Элизабет Корр - Корона когтей [litres]

– Судостроительный завод сгорел дотла. Здания, строящиеся корабли… Почти все.

– Несчастный случай? – спрашиваю я. Хотя уже знаю ответ.

Пианет качает головой.

– Похоже, что нет, Ваше Величество. К счастью, тревога была поднята прежде, чем кто-либо пострадал. Но это тяжелый удар со стратегической точки зрения, и это удар по экономике.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это только начало?

– Я должна немедленно отправиться в Мерл. Мы должны…

– Нет, – Арон делает шаг вперед, протягивая руку. – Ты не можешь. Это слишком опасно.

– Я должна. Я не останусь здесь, пока мой доминион под угрозой. Мерл хорошо защищен, там я буду в безопасности.

Один из атратских дворян поворачивается к Арону.

– Прошу вас, Ваше Величество…

Арон щиплет себя за переносицу.

– Я не хотел тебе говорить. Ты и так уже достаточно натерпелась за последнее время. Но Хит был не единственным местом, где вчера ночью произошло нападение.

– Мерл? – шепчу я.

Он кивает и быстро добавляет:

– Атака была отбита. Лорд Ланселин в безопасности. Но были и жертвы, и большие разрушения.

Я стою совершенно неподвижно; внутри меня внезапно появляется скол, как будто что-то треснуло. Если я буду двигаться слишком быстро, если поддамся порыву ярости и крикам, остановиться будет невыносимо болезненно.

Арон берет меня за руку.

– Мне очень жаль. Я просто пытаюсь защитить тебя, – он всматривается в мое лицо. – Скажи что-нибудь, Адерин.

– Я все равно полечу.

– Но… неужели ты не понимаешь? Это опасно. Другие могут отправиться и сообщить нам.

– Я не нуждаюсь в защите, Арон, – я вырываю свои пальцы из его хватки. – Мне нужно… Мне нужно, чтобы Таллис и Зигфрид были заточены в моих темницах. Или чтобы их головы торчали на пиках моих зубчатых стен. – Я впиваюсь ногтями в ладони. – Я лечу в Мерл. Лорд Пианет, вы будете сопровождать меня – вы и те, кто, по вашему мнению, может помочь.

Пианет бросает взгляд на Арона, но он не пререкается.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество. Когда мы отправляемся?

– Как можно скорее. В течение часа.

– Это ошибка, – говорит Арон. – Но, конечно, делай что хочешь, – он отходит от меня. Но все же я слышу его шепот. – Как ты всегда и делаешь.

Я посылаю записку Одетте, откладывая нашу экспедицию на север, но до встречи с теми, кто должен сопровождать меня на посадочной платформе Цитадели, у меня не оказывается времени, чтобы увидеться с ней. Верон тоже там, и сначала я думаю, что это просто совпадение, что он улетает в другой пункт назначения – на остров, с которого они, возможно, планируют вернуть Селонию. Но он сказал мне, что вызвался добровольцем, чтобы отплатить за наше гостеприимство. Я машинально благодарю его, но мои мысли заняты домом. Каждое мгновение промедления невыносимо; я взмываю в воздух с чем-то вроде облегчения, страшась того, что могу там найти.

Серый полдень быстро переходит в сумерки. Вскоре мы уже летим в звездном свете, просачивающемся сквозь разрывы облаков. Мои крылья отмахивали километр за километром, пока мое царство: горы, поля, леса, озера, города – проносилось внизу. Из Собственности Короны через Северный Бритис, а затем на юго-запад через Атратис к побережью.

Простор полета успокаивает мой разум, притупляет часть беспокойства, которое я носила, словно вторую, слишком тугую кожу, большее количество недель, чем могу вспомнить. Восход Луны застает нас высоко над городом Бриндл Берн, процветающим фермерским поселением на равнине Бриндлфолл. Я отвлекаюсь от боли в крыльях и легких, пытаясь вспомнить все, что я когда-либо знала о городе: население, источник богатства, землевладение. Это не занимает много времени. Мои крылья начинают замедляться, и я начинаю дрейфовать ниже, когда ко мне подкрадывается усталость.

Пока горизонт не показывается, и я не вижу океан, мерцающий между прядями тумана, и свой дом на его скалистом мысу.

Несмотря на поздний час, на территории замка кипит жизнь. Люди чинят стены, заколачивают окна и перетаскивают вещи – обломки сломанной мебели, я полагаю, – в барьер, который формируется на клочке земли, соединяющей Мерл с остальной частью королевства. Ворота, которые стояли там, похоже, были разрушены. Как я ни вглядываюсь, я не вижу никаких следов известняковой статуи лебедя и лебеденка, которая стояла рядом с ними. На зубчатых стенах стоят вооруженные стражники, над замком кружат преображенные дворяне, повсюду горят факелы, отбивающиеся от теней. Дворяне выстраиваются перед нами, когда мы приближаемся. В одной из них, большой пестрой сове, я узнаю Пелиас Фезершоул, женщину, которая арендует одно из моих поместий неподалеку.

«Пелиас, где лорд Ланселин?»

«Полагаю, в главном зале, Ваше Величество. Но…»

Я направляюсь к посадочной платформе, не дожидаясь конца ее мысли. Мои спутники следуют за мной. Я меняю форму, беру мантию у ожидающего слуги и спешу внутрь. Здесь, по крайней мере, повреждения не кажутся слишком серьезными. Разбитое окно, несколько пропавших гобеленов, пара поврежденных картин, которые были сложены у стены. Ничего такого, что нельзя было бы исправить.

Но на пороге большого зала я резко останавливаюсь.

Его невозможно узнать. Кошмарная версия места, где я выросла. Стены и потолок почернели от дыма, штукатурка и деревянные панели потрескались или сгорели полностью. Лохмотья длинных бархатных занавесей развеваются на изогнутых железных столбах. Все, что осталось от окон, – это искореженный свинец, окаймленный несколькими зазубренными осколками цветного стекла. Я прижимаю руку ко рту и стараюсь сдержать подступившие к глазам слезы.

Ланселин сидит, сгорбившись, на полуобгоревшем дубовом сундуке, спиной ко мне. Подойдя ближе, я замечаю в его руках карандаш и блокнот. Но он не пишет. Он смотрит на пустой камин.

– Милорд…

Он вздрагивает. Приподнимается и кланяется.

– Ваше Величество, – его кожа и волосы перепачканы пеплом, а на правой руке повязка. – Простите меня, – он жестом указывает на опустошение вокруг нас.

– Мой дорогой друг… – я обнимаю его за шею, как делала это в детстве, не заботясь о том, что подумают мои придворные. – Как я могу винить вас за все это, – я смахиваю слезу, бегущую по щеке. – Я просто рада, что вы в безопасности. Сколько?..

– Двадцать два убитых, восемьдесят пять раненых. Хотя не все из них, как ожидается, выживут. Впрочем, могло быть и хуже: нас предупредил о нападении уцелевший после пожаров в Хите. Длинная галерка используется в качестве лазарета, – он проводит дрожащей рукой по лицу. – На нас напали наемники, и дворяне, и бескрылые. Их корабли прибыли незадолго до рассвета, – это объясняет разрушения в Хите; они хотели убедиться, что у нас не будет кораблей, чтобы преследовать их. – В конце концов мы их прогнали. Они бежали к своим кораблям, а затем – в туманные берега. Но мы действовали недостаточно быстро, – Ланселин вздыхает и оглядывает зал. – Такое бессмысленное разрушение. Как будто они знали, куда ударить, чтобы причинить нам наибольшую боль. Библиотека. Гостиная комната вашей матери. Ваша комната…