Дженнифер Эстеп - Ледяной огонь магии

Но уже было поздно, я устала, а потому забралась в постель. Я потянулась к выключателю, но взглянула на фото мамы, ее улыбка была ярче рубинов, обрамлявших серебряную рамку.

— Спокойной ночи, мама, — прошептала я.

Я снова подождала, но ответа не было. И уже никогда не будет.

Вздохнув, я коснулась пальцами лампы, погружая подвал во тьму. Затем я свернулась клубочком, натянула одеяло до подбородка и попыталась заснуть, вместо того, чтобы думать о том, как сильно я все еще по ней скучаю.

К сожалению, ни рубины, ни воровство, ни магия не отменяли того факта, что мне нужно было вставать и тащиться утром в школу.

Я ходила в одну из обычных людских старших школ, где никто не знал обо мне или моей противозаконной ночной работы. Я сомневалась в том, что кто-нибудь, кроме учителей, вообще знал о моем существовании. Им хотя бы приходилось просматривать мои работы и сопоставлять лицо с именем. Но ученики игнорировали меня, а я их. Я не нуждалась в них. Друзья мне были не к чему.

Даже если бы у меня появилась пара подруг, я все равно не смогла бы зависать с ними в своем самовольно обжитом подвале библиотеки, посмотреть телик, который даже не был моим, и поболтать о симпатичных парнях.

Это было бы прямым путём снова попасть в приёмную семью — или еще хуже, загреметь в тюрьму для несовершеннолетних за незаконное проникновение, кражу со взломом, воровство и прочие ужасные вещи, что я проделывала.

Поэтому я просто сидела на занятиях, ела ланч в одиночестве в школьной библиотеке и ждала, когда же закончится этот день, чтобы я могла заняться более важными вещами — например, отнести ожерелье Мо и получить оплату.

Наконец, в три часа дня звонок возвестил об окончании учебного дня, и спустя минуту я уже стояла за дверями школы. Не желая идти пешком, я заскочила в один из трамваев, курсировавших по городу в любое время дня и ночи. Клаудбёрст Фоллс был не только «самым магическим местом в Америке», но еще и отпетой ловушкой для туристов. Вроде Вегаса, только для южного штата, но с настоящей магией и гангстерами, использующими свои таланты с угрожающей эффективностью и убийственными последствиями. Народ съезжался со всей страны, даже со всего мира, чтобы купить дешевые безделушки и еще более дешевые футболки, есть жирную пищу — вроде жаренной во фритюре карамельки — и сорить деньгами в тематических магазинах, ресторанах и казино вдоль Главной аллеи.

Хотя больше всего туристам нравилось бродить по улицам, облизывать своё отвратительное мороженное и глазеть на все подряд, даже если у себя дома они могли увидеть тоже самое. Маги с талантами были повсюду. Монстры тоже.

Но легенда гласила, что гора Клаудбёрст сама обладала магией, особенно с тех пор, как там обнаружили и начали разрабатывать большие залежи кровавого железа. Некоторые местные даже заявляли, что гора излучает силу, наподобие гигантского магнита, и потому так много магов и монстров поселились на ней, в ее недрах и вокруг. В любом случае местные чиновники решили особенно подчеркнуть магическую связь. Вернее, они и семьи.

Семьи получали какую-то долю со всего в городе, включая всю наличность, оставляемую туристами.

В трамвае я плюхнулась на сиденье со стороны прохода. Дама, сидевшая у окна, даже не глянула в мою сторону. Вместо этого, она подняла свой фотоаппарат и щелкнула тележку с едой, в виде миниатюрного металлического замка, будто бы ещё никогда не видела парня в черной мантии и мушкетёрской шляпе, держащего в руках шампуру с хот-догами и поджаривающего их на пламени, срывающимся с кончиков его пальцев.

Я закатила глаза. Туристы-деревенщины были хуже всего. Я прикинула, не стащить ли ее кошелек, чисто из принципа, но потом передумала. Завалявшиеся в нем двадцать баксов навряд ли стоили возни.

Тридцать минут спустя трамвай остановился напротив одной из многих площадей, ответвлявшихся от Главной аллеи, основного туристического места в центре города. Пока туристы хватали свои сумочки, камеры и содовую, я уже бежала по проходу, чтобы выйти из трамвая.

Улица проходила с одной стороны площади, в то время как магазины и рестораны составляли три другие. Несколько проходов между зданиями вели обратно к Главной аллее или к следующей площади выше. В середине располагался парк с лиственными деревьями, которые создавали тень, спасавшую от майской жары. Серый каменный фонтан, похожий на гору Клаудберст, дополненный водопадом с одной стороны, хлестал в центре парка.

Бронзовая табличка у фонтана рассказывала об истории города и о том, как две местных семьи — Синклеры и Драконисы — начали водить людей на гору, поглядеть на водопады и монстров. Некоторые из первых туристов клялись, что, испив воды и подышав водяной пылью с водопадов, можно было излечиться от всего, начиная от облысения и кончая желудочными коликами. А пейзажи были такими захватывающими и монстры такими жуткими, что молва быстро распространилась, и все больше и больше народа стало стекаться в город. В результате, Клаудбёрст Фоллс превратился в круглогодичный туристический центр, хотя летние месяцы пользовались наибольшей популярностью.

Я фыркнула. Табличка не упоминала ничего из настоящей истории города. А именно, что и Синклеры, и Драконисы изначально были бедными крестьянами-горцами, гнавшими самогон в период Сухого Закона. Так было до того, как они сообразили, что смогут зарабатывать больше денег, заманивая в город туристов и показывая им пейзажи с горы и монстров. Ходили слухи, что Синклеры первыми открыли в городе бизнес — лавчонку у подножия горы, торгующую сливочной карамелью и прочими сладостями для туристов.

Драконисы же, в ответ, поставили киоск с мороженым. И так далее в том же духе, пока город не превратился в то, чем он был сейчас, вместе с Синклерами и Драконисами, все еще воюющими за контроль над всем подряд. Мне всё это напоминало Хэтфилдов и МакКоев или Капулетти и Монтекки, чем ожившую сказку, но городские чиновники предпочитали приукрасить прошлое так же, как и все остальное.

Я как раз огибала фонтан, когда группа девушек, смеясь и болтая, заградила мне дорогу. Я закатила глаза и резко остановилась, но все равно задела плечо девушки с края компании, которая выглядела, как моя ровесница.

— Смотри, куда идешь, — бросила она.

— Сама смотри, — огрызнулась я в ответ.

Девушка остановилась и повернулась ко мне лицом. Она была красивой, с длинными золотистыми волосами, идеальной фарфоровой кожей и темно-голубыми глазами, горящими гневом. Она была единственная из компании, на ком не было летнего платья, хотя ее белые шорты и короткий красный топ были лучшими из того, что можно было купить за деньги.

Наряду с черным клинком, висящим у нее на поясе.