Анна Бахтиярова - Дух лунной башни

«Не хотела огорчать тебя, Лил. Но у нас не принято врать друг другу. Тира перестала приходить. Мы не видели ее со дня твоего отъезда. Я искала ее в нашем поселке, поспрашивала в соседних. Но кошка словно сквозь землю провалилась. Я не теряю надежды, Лил. Может, еще объявится. Люблю тебя. Мама».

Я часто заморгала в попытке прогнать предательские слезинки. Неужели, с черной кошкой приключилась беда? Тира была мне другом. Не хотелось думать, что это конец. Сжав зубы, чтобы заглушить горечь, я посмотрела на приятелей. Лиан читал письмо из дома с блаженной улыбкой, Агния хмурила изогнутые брови, а Шем… Шем сидел, уставившись в одну точку. Кулачище сжимал невинный лист бумаги. Что ж, не я одна получила неприятные новости.

Внезапно парень вскочил и бросился к лестнице, ведущей в мальчишеские спальни.

— Шем! — окрикнул его Лиан. — Шем, ты чего?

— Оставь его, — посоветовала я. — Ему не нужна компания. Захочет, сам расскажет.

Или не захочет. Я вот предпочитаю переживать неприятности в одиночку. К чему демонстрировать раны. У каждого в этом секторе своих хватает.

Вечером первогодок, включая четырех полуцветов, собрали в черно-белом зале для важного объявления. Я ожидала увидеть самого директора Бритта или кого-то вроде Дюваля. Однако к ученикам, расположившимся в жестких серых креслах, вышла воспитательница — леди Сесиль Ларс. О, я отлично помнила уродливую мегеру! Она приезжала летом в замок Ван-се-Росса вместе Алаксом Рицем по мою душу и кривилась, пока герцогиня Виктория не заткнула её поганый рот. В Гвендарлин мы не пересекались. Как и всем полноценным, вход в сектор полуцветов, леди Сесиль заказан.

— Дорогие дети, — проговорила она с фальшивой ласковой интонацией. — С завтрашнего дня у вас начнется особенный курс. Знания, которые он подарит, пригодятся не меньше волшебства. Леди под моим началом займутся обучению хозяйственным делам: вышивкой, организацией приемов, составлением меню, подбором слуг…

Я закатила глаза. Только этого не хватало! Где мне устраивать приемы? В доме Ренет и Дот? А кого приглашать? Соседей, шарахающихся, как от чумной?

— Юноши в компании наших уважаемых мэтров обучатся искусству переговоров с влиятельными соседями и развлечению важных гостей.

Шем беззвучно фыркнул. Лиан вытянул шею, слушая леди Сесиль, но покосился на полноценных и сник. Да, ему пригодились бы «ценные» навыки, но какой толк от обучения в компании, считающей нас хуже грязи под ногами?

Леди Сесиль всё не замолкала. Несла ахинею о важности курса, источая завуалированный яд. Агния силилась скрыть смех, меня же откровенно тянуло в сон. Вот скука смертная. Поскорее бы отсюда. Куда угодно!

Пожелание сбылось, едва я додумала мысль до конца. Декорации сменились, открыв взору оливковый карниз и великолепный закат с ржаво-красной дорожкой на морской воде. Лапы ступали бесшумно. Пружинили, приближаясь к знакомому окну, из которого, как и в прошлый раз, звучал плач скрипки. Она не рыдала. Лила слезы тихо, пряча горе от посторонних. Смычок гладил струны нежно, боясь поранить и вызвать новую боль.

Я осторожно заглянула в окно, опасаясь быть замеченной. Эмилио Ван-се-Росса играл, закрыв глаза. Не видел ни меня на подоконнике, ни другого зрителя, застывшего в дверях с мукой на лице — Летисию Дитрих. Магиня в ярко-алом платье прислонилась к косяку и жадно ловила каждую ноту. Она смотрела на Эмилио с тоской и обожанием, с коим взирают влюбленные женщины.

