не находил их. Как и не мог представить свою жизнь, в которой их больше нет.

Понимая, что гибель Аншара не будет единственной.

Не знаю, к чему бы привели меня мои рассуждения, если бы в момент, когда меня накрыла очередная волна отчаяния, я не ощутил отголосок чужой магии.

И замер… Не в силах поверить.

Я задержал дыхание, когда кто-то смог вернуть ему (не приведи стихии, увидеть такое искореженное тело) человеческую форму.

Я умолял покровителей волков сжалиться над моим ребенком в те казавшиеся вечностью минуты, пока его тело не смогло твердо опереться на четыре лапы.

Я поклялся себе, что найду этого мага и благодарности моей не будет предела, когда торжествующий вой отозвался в моей душе не восторгом, а… покоем, которого я уже не смел ждать.

Он смог. Он смог заставить прозвучать первую песню юного волка. И значит, мой сын не станет взбесившимся оборотнем, теряющим человеческий разум, как только его плоть покроется шерстью, а лицо примет очертания звериной морды.

Тахир поднял на меня взволнованный взгляд. Мой старый воин когда-то стал для наследника нянькой и прошел обряд единения, чтобы быть для него не просто наставником. Чтобы в случае чего заменить меня в тех ритуалах, в которых присутствие близкого родственника является обязательным.

И, не успев услышать мой приказ, который я только готовился отдать, улыбнувшись впервые за эти дни, понимающе кивнул:

— Пошел я седлать лошадей.

Больше ничто не мешало нам найти мальчика.

Щиты, переливаясь в свете полной луны и едва слышно потрескивая, поднялись вокруг утоптанной сотнями ног площадки для тренировки, на которой всего лишь утром ушедшего дня мне довелось повстречать эту удивительную парочку.

…Младший родственник. Именно так. Не солгав. Но и… не сказав правды. Вынуждая меня строить догадки.

Эти двое, как искры пламени в ночи, отличались от всех людей, которых мне доводилось встретить. Не только внешне.

Хотя, глядя на эту женщину (не знаю почему, но у меня ни разу не возникло желания назвать ее девушкой, несмотря на юный вид), радовался, что встретил ее я, а не мой старший брат или отец. Их интерес к ней мог оказаться не столь платоническим и не дать увидеть то, что открывалось моему не замутненному ее очарованием взору.

Она… Трудно подобрать слово, которое могло бы сразу раскрыть то, что представало перед глазами.

Золотые кудри. Большие голубые глаза. Утонченный овал лица. Фигура, которой могла бы позавидовать любая женщина. И… любоваться самый избалованный мужчина.

Эстетично и… обманчиво, словно создано с одной целью: скрыть за приятной внешностью внутреннюю сущность. Ощущение глубокого спокойствия, когда начинаешь не видеть, а… чувствовать. Наслаждаться состоянием, в котором пребываешь рядом с ней.

И оно мне было знакомо.

Та ночь, семь лет тому назад, отложилась в памяти не только потому, что Всевидящая, проходя мимо меня на балу, устроенного отцом в честь моего столетнего дня рождения, случайно коснулась меня рукой и застыла. С улыбкой, которая так не гармонировала с пустым, устремленным вдаль взглядом, довольно громко, так, что ее смог услышать находящийся рядом со мной брат, проговорила, продолжая нежными пальцами едва ощутимо сжимать мою ладонь:

— Тебе предстоит удивительная судьба, принц. И начнется все… очень… очень…

Она не договорила. В ее взгляд вернулась осмысленность, стирая очарование таинственности.

Мы разошлись в разные стороны. Ее подхватил в танце Тамри. Ну а я… Быстро покинул зал, пытаясь вернуть душевное равновесие, покачнувшееся не только от ее слов, но и от мимолетного прикосновения, когда ее тонкие пальцы скользнули по моим волосам.

Я проходил мимо покоев отца, когда почувствовал, как открывается портал в его гостиной.

Во дворце, в котором такое было просто невозможно. Ведь защиту от такой магии плели и укрепляли не одно тысячелетие.

Но… Тем не менее…

Обнажив клинки и выбив дверь ногой, я ворвался внутрь и застыл на пороге. Поняв, какое слово хотела произнести моя дальновидная собеседница.

— Это твоя сестра Альена.

Закутанная с головой в светлую ткань женщина, положив пищащий сверток на диванчик, обернулась ко мне. Нисколько не испугавшись ни готовых сорваться с моих губ заклинаний, ни кинжалов, лезвия которых отблескивали в свете магических светильников.

Заслышав топот охраны, прижала обтянутый перчаткой палец к тому месту, где под тканью должны были находиться ее губы, и, вновь раскрасив возникшую паузу мелодией своего голоса, негромко произнесла:

— Люби ее и… береги.

И растаяла в дымке перехода. Оставив после себя ощущение покоя и… правильности того, что происходит.

— Начали. — Четкая команда Рамона вернула меня к действительности.

Вот ведь… Дежурный маг патруля Сарадина… Ну-ну… А главу отделения боевой магии человеческой академии не хотите? Архимага, которого боится вся нечисть Лилеи.

И ведь мысли не допустил, что я могу его выдать. Хотя… Если он не поможет Лере вытянуть волчонка, именно так и поступлю. От того, останется этот оборотень в живых или нет, лично мне…

Знаю я, что так надо. А кому? Зачем?

Я, конечно, не Тамри. Тот от возможности разгадать очередную загадку едва ли сон не теряет. Но… Внутри зреет уверенность, что все происходящее — звенья одной цепочки.

И мне просто интересно. Быть рядом.

— Саша, снимай блоки, — говорит она.

Спокойна. Сосредоточенна. Уверенна. И для того чтобы понять это, не надо пытаться разглядеть искаженную амулетом ауру.

И становится ясно, что она значительно старше, чем это может показаться, глядя на нее. И не только по возрасту. По состоянию души.

— Готовься взять контроль. Снимаю последний.