Дженнифер Эстеп - Ледяной огонь магии

Это было последнее, что я могла или хотела бы сегодня съесть. С тех пор, как умерла мама, я больше не притронулась к мороженому. Иногда мне становилось плохо даже от его вида.

И сегодня определённо был один из таких моментов.

Я подвинула свою тарелку к Феликсу.

— Хочешь?

— Конечно, — сказал он, беря тарелку. — Но разве ты не хочешь съесть сама?

— Я сыта.

Он ахнул и прижал руку к груди.

— Чудеса да и только!

Я скривилась, в надежде, что моя гримаса похожа на улыбку.

— … по моему мнению, последнее соглашение с деревенщинами было слишком мягким, — глубокий, грохочущий голос Виктора привлёк моё внимание.

Я наклонилась немного в сторону, чтобы лучше видеть.

Виктор, нахмурившись, посмотрел на своих собеседников.

— На самом деле, позор, что они рекламируют город как некий сказочный парк. Как ловушку для туристов. И потом владельцы магазинов и ресторанов ещё имеют наглость оставлять себе всё больше прибыли, а часть, которую отдают семьям хотят снизить. Это мы те, у кого магия. Мы, у кого есть власть. Без нас они быстро поймут, сколько много монстров живёт в определённых частях города. Это позор, что они принимают нашу защиту, как должное.

Многие придерживались такой позиции. Многие маги считали, что они лучше смертных.

Отсюда и термин «деревенщины». По правде говоря, даже я так думала. О, я не считала себя какой-то особенной или важной, но была убеждена в том, что намного лучше знаю опасности того мира, который они рекламируют. Несколько глав семей кивнули в знак согласия. Однако большинство из них в любом случае встали бы на его сторону. Виктор направил свой золотистый взгляд на Клаудию, которая молча слушала его длинные разглагольствования.

— Ты подумала о моём предложение, ввести для деревенщин новый налог за то, что они получают выгоду от нашей защиты? — спросил он.

Клаудия вытерла губы салфеткой. Она впилась пальцами в материал, прежде чем отложить салфетку в сторону.

— Мой ответ всё ещё тот же. Нет. Смертные выкладываются на полную, чтобы развить бизнес и привлечь больше туристов, из чего мы все извлекаем выгоду. Я считаю, что нужно позволить им делать свою работу, а мы будем делать нашу.

— Ты совершаешь ошибку, — сказал Виктор, в его голосе слышался зловещий тон. — Кто-то должен напомнить деревенщинам, где их место. На самом деле, я убеждён в том, что это нужно было сделать уже давно.

Клаудия вытащила кантучини из корзины, стоящей на середине стола.

— А я убеждена в том, что смертные уже и так платят достаточно за защиту. Если мы попросим их заплатить больше… — она разломила печенье пополам. — Они могут вообще перестать платить. А этого никто из нас не хочет.

На этот раз все за столом, кроме Виктора, кивнули в знак согласия.

Клаудия знала, что выиграла этот раунд и одарила Виктора улыбкой такой же сияющей и колкой, как только что наточенный кинжал. В этот момент она понравилась мне больше, чем когда-либо прежде. Глаза Виктора сузились, но он наклонил голову и тоже улыбнулся. Потом Клаудия повернулась к Хироши Ито, в то время как Виктор съел ещё ложечку своего клубничного мороженного. И хотя оба демонстративно игнорировали друг друга, возникшее напряжение было словно нависшее грозовое облако.

Все знали, что только влияние Синклеров было почти равным влиянию Драконисов. И снова я задумалась, не стоит ли за попытками похищения Девона Виктор. Потому что если её сын исчезнет, Клаудия сделает всё, чтобы вернуть его, абсолютно всё.

Должно быть, Виктор почувствовал мой взгляд, потому что посмотрел в мою сторону. Наши глаза на мгновение встретились, но этого было достаточно, чтобы сработало моё зрение души. Может, выражение его лица и было спокойным, но его сердце холодным.

Таким абсолютно, совершенно, пугающе холодным.

Чаще всего я ощущала гнев и злость других людей, словно раскалённый нож в сердце, или как будто в животе кипела вода. Но не с Виктором Драконисом. Вместо этого его гнев состоял из чистого льда — твёрдого, холодного, не разбиваемого и абсолютно неподатливого.

В этот момент я поняла, что он ненавидел остальные семьи, особенно Клаудию и Синклеров. И что он сделает всё возможное, чтобы уничтожить их всех — вплоть до самого маленького пикси.

Блейк сказал, что его отец что-то планирует, и я знала, что этот план будет иметь смертельные последствия для всех в этой комнате. Возможно, даже для всех в Клоудбёрст Фоллс.

Виктор отвёл взгляд, разорвав нашу связь, и я, дрожа, упала на стол.

— Лайла? — спросил Девон, наклонившись вперёд со своего места с другой стороны Феликса. — Ты в порядке?

Я выдохнула и почти ожидала, что воздух перед моим лицом начнёт клубиться, потому что всё ещё ощущала эту холодную ярость, пронизывающую моё тело. Но ничего не случилось. Я заставила себя выпрямиться, опустила руки и спрятала их под салфеткой на коленях, чтобы никто не увидел, как сильно дрожат пальцы.

— Конечно, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально. — Всё отлично. Наверное, я просто слишком много съела.

Феликс фыркнул.

— Думаешь?

Я заставила себя улыбнуться. Феликс снова повернулся к Девону, и они продолжили свой разговор.

Холодная ярость постепенно исчезла из моего тела, но её быстро сменила гнетущая смесь беспокойства, испуга и страха перед тем, что планировали Виктор, Блейк и остальные Драконисы.

Ужин закончился вскоре после этого.

Девон вернулся к Клаудии и остался стоять рядом с ней в молчаливой поддержке, пока она в последний раз пожимала руки главам других семей, включая Виктора.

Я держалась на расстоянии, в стороне от толпы, и просто пыталась пережить остаток вечера.

Драконисы покинули ресторан первыми. Виктор даже не взглянул на меня, когда выходил на улицу. Конечно, нет. Я была абсолютно малозначащим членом семьи. Никем для него, как и мая мама.

Однако Блейк ненадолго остановился, чтобы одарить меня презрительным взглядом, с явным обещание на лице, что наша маленькая вражда ещё не закончилась. Я наградила его такой же холодной улыбкой, какой Клаудия Виктора.

Дея вышла из ресторана за отцом и братом, но она уклонилась от моего взгляда, прежде чем я смогла прочитать её эмоции.

После того, как Драконисы исчезли, напряжение в ресторане уменьшилось, и все остальные не спешили уходить, смеялись и разговаривали.

Феликс решил вернуться в особняк с Анджело, Реджинальдом и Клаудией, в то время как мы с Грантом и Девоном направились к нашему внедорожнику. Время уже приближалось к полуночи, хотя из-за света и толпы туристов на Главной аллее этого почти было незаметно.