Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Её собственный, наполовину пробуждённый Дар под управлением Соседа производил действия поразительной тонкости и такого искусства, которое Ниллима даже не могла оценить в полной мере. Свободно обмениваясь энергией с окружающим миром (в основном, как объяснил он, с духами деревьев, мелких живых существ, земли и воздуха), Сосед брал ровно столько Силы, сколько требовалось для очередного воздействия.

Не больше. Не меньше. Пребывая в самом сердце установленного им равновесия, он тщательно и неспешно сплетал одно заклятье за другим.

Ну, это по его меркам, должно быть, являлось скоростью ползущей улитки — ведь он нарочно задерживал почти каждое действие, чтобы бегло объяснить Ниллиме, что именно делает, зачем, почему именно так, а не иначе. Однако то, что для него выглядело нарочито медленным, поэтапным сплетением целительной сети, для неё представало стремительно перетекающим от формы к форме, от заклятию к заклятию каскадом порогов. Раны на теле мечезуба смыкались буквально на глазах: так, что легко можно было уловить разницу, прикрыв глаза на время двух или трёх нохх. Причём это, как пояснил Сосед, не видимость, не временные “заплатки”, а полноценное (и полное) исцеление нанесённых повреждений.

При попытках представить, с какой скоростью наставник мог бы колдовать без оглядки на ученицу, не на шутку кружилась голова.

“Задачу сильно облегчает то, — заключил он, когда плетение целительной сети подошло к концу, — что здесь мы имели дело с простыми ранами. Это не следы заклятого оружия, не ущерб, нанесённый боевой магией, не результат работы проклятия. Чистые механические повреждения, притом даже не успевшие всерьёз воспалиться. Если бы раны успели загнить…”

“Ты бы всё равно справился с ними”.

“Я — да. Но не ты. Биохимия — чрезвычайно сложная дисциплина, а без её знания настоящей регенерации на клеточном уровне не достичь”.

“Я не понимаю…”

От Соседа повеяло смущением.

“Извини. Опять увлёкся терминологией”.

“А что такое — “терминология”?”

“Особые слова, если говорить попросту. Краткие точные названия, заменяющие долгие объяснения при помощи слов обычных. Впрочем, есть и такие термины, которые вообще обычными словами не заменишь — разве что формулами, да и то с трудом… Свои отдельные термины для предметов и действий есть у разумных, занятых любым мало-мальски сложным делом. Но терминология, которой пользуются Идущие, обширнее и сложнее всего. Более того: термины, которые в ходу у алхимиков, не всегда понятны целителям, некрономам или представителям иных профессий — и наоборот. Надо объяснять, почему?”

Ниллима немного поразмыслила.

“Профессии в профессиях?” — предположила она.

“Хуже. Профессии в профессиях внутри профессий… как минимум — так”.

“А ты к какой профессии относишься? — спросила Ниллима. И тут же сама попыталась ответить. — Наверно, ты целитель?”

“Нет. Я… — лёгкий всплеск искристого смущения в смеси с иронией, — прости, но само название области, в которой я искуснее всего, является особым магическим термином”.

“А упростить — никак?”

“Если упростить, получится… ну, наверно, всё-таки магия слова”.

“Но ты не используешