Ренсом Риггз - Разрушение Дьявольского Акра

Гораций посмотрел на свои сапоги.

— Этот маршрут подойдет.

Эддисон поднял лапы на первую ступеньку лестницы.

— Кто-нибудь может меня подтолкнуть?

— Еще не совсем, — сказала мисс Ястреб, протягивая руку, чтобы погладить его. — Будьте готовы через четыре минуты… — она посмотрела на часы. — И семь секунд. А пока располагайтесь поудобнее.

Грохот выстрелов где-то в глубине траншеи заставил меня вздрогнуть.

— Давайте устроимся поудобнее, — усмехнулся Енох. Он снял с плеча рюкзак и бросил его в грязь. — Кто-нибудь хочет размять мне плечо?

Бронвин исполнила его просьбу, но Енох отпрянул, взвизгнув:

— Не так сильно!

Мисс Ястреб стряхивала с платья капли грязи и поправляла перевязь, когда вдруг подняла глаза, словно только что что-то вспомнила.

— Кому-нибудь нужна ободряющая речь, прежде чем мы поднимемся наверх? Я не очень хорошо в них разбираюсь, но попробую, если это поможет…

Где-то вдалеке закричал человек.

— Я бы хотела послушать вашу ободряющую речь, — сказала Бронвин.

Мисс Ястреб откашлялась.

— Смерть приходит за всеми нами, — начала она громким голосом.

Бронвин поморщилась.

— Хотя ничего, я бы предпочла немного тишины.

— Как хотите, — пожала плечами мисс Ястреб.

Енох поднял одну из потушенных сигарет и протянул ее Эмме.

— Огонька?

Эмма скорчила недовольную гримасу.

— Это отвратительно, Енох.

Мисс Ястреб отошла, чтобы стереть память солдату, который слишком долго смотрел на нас. Когда она вернулась, Нур схватила меня за руку.

— Пойдем, поговорим с ней, — сказала она.

Мы перехватили мисс Ястреб, когда она была еще вне пределов слышимости для остальных.

— Можно вас кое о чем спросить? — вполголоса сказала Нур.

— У вас есть две минуты и три секунды, — ответила мисс Ястреб.

Нур наклонилась ближе.

— Вы можете рассказать нам еще что-нибудь о пророчестве? Мы узнали, что я одна из семи. И мы узнали об этом месте встречи. Но…

Мисс Ястреб выжидающе посмотрела на Нур.

— Когда мы наконец соберемся все вместе, все семеро, что мы должны сделать?

Глаза имбрины сузились.

— Ты одна из семи… и ты не знала?

Нур покачала головой. Она так много упустила, не имея в своей жизни возможности пообщаться с Ви.

— Имбрина, которая должна была привести меня сюда, умерла прежде, чем успела мне что-то сказать. — она не упомянула часть о воскрешении уже мертвой Ви, чтобы та догадалась сама.

— Прости, дорогая, но у меня больше нет для тебя информации. Пуля! — она указала на мешок с песком чуть выше и сбоку от головы Нур, и с мягким шуршанием в него попал немецкий снаряд. Она взглянула на часы, которые приколола к рукаву.

— Ну что ж. Это примерно вовремя, не так ли?

Мисс Ястреб настояла, чтобы мы надели противогазы. Прежде чем начать, она встала на первую ступеньку лестницы и сказала:

— Двести пятьдесят метров, которые лежат между нами и немецкой линией, являются, по словам одного поэта, «обителью безумия». Поэтому, пожалуйста, уткнитесь глазами в одну точку, приколите взгляд к спине человека перед вами и не позволяйте ему блуждать. — сказала мисс Ястреб, — Девять с четвертью… все верно!

Она начала подниматься. На верхней ступеньке лестницы она не колебалась, не останавливалась, чтобы заглянуть в пролом, а перелезла через него.

— Вверх и вниз! — крикнула она, исчезая из виду. — Осторожно, сломанная ступенька!

Я обогнал Нур и поднялся по лестнице вслед за мисс Ястреб, хотя Нур возразила приглушенным воскликом «Эй!» Я решил, что если расчеты мисс Ястреб на девять с четвертью секунд немного ошибочны, то будет лучше, если пулю возьму я, а не Нур. Конечно, если бы на нас упала бомба, то не имело бы значения, в каком порядке было наше построение; мы все были бы мертвы.

Я слышал, как мои друзья кричат, чтобы я немедленно встал смирно, когда я прыгнул через стену из мешков с песком. Небо снова показалось таким, каким оно и было, — клубящийся дым, обрамленный стенами из колючей проволоки. Я поднялся и, пригнувшись, побежал за мисс Ястреб, которая кричала: «Давай, давай, давай!» Все, что я мог видеть, это ее спину и заливавший все вокруг лунный пейзаж из грязи, тумана и почерневших пней деревьев. «Когда-то здесь был лес», — подумал я.

Мы сбились в плотную шеренгу и побежали за мисс Ястреб трусцой, так быстро, как только могли. Нигде не было ровной земли. Каждый шаг был расчетлив, иначе грозил потенциальным переломом лодыжки. Щепки и шрапнель рассыпались по земле. Нур ударилась о мой рюкзак, когда я присел, чтобы последовать за мисс Ястреб через лаз в колючей проволоке. Воздух прорезали выстрелы, но если кто-то и целился в нас, то им до нас было далеко.

Мы прошли, наверное, половину пути, когда мисс Ястреб подняла здоровую руку.

— А теперь… стоп! — крикнула она и махнула нам рукой. Мы все упали на землю, кроме Еноха, который повернулся, чтобы посмотреть на что-то, когда клуб дыма рассеялся.

— Боже мой, я мог бы поднять здесь такую огромную армию мертвецов!..

Я обхватил его за талию, и мы рухнули в грязь.

— Эй! Что ты де… — но я не успел закончить.

Недалеко от нас упал снаряд. Взрыв был похож на удар по голове, и мир на мгновение почернел. У меня зазвенело в ушах, когда небо очистилось от падающей грязи, и прежде чем он успел поблагодарить меня, Бронвин снова подняла нас на ноги, и мы побежали за мисс Ястреб. Она делала резкие, казалось бы, случайные повороты, срезая влево или вправо без всякой видимой причины, пока вскоре после того, как мы покидали определенную тропу, залп пуль не разрезал воздух или минометный снаряд не разрывал ту местность, на которой мы недавно были.

Мисс Ястреб знала наизусть каждую опасность, каждое мельчайшее событие вплоть до момента, запомнила время ста тысяч взаимосвязанных событий. Чем дальше мы шли, тем больше я доверял ей и был благодарен.

Мои легкие горели, как от безостановочного бега, так и от плохого воздуха, просочившегося сквозь неплотную коробку противогаза, дыма, смерти и следов остаточного газа. Впереди виднелась стена из колючей проволоки, а за ней — еще несколько траншей. Немецкая линия.

Мисс Ястреб подвела нас к обвалившейся стене траншеи, и мы соскользнули в нее. В этот момент она двигалась почти небрежно и казалась не более напряженной, чем если бы мы отправились в умеренной тяжести поход. Тем временем мое сердце стучало в груди; теперь, когда мы были во владениях врага, я ожидал, что в любой момент меня застрелит с близкого расстояния удивленный немецкий солдат. Но эта часть траншей была еще более малонаселенной, чем британские, которые мы недавно покинули.