Анна Бахтиярова - Месть Осени

— Кира!

— Прощай, мама.

— Нет! Постой! — Рида попыталась схватить подол дочери, но та ловко увернулась.

— Ты сама сотворила свою судьбу. Надеюсь, ты найдешь силы, чтобы раскаяться и смиренно принять наказание…

— Кира! Кира, вернись! Умоляю!

Но та, за которую мстили, принося в жертву чужие жизни, уходила прочь, не оглядываясь. А за ней медленно ступила Мари, не ощущая ничего, кроме странной пустоты. Жесткий разговор матери и дочери вогнал шип в сердце, а еще напомнил, что у нее самой сейчас не всё в порядке в отношениях с родителями. Это следовало исправить. И поскорее.

Вот только… Только Мари предчувствовала, что ничего не получится…

Инэй и Веста объявились в плащах и масках на рассвете, посёлок только-только погрузился в сон после ночного переполоха. Мари сама едва заснула в гостевой комнате дома Верга и с трудом оторвала голову от подушки, когда Майя явилась ее разбудить. Поднялась, пошатываясь, но покорно поплелась за советницей в гостиную, где ждали взволнованные родители.

— Я вас оставлю, — проговорила Майя хмуро. — Постарайтесь не шуметь. Не хватало, чтобы соседи узнали о присутствии сразу двух Повелителей Времен Года.

Она ушла, затворив за собой дверь с таким видом, будто отгораживалась стеной от проблем Королевского семейства. Мари уставилась в пол, чтобы не видеть бледных лиц родителей. Их внешний вид — особенно воспаленные глаза матери — заставлял чувствовать себя виноватой, хотя она ничего и не сделала. По крайней мере, в этот раз.

— Ты в порядке? — спросила Веста звенящим голосом, не смея обнять дочь.

Та кивнула.

— Надышалась дымом, но Майя напоила меня твоей настойкой из старых запасов. Теперь мне намного лучше.

Родители помолчали.

— Ты видела кого-нибудь? — задал вопрос Инэй деловым тоном, за которым тщетно попытался спрятать тревогу.

— Нет. Я спала, когда начался пожар. А днём ничего подозрительного не происходило. В смысле, не считая утра и слежки за Кейли.

Наверное, не стоило упоминать арестованного стражника. Мари физически ощутила, как изменилось настроение родителей. Шок, испытанный после известия о пожаре в доме дочери, проходил, и возвращались прежние проблемы вкупе с недовольством.

Вот так всегда. Хочешь всё исправить, а получается только хуже.

— Не хочу ругаться, — призналась Мари. — Просто скажите, какой план.

— То есть, говорить о вчерашней выходке ты отказываешься? — уточнил Инэй.

Мари с трудом удержалась от грубости. Оуэн мертв, Эрм в больничке из-за отравления дымом. А они жаждут услышать извинения? Разве Рида с Кейли — теперь не дело десятое?

— Не вижу смысла это обсуждать, — ответила Мари, хмурясь. — Всё равно каждый остается при своем мнении.

— Ты считаешь, что поступила верно? — отец не сдавался, подталкивал ее к неприятному разговору.

Мари тяжело вздохнула, жалея, что придется произнести всё это вслух. Но, видно, откровенности не избежать. А, может, просто пришло время…

— В сложившейся ситуации это было не худшее решение, — проговорила она с легким вызовом. — Представилась возможность проследить за преступником, и я ею воспользовалась. Мне ничего не угрожало. Рядом оставался стражник. И Дайра, сделавшая нас невидимыми. Повторись всё вновь, я бы сделала то же самое, ибо не сомневалась в виновности Теодора Кейли. Я оказалась права, хотя вы категорически отказывались верить моему чутью. Мы это уже проходили, верно? С Клариссой Сторн. Но вы, по-прежнему, не доверяете мне и относитесь, как к ребёнку.

— Но ты наш ребёнок, — вмешалась Веста, но Мари подняла руку, призывая мать к молчанию, и продолжила:

— Вчера утром я не подвергла себя риску, помогла найти убийц и оправдать Яна. Теперь он свободен, а Кейли с Ридой никому не причинят вреда. Это главное.

— Нет, не главное. Важнее всего твоя безопасность, — перебил Инэй.

Мари посмотрела ему в глаза. В синие глаза, снова невероятно похожие на айсберги. Ледяные и беспощадные. Но не стушевалась.

— Я не закончила, — проговорила строго. — Это злит больше всего. До дыма из ушей. Вы готовы рисковать всеми вокруг ради моей мнимой безопасности. Раньше так происходило с Яном. Вы приговорили меня к смерти, лишь бы наследник вернулся из плена сознания. Моя жизнь ничего не стоила. А теперь Ян превратился в разменную монету. Я никогда этого не приму. И не смирюсь. Буду сопротивляться любыми способами. Что до моей безопасности… — Мари перевела дух, готовясь выплеснуть самое трудное. — Каждый раз, защищая меня, вы делаете только хуже. Вспомните Эзру. Или нападение Фина Майли. Да и сегодняшний пожар. Каждая попытка отгородить меня от бед заканчивается катастрофой. И чьей-то смертью. Не пора ли остановиться?

Инэй нахмурился, не испытав удовольствия от монолога дочери.

— И что ты предлагаешь? Позволить тебе кидаться в самое пекло?

— Нет. Больше доверять мне. Я умею выживать. Умею принимать решения, взвешивая «за» и «против». Я делала это годами без вашего участия. Я давно привыкла к самостоятельности, — Мари на миг сжала зубы, понимая, что ее слова ранят родителей, видела мрачное лицо отца и боль в глазах матери. — Вы нужны мне. Оба. Очень сильно. Но мне необходима поддержка. И вера в меня, а не… не… бесконечные попытки связать по рукам и ногам или посадить под замок.

Мари замолчала, и повисла тишина, которая показалась бы абсолютной, если бы не жужжание майского жука, пытающегося выбраться из комнаты на волю. Никто не спешил нарушать молчание, и оно тянулось и тянулось, увеличивая разверзнувшуюся пропасть между тайной Принцессой Зимы и ее родителями. Вот оно — последствие откровенных разговоров. Но вместе с сожалением пришло и облегчение. Исчезла накопившаяся на душе тяжесть.

— Я же говорила, мы не сойдемся во мнении, — Мари решила заговорить первая, устав ждать, когда отец с матерью осознают ее слова.

Однако ей «приготовили» сюрприз.

— В этом ты точно не ошибаешься, не сойдемся, — проговорил Инэй с горечью и спросил: — Мари, ты, правда, полагаешь, что одна заботишься о Яне? Что никто больше не способен его защитить и найти преступников? И, кстати, мы не считаем тебя ребёнком. Помним, что ты на считанные месяцы младше, чем были мы, когда поженились.

Мари чуть не брякнула, мол, спасибо и на этом. Вовремя остановилась. И всё же без сарказма не обошлась.

— Но результат очевиден: Ян свободен благодаря мне, а не вам.

Родители переглянулись.

— Твое самомнение поистине безгранично, — попеняла Веста. — Ты не помогла Яну, а чуть не сорвала всю операцию, а заодно испортила мои отношения с тётушкой. Она долго не простит, что Дайру втянули в опасные дела Зимнего Дворца. Да еще столкнули лицом к лицу с Ридой.