Терри Пратчетт - Вещие сестрички [litres]

В настоящее же время он наблюдал, как три фигуры медленно пробираются по пустоши, решительно сходясь у проплешины, где торчал камень – вернее, обычно торчал, сейчас паршивец куда-то подевался.

Опознав в гостьях старых знакомых и специалисток, шторм поприветствовал их совершенно неуместным в это время раскатом грома, впрочем, его усилия прошли незамеченными.

– Чертов камень пропал, – сказала госпожа Ветровоск. – Что ж, тут полно других.

Ее лицо можно было назвать бледным, даже художественно бледным – если, конечно, картину писал бы некий весьма склонный к неврозам мастер. Матушка выглядела так, словно собралась на дело. Причем на плохое дело.

– Разводи огонь, Маграт, – привычно велела она.

– Неплохо бы сейчас по чашечке чая пропустить, – нараспев произнесла нянюшка Ягг, точно мантру, и покопалась в складках своей шали. – С добавкой. – И выудила небольшую бутылку сидра.

– Алкоголь ненадежен и развращает душу, – чопорно заметила Маграт.

– Никакой выпивки, – отрезала матушка, – нам надо мыслить трезво, Гита.

– По капле в чашку – это не выпивка, а лекарство, – возразила та. – Здесь жуткий сквозняк, сестрички.

– Хорошо, – сдалась госпожа Ветровоск, – но только по капле.

Они молча выпили. Наконец матушка сказала:

– Что ж, Маграт. Ты у нас все знаешь про шабаши. Давай по правилам. Что там надо делать дальше?

Маграт замялась. Ей не очень хотелось предлагать потанцевать нагишом.

– Надо спеть во славу полной луны.

– Луна не полная, – заметила матушка. – Она… как там… набухающая.

– Растущая, – услужливо подсказала нянюшка Ягг.

– Думаю, имеется в виду прославление полной луны в целом как явления, – предположила Маграт. – А потом нужно открыть сознание. Боюсь, без полнолуния все-таки не обойтись. Фаза играет очень важную роль.

Матушка смерила ее долгим оценивающим взглядом.

– Это вот такие сейчас правила ведьмовства?

– Я только часть процитировала, их намного больше.

Госпожа Ветровоск вздохнула.

– Что ж, каждому свое. Будь я неладна, если позволю какому-то сияющему шару решать за меня, что делать.

– Точно, ну его, – подхватила нянюшка. – Давайте уже кого-нибудь проклянем.

Шут осторожно крался по ночным коридорам. Он тоже не стал полагаться на удачу. Маграт дала ему примерные координаты местонахождения Грибо, и прежде чем отправиться на дело, шут разжился в оружейной парой перчаток и чем-то вроде металлической мантильи.

Дойдя до кладовой, он аккуратно отпер задвижку, толкнул дверь и поспешно отскочил к стене.

В коридоре стало чуть мрачнее, когда более насыщенная тьма вылилась из комнаты и смешалась со здешней.

Однако, кроме этого, ничего примечательного не произошло. Никто не зашипел, не вылетел из дверей полным ненависти меховым комом. Шут расслабился и вошел внутрь.

Грибо упал ему на голову.

Это был долгий день. Комната вовсе не отвечала представлениям кота о насыщенной жизни. Единственным светлым пятном стало обнаружение под утро колонии мышей, что поколениями пожирали бесценные гобелены с запечатленной на них историей Ланкра. Грызуны как раз добрались до короля Иддьота (709–745), умершего страшной смертью, когда их постигла не менее печальная участь. Затем Грибо поточил когти о бюст единственного в династии вампира, королевы Другулы Колосажательницы (1514–1553, 1553–1557, 1557–1562, 1562–1567 и 1568–1573). Справил нужду на портрет неизвестного монарха, в результате чего полотно принялось растворяться. Теперь же Грибо изнывал от скуки – а еще очень злился.

Он запустил когти в те места, где, по его прикидкам, располагались уши шута, однако не добился ничего, кроме металлического скрежета.

– Это кто у нас тут такой хороший? – заворковал шут. – Кис-кис-киса.

Грибо несколько опешил. На его памяти такое обращение он слышал только от нянюшки Ягг, все же прочие обходились выражением «ахтыжирнаятварь». Грибо осторожно свесился вниз, заинтригованный новым опытом.

Шут же увидел, как в поле зрения медленно возникла перевернутая голова кота, взирающая на него с нехорошим интересом.

– Хочешь домой, а, киса? – с надеждой спросил шут. – Смотри, дверь открыта.

Грибо крепче вонзил когти в его голову. Итак, он нашел друга.

Шут пожал плечами, осторожно развернулся и выбрался из комнаты. Прошел через весь дворец, во двор, обогнул сторожку и миновал главные ворота, аккуратно кивнув стражникам.

– Сейчас мужик прошел с котом на голове, – заметил один из них после паузы.

– Не видел, кто?

– Да вроде шут.

Снова повисло молчание. Второй страж перехватил алебарду другой рукой.

– Гнилая у нас работенка. Но кто-то ж должен ее делать.

– Никого мы проклинать не будем, – твердо постановила госпожа Ветровоск. – Какой смысл, если они даже не поймут, что произошло.

– Поймут, если послать им утыканную булавками куклу.

– Нет, Гита.

– Да всего-то и надо, что раздобыть пару их ногтей, – с энтузиазмом настаивала нянюшка.

– Нет.

– Ну или волосы. Если что, у меня булавки при себе.

– Нет .

– Проклятия есть морально нечестивый поступок, который очень плохо отражается на карме, – вставила Маграт.

– Ну вы как хотите, а я все равно его прокляну, – ответила нянюшка Ягг. – Хотя бы просто на словах. Я ж могла помереть в той темнице.

– Мы не будем его проклинать, – повторила матушка. – Мы его заменим. Куда ты дела старого короля?

– Я оставила камень на кухонном столе, надоел, сил нет, – отмахнулась нянюшка.

– С чего бы? – удивилась Маграт. – Для призрака он вроде очень приятный.

– Он-то да. Дело в остальных.

– Остальных?

– «Вынесите камень из замка, нянюшка, чтобы я мог за ним последовать… Тут так невыносимо скучно, госпожа Ягг, хоть об стенку убейся, простите мой клатчский…» Вот я и сжалилась. Хотя чуяла же, они нас подслушивают. И конечно же, всей толпой тоже решили устроить себе каникулы. Ничего не имею против призраков, особенно королевских, – почтительно прибавила нянюшка, – но в моем коттедже им не место. То какая-то тетка в карете орет в прачечной как оглашенная, то пара ребятишек торчит в кладовой, то безголовый мужик повсюду шатается, то кто-то вопит под умывальником – а еще какой-то волосатый коротышка бродит по дому с потерянным видом. Это все неправильно.

– Ну и хорошо, что его тут нет, – ответила матушка. – Еще мужчины под ногами не путались.

– Он не мужчина, он призрак, – поправила Маграт.

– Не будем вдаваться в детали, – холодно отрезала госпожа Ветровоск.

– Но вы не сможете вернуть прежнего короля на трон, – заметила Маграт. – Призраки не правят. На них же корону не надеть, постоянно будет проваливаться насквозь.

– Мы собираемся посадить на смену его сына, – ответила матушка. – Законное наследование.