Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Почему так?

Можно спросить Соседа. Он ответит. Он знает. Но…

Зачем спрашивать, если можно искать свой собственный ответ? Как там сказал Шард: что можешь делать сама — делай сама? Именно так.

…и тут через следящую сеть Ниллиму тряхнуло тревогой. К тихой заводи стремительно приближалось что-то мощное, крупное, распространяющее дыхание крови и смерти. Опасное.

Сосед

Очень наглядный получился урок. Показательный такой. О пользе следящих сетей и не только. Малышка совсем забыла про исцелённого и “приручённого” мечезуба — но вот мечезуб о нас отнюдь не забыл. И в порядке благодарности притащил госпоже мяса.

Много. Вкусного.

Ну а я лишний раз наглядно убедился в тесном родстве моей ученицы-носительницы с кошачьими. Приматы с таким удовольствием на сырое мясо не кидаются… то ещё зрелище, если взглянуть со стороны: вот терзающий полосатую тушу мечезуб, а вот — отрезающая ножом кровоточащие куски и тут же, почти не прожевав, глотающая их Ниллима.

Из диких джунглей дикие твари. Шок и трепет!

Но ничто естественное не безобразно. А тёплое мясо с кровью — по-настоящему вкусно. Хотя я сам предпочёл бы обжаренное, причём с солью и специями, но… кто я такой, чтобы обламывать девушке удовольствие? Пусть порадуется, мне не жалко.

Грийс Рэхлонд

Место встречи… иногда его выбор не значит ничего, иногда — сам по себе демонстрирует больше, чем все уровни смысла, вложенного в разговор.

Стремительным, “летящим” шагом двигаясь сквозь анфиладу пустынных залов Парящего Замка, Грийс гадал, какая из двух равно возможных крайностей ближе на этот раз. Частью сознания он отмечал прихотливый танец окружающей магии, столь плотной, что она напоминала воду — правда, создавала куда меньшее сопротивление. Многочисленные сигнальные, защитные, атакующие и прочие активные формы, вложенные чуть ли не в каждый камень Замка, реагировали на текущую в его жилах кровь и предупредительно расходились, пропуская Грийса всё дальше, к сердцу твердыни.

В Галерее Памяти его проводили внимательными, но отнюдь не всегда благосклонными взглядами портреты духа, запечатлевшие прижизненные образы предков; в одном из залов трофеев от саркофага удержания плеснуло в бок застойной ненавистью. Грийс едва обратил внимание на эхо чужого бессилия, не замедлившись ни на долю бун. Его мягкая поступь не рождала эха, но кое-где расшитые шёлком шпалеры чуть шевелились там, где он проходил, потревоженные лёгким ветерком.

Грийс торопился.

Поднявшись по длинной спиральной лестнице (и перешагивая при этом сразу через две ступени), он разомкнул усилием воли последний колдовской барьер и остановился около входа в Зал Прозревших. Это громкое имя носило круглое помещение у вершины одной из центральных башен, отделанное в серо-зелёной гамме и с многочисленными узкими окнами по периметру.

— Вы хотели видеть меня, раа.

Этикет сарье не подразумевает внешних проявлений почтения — всех этих поклонов, поз, игр с выражением лица и подобной мишурой, к которой прибегают ничтожные. Ну, разве что по желанию самих сарье, в любой удобной для них форме. Также этикет не предписывает являться по вызову в той или иной одежде определённого образца… не в последнюю очередь из-за того, что сарье, которых неспроста зовут Сильными, отнюдь не всегда считают нужным обременять себя хоть какой-то одеждой.

Причиной последнего отчасти служит климат силгама Кхерс — обоих его частей, принадлежащих враждующим Домам. Климат очень часто делает неудобными даже узенькие полоски тонкой ткани и крошечные обрывки чужих шкур (особенно если эти шкуры сколько-нибудь мохнаты). Но основная причина небрежения одеждой состоит в том, что сарье воистину Сильны. Страдающий из-за жары, холода или ещё чего-то в этом роде, не способный освоить нужную магию или же, что предпочтительнее, попросту игнорировать мелкие бытовые неудобства — сарье тем самым позорит свой род, свою Линию и свой Дом.

Итак, произнеся слова приветствия, Грийс остался стоять, глядя прямо в лицо своему деду. Точнее, в ухо. Но при этом он полностью свернул артефактные физические щиты, оставив лишь личный щит, напитанный его собственной Силой, и открыл свой разум для исследования.

Если бы такое исследование последовало, он, пожалуй, возмутился бы… но не слишком активно. В основном потому, что открыть свой разум — это одно, а ожидать при этом вторжения — совершенно иное. Однако стоящему у окна Грийс быстро простил бы и большее. В конце концов, дед являлся не только и не столько его прямым предком, чтимым прародителем, но и анмир лерре — иначе, говоря простым языком, Узлом его Линии.

Анмир лерре… да. Существо, достигшее личного бессмертия и почти божественного могущества, властное не только в смерти Грийса, но также в его жизни и воле. А с некоторыми ограничениями — даже в его чести…

— Верно, хотел. Видеть и говорить. Ибо случилось нечто, способное затронуть всех нас.

— Всех… нас?

— Весь Дом.

Вызванный ощутил, как на загривке и на спине его дыбится жёсткая шерсть. И лёгким усилием воли, более типичным для воина, чем для сарье, принудил тело к спокойствию, заодно успокаивая взволновавшийся разум.

— Внимаю, раа.

— Не так давно во всём этом силгаме, — обронил тот, не оборачиваясь, — а также в Ниммуре, Вигандаше, Томхлеиссу и, видимо, в других местах оживились разного рода… субъекты. Вопреки обычаю, оживление это почти не маскируется. Обычные средства скрытности игнорируются ради повышения эффективности и скорейшего достижения успеха.

— Простите мою некомпетентность, раа, но я не заметил какого-то оживления среди агентов Дома Рептилий…

— Ты забегаешь вперёд. И проявляешь тем самым не лучшие свойства своего рода.

Шерсть Грийса снова вздыбилась. На этот раз смирить инстинкты оказалось сложнее. Слишком резкой и сильной оказалась волна страха.

“Не лучшие свойства рода? Это же не может быть намёк на…”

— Оживление, о котором я хочу тебе сообщить, — добавил анмир лерре, словно не заметив реакции внука, — имеет своим источником Дом Сияющих.

— Сияющих? — очень, очень осторожно уточнил сарье.

— Да. Причём, учитывая масштабы активности, исходит вся эта активность откуда-то с верха. То есть с САМОГО верха.

— Я… понимаю.

— Сомневаюсь, — бросил дед. На Грийса он по-прежнему не смотрел. — Я, например, не понимаю ничего. Кроме того лишь, что это — шанс. Если мы сумеем угодить Дому Сияющих…

Заканчивать фразу не требовалось. Поддержка сильнейшего из семи Домов Нарадума, благосклонность существ, для описания которых к фразе “божественное могущество” не нужно добавлять “почти”… пожалуй, это стоило любых усилий и любых жертв.