Стелла Так - Кровь богов [litres]

– Пожалуйста, – снова прошептала я.

Пиас стоял передо мной, тяжело дыша. Его челюсти сжались.

– Нет!

– Почему нет?

– Потому что сейчас необходимо, чтобы ты преодолела свои комплексы. Бог знает, откуда они вообще у тебя взялись. Ты – самое красивое существо из всех, кого я когда-либо видел. Ты богиня. И ты должна быть сильной, если хочешь править вместе со мной. Это не сработает, если ты будешь вести себя как избалованная девочка. Поэтому нет, я не дам тебе никакой одежды. Получишь ее только тогда, когда перестанешь краснеть.

– Что… править? И чем же? Сумасшедшим домом?

Он раздраженно закатил глаза:

– Там ты отлично вольешься в коллектив!

– Я тебя ненавижу! – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Мне казалось или мне действительно нравилось это говорить?

Челюсти Пиаса снова сжались.

– Отлично, – холодно ответил он, а затем покинул комнату. Он просто оставил меня одну в своей спальне.

Кровать была наполовину сломанной, а передо мной в другом конце комнаты находилась стеклянная стена, через которую можно было видеть этот странный темный город. Где я была? И где остался Брейв? Беспокойство о нем не покидало мою голову. Еще некоторое время я просто смотрела в окно в ужасе от того, как моя жизнь изменилась за последнее время. Я стала совсем другим человеком и чувствовала магию в себе, покалывание на коже. Богиня хотела вырваться из меня, расправить крылья и насладиться вкусом бессмертия. Но какой ценой? Буду ли я сама собой или же потеряюсь в бездне этого необузданного существа?

Бладклоу на моем животе дернулся. Он был огромной черной татуировкой на моем теле. Его голова лежала на моей груди, а глаза вопросительно смотрели на меня.

– Все в порядке, – прошептала я, мягко улыбаясь. – Со мной все хорошо.

Пес запыхтел, успокоившись. Не знаю, как долго я сидела голая на ковре и перебирала мысли в своей голове, но через какое-то время дверь снова открылась. Пиас прислонился к дверному косяку. Он переоделся. Теперь на нем были темные джинсы и черная майка, обтягивающая его четко очерченные мышцы. Я тяжело сглотнула.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Лучше всех, – ответила я, громко звеня цепями на своих запястьях.

Молодой бог скрестил руки на груди:

– Что еще расскажешь? Как ощущения? Может, у тебя голова болит или еще какие симптомы последних недель наблюдаются?

– Для меня эти симптомы уже не новость, – раздраженно ответила я.

Пиас с ничего не выражающим лицом уставился на меня.

– А ты любишь усложнять себе жизнь, не так ли? – зарычал он.

Я скорчила гримасу:

– Тебе бы я ее усложнила.

– Ты еще ешь? – спросил он.

– Нет… да… не совсем.

Он кивнул:

– Тебя осмотрит доктор. После этого ты пойдешь мыться и выпьешь немного амброзии. Ты совсем побледнела.

– Ты мне теперь приказывать будешь, что делать, а что не делать?

– Тебе больше нравится сидеть здесь?

Я гневно сдула прядь волос с лица:

– Нет.

– Хорошо. – Он оттолкнулся от двери, снял свою майку и бросил ее мне.

Прямо в лицо. Я почувствовала запах Пиаса и не могла ничего поделать с дрожью, пробежавшей по моей спине.

– И что мне с этим делать? – нервно спросила я.

– Надевать! – приказал Пиас. Я тайком смотрела на его голый торс. Господи, этот парень выглядел так, словно его высекли из камня. Как можно выглядеть таким бессовестно сексуальным?

– Почему доктор должен меня осматривать? – спросила я, пытаясь надеть майку своими закованными в цепи руками. В конечном итоге руками я застряла в рукавах, а головой в вырезе. Я выругалась как сапожник. Хотя я не могла этого видеть, Пиас явно достаточно долго смотрел на меня. Даже если он не издал ни звука, я была готова поспорить, что он надо мной смеялся. Ублюдок.

– Может, ты все-таки мне поможешь? – резко огрызнулась я, сдаваясь. Господи! Наверное, я выгляжу как Мистер Буханка. Пиас вздохнул. Я захлопала глазами, наблюдая за его силуэтом через ткань.

– Сохраняй спокойствие. Если ты убежишь, я тебя поймаю и отшлепаю! – Его дыхание коснулось моей разгоряченной кожи, вследствие чего по моей спине побежали мурашки. Я захныкала и почувствовала, как Пиас развязал цепи. Мои онемевшие руки повисли, но Пиас схватил меня за запястья и продел их в рукава. Его пальцы коснулись моего живота. Я втянула воздух носом, и мне показалось, что я услышала его тихий стон. Спустя секунду он уже расправил майку так, что моя голова наконец пролезла в вырез. Я сдула волосы с лица, когда он снова заковал меня в цепи.

– Я делаю это, – продолжил он наш разговор, улыбаясь, – потому что так хочу!

– Да что ты! – насмешливо сказала я, но мой голос звучал слишком пронзительно. – Чтобы убедиться в том, что у меня нет сифилиса?

Он раздраженно посмотрел на меня:

– Ну да, когда речь идет о дочерях Афродиты, нельзя быть уверенным в этом, правда?

– Ты придурок!

Пиас подошел к двери и постучал костяшками по дверному косяку:

– Можешь заходить, док. Не смотри на нее слишком долго.

– Наконец-то! Вы всегда так много ссоритесь?

Я не расслышала ответа Пиаса, но его голос звучал недружелюбно. В комнату зашел очень худой бог с каштановыми волосами. Я сразу же непроизвольно сбросила волосы себе на лицо.

– Ворриор Пандемос? – спросил он.

– Да, – недоверчиво ответила я. Мои цепи зазвенели, а доктор остановился. Я почувствовала на себе профессиональный взгляд его карих глаз. Он тихо выругался.

– Ты приковал бедную девочку к стене цепями? – вдруг крикнул он.

– Да, приковал! – зарычал Пиас из коридора.

– И как мне тогда ее осматривать?

– Придумай что-нибудь, – послышался холодный ответ Пиаса.

Доктор вздохнул и поднес руку ко лбу.

– Когда-нибудь я уволюсь, – услышала я его шепот, а затем он поставил свою кожаную сумку на пол и сел на колени передо мной. Я вздрогнула и поправила волосы так, чтобы они прикрыли как можно больше кожи.

– Не переживай, Ворриор, – успокоил меня доктор типичным скучающе-врачебным тоном. – Пиас рассказал мне о синдроме Медузы. Возможно, тебя удивит то, что я уже лечил богов с таким же генным дефектом и мне это ни капли не вредило. Я знаю, что делаю.

– М-м-м… – пробормотала я, не очень-то ему поверив.

– Кружится ли твоя голова? Наблюдала ли ты за собой перепады настроения? Слышишь ли голоса? – спросил он у меня. Худые пальцы открыли сумку, и он достал оттуда шприц. Я снова вздрогнула, но глупые цепи удерживали меня на месте.

– Не переживай, я только возьму у тебя немного крови, чтобы определить стадию твоего бессмертия.

Прежде чем я успела возразить, он уже схватил мою руку и воткнул в нее иглу.

– Ай-й-й! – закричала я, пытаясь выдернуть руку, но врач был сильным, как медведь.