Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Котру слышит и мотает на ус. И, будучи младшим из триады богов, Котру зачастую проявляет черты избалованного ребенка, который очень-очень обижается, если ему не дают обещанную игрушку.

Но, помимо страха перед Котру, у Дерлета имелась еще одна причина отправиться в путь: он действительно этого хотел.

Попытка вникнуть в содержание листков, переданных ученому Спаруном, ни к чему не привела. Буквы все время расплывались у Дерлета перед глазами, они то казались обманчиво-понятными и четкими, но стоило Дерлету приступить к расшифровке, как значки странным образом видоизменялись и превращались в нечто совершенно неудобочитаемое. Они шевелились, точно насекомые, готовые разбежаться в разные стороны, и Дерлету стоило больших усилий просто удерживать их в поле зрения. Глаза у него слезились, голова начала болеть.

В конце концов, ученый отказался от своей попытки.

Он накрыл листки большим куском ткани, чтобы избежать даже соблазна взглядывать на них время от времени. Инстинктивно Дерлет чувствовал: если он потратит на эту работу еще хотя бы несколько минут, он либо утратит рассудок, либо потеряет зрение. Лучше поберечься.

У Дерлета еще оставался выбор. Он еще мог отказаться от путешествия, забыть о листках, выбросить из головы самую встречу со Спаруном… Но в глубине души ученый понимал, что это уже невозможно. За минувший день в его судьбе и в самой его личности произошли изменения, и изменения эти, как осознавал не без ужаса Дерлет, были необратимыми.

Через несколько дней Дерлет и его новый приятель покинули безопасный Туррис с его магической защитой от разной нечисти. Соседи только плечами пожимали, недоумевая: что могло случиться с достопочтенным Дерлетом, известным домоседом? С чего это ему взбрело в голову сперва подобрать в кабачке Френдо какого-то подозрительного чужака, а потом двинуться в путь? Даже если бы кто-то из них и узнал о причине таких перемен, он бы не поверил…

В первые дни путешествия Дерлет не испытывал ничего, кроме самого искреннего и неподдельного восторга. О грозящих им в пути опасностях он и думать забыл. Наконец-то он переживает нечто, подобное тому, о чем читал в своих запыленных книгах!

Путь из Турриса к болотному обиталищу отшельника был сравнительно безопасным. По крайней мере, так считалось, ведь именно эту дорогу избирали торговцы, отправляющиеся на Север. Первую остановку сделали в Старом Форте.

Городок Сагин — Старый Форт, помнящий еще эпоху Падения Кристалла — вырос на развалинах. Фактически сам Старый Форт давно был погребен под землей. Часть его строений, разрушенных войной, была разобрана, так что материал пошел на постройку новых домов; часть же просто разметало по земле, и они сгинули бесследно. Так или иначе, сейчас Сагин представлял собой поселение, концентрирующееся вокруг трактира, почты, кузницы и оружейной лавки. Самый значительный комплекс городских строений принадлежал Ордену, военной организации, которую возглавляла жрица Вереса, которую обычно называли Магистром. Орден выделял солдат для охраны путников и направлял отряды туда, где замечали следы деятельности нежити.

Обратиться за помощью к Ордену было бы самым логичным: охрана из трех-четырех храбрых солдат, к тому же, обученных приемам сражения против монстров, не помешала бы… Но ни Дерлету, ни Спаруну не хотелось раскрывать посторонним людям свои планы. Они даже обсуждать это не стали. Не сговариваясь, приятели обошли храм Вереса и строения воинских казарм стороной и двинулись в трактир, где и нашли себе приют.

Трактирщик отметил про себя, что давненько не встречалось ему подобной парочки: двое южан; один, помоложе, — явный пройдоха, битый волк, а другой, постарше, — по-детски восторженный чудак, наверняка из числа книгогочеев-ученых. Они не являются родственниками, прикинул на глазок опытный трактирщик. Никакого внешнего сходства, не говоря уж о воспитании и привычном для каждого образе жизни. Логичным было бы предположить, что грубый простак является слугой утонченного книгочея; но это было не так: скорее, книгочей слушался простака и подчинялся ему.

Да, кого только не встретишь на большой дороге, философски заключил трактирщик и тотчас, без особых усилий, выбросил все эти странности из головы. Не хватало еще забивать себе мысли заботой о каких-то странниках, которые завтра же покинут Сагин навсегда. Так что хозяин просто предоставил им ужин и кров за умеренную плату, а заодно угостил последними новостями.

— Не вздумайте соваться на болото, — предостерег он. — Там и всегда-то ничего хорошего не происходило. Сами знаете, коли не первый год на свете живете. Но на сей раз дела обстоят поганей, чем обычно.

— Что, какие-нибудь разбойники там зашевелились? — осведомился Дерлет.

— Разбойники? — Трактирщик фыркнул, словно речь шла о чем-то привычном. — Эти-то завсегда опасны, и я зря бы потратил ваше время, предупреждая вас насчет этого отребья… Совсем неподалеку от Сагина видели нескольких мутантов, но и это не новость, они нередко бродят поблизости, так что их видно с городских стен. Другое дело, сюда они не суют свой грязный нос. Нет, я о другом. Поговаривают, на болотах объявилось какое-то новое чудище. Раньше такого там не водилось. Ну то есть, раньше — совсем раньше — возможно, что-то подобное и встречалось, но на моей памяти ничего похожего не встречалось. Будьте осмотрительны и не сворачивайте с дороги. Вот как ведет она по берегу Ильдигис, так и идите. Люди-то, кто дорогу прокладывал, почитай, поумней нас с вами были. Переправитесь севернее Старого Форта, у паромщика (не вздумайте заплатить ему дороже серебряного за двоих, иначе этот людоед начнет со всех путников драть втридорога, знаю я его!).

С этим напутствием достойный трактирщик удалился, оставив гостей мирно почивать возле очага.

Отдельных комнат для посетителей, остающихся на ночлег, в трактире не было. Все собирались у огня, каждый со своим одеялом. Впрочем, одеяло можно было нанять и у трактирщика, вопрос легко улаживался при помощи нескольких монет.

Дерлет не был привычен к подобному отсутствию комфорта, но, поразмыслив, ученый пришел к выводу, что это оправдано. В Сагине, который, несмотря на все меры предосторожности, постоянно подвергается опасности со стороны разбойников и мутантов, людям лучше держаться поблизости друг от друга. Чтобы все были на виду и чтобы в любой момент можно было вскочить, схватить оружие и отбиться от врагов всем вместе.

Если бы Спарун имел привычку отмечать неприхотливость и отвагу своих спутников, он бы, несомненно, похвалил поведение Дерлета. Отметил бы, что ученый, несмотря на всю свою изнеженность, хорошо переносит тяготы пути. Однако моряк считал такие вещи в порядке вещей и потому никакого внимания, честно говоря, не обратил на «героизм» Дерлета. Умываясь из общего таза холодной водой, Дерлет ощущал гордость за себя. Ему непонятно было, почему у Спаруна такое скучающее выражение лица.