Дитрих, как и я, желала продлить наполненное печальным волшебством мгновение, но половица скрипнула под каблуком, и средний герцог оборвал игру.

— Что ты тут забыла? — спросил он грубо.

— Хотела поговорить. О вчерашнем.

— Нет! — бросил Эмилио резко и отложил скрипку со смычком. — Уходи.

— Но тебе же больно. Нельзя изводить себя. Терзать до бесконечности.

Дитрих шагнула к нему и коснулась пальцами щеки.

— Пожалуйста, Эм…

Дальнейшее произошло слишком быстро. Вот они стоят, глядя друг на друга в упор, но внезапно Эмилио впечатал магиню в стену. Ударит? Наотмашь? Что же еще? Но нет. Ладони жадно скользнули по стройному телу вниз, а губы… губы… Ох, я поняла, что краснею. Если, конечно, коты способны краснеть. Особенно, синие коты. Но мне не доводилось видеть чужую страсть. Такую, от которой способно разгореться пламя.

Уносить ноги! Скорее! Подальше от двух магов, потерявших голову от желания!

Я торопливо смерила взглядом расстояние от подоконника до карниза, однако повод для побега снялся с повестки дня. Эмилио отстранился от Дитрих столь же резко, как и кинулся ее целовать и расстегивать платье.

— Прости, — шепнул он, тяжело дыша. — Это неправильно. Я не могу.

— Эм…

— Не смей, — средний герцог поднял ладонь, будто вознамерился зажать Дитрих рот. — Зачем ты вообще вернулась в мою жизнь? Зачем бередишь старые раны?

— Мне нужна была работа.

— Именно в Гвендарлин? Не лги. Мне ты врать никогда не умела.

— Но…

— Как ты не понимаешь! Каждый раз, когда я на тебя смотрю, то… — он запнулся, с губ сорвался горестный стон. — Глядя на тебя, я вспоминаю, что мы натворили.

— Вот об этом я и говорю! Ты погряз в чувстве вины. Это несправедливо! Сколько можно калечить себе жизнь? Ты ничего не мог изменить. Прими это, Эм!

Эмилио отвернулся и, молча, застегнул рубашку.

— Вчерашнее происшествие, — не унималась Дитрих. — Нет никаких доказательств, что это… это она. Ты увидел лишь то, что хотел.

Средний герцог не потрудился посмотреть на магиню.

— Уходи, Летисия.

Она не шелохнулась.

— Отлично, тогда уйду я.

Эмилио скрылся за дверью, проигнорировав протянутые к нему руки. Дитрих качнулась и прислонилась к стене, к которой недавно прижимал ее несостоявшийся любовник. Но силы оставили магиню. Она съехала на пол, закрывая лицо ладонями…

— Скука смертная…

Я открыла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Агнии.

— Просыпайся. Экзекуция почти закончилась. Леди-зануда прощается и напоминает, как важно вести себя благочестиво. В том числе, не дрыхнуть в ее присутствии.

— Агния шутит, — улыбнулся Шем, пока я таращилась по сторонам. — А чего ты такая… э-э-э… красная? В смысле, щеки?

Я негодующе фыркнула. Будешь тут красной!

Демоны б побрали Урсула! С его пристрастием таскаться к Эмилио в самые неподходящие моменты! Да и в остальные тоже! Хотя пищи для размышления он мне подкинул в немалом количестве. О сладкой парочке и призраке. Недаром Элиас замялся, упомянув при братце Дитрих. Но это всё после. Когда-нибудь. В одиночестве. Пока же леди-зануда… Тьфу! Леди Сесиль заканчивала речь и отпускала нас восвояси.

Из черно-белого зала мы четверо вышли последними. Ни к чему переходить дорогу полноценным. Во всех смыслах. Я, улыбаясь, слушала рассуждения Агнии, как «важно» полуцветам владеть искусством встречи гостей, и пропустила неладное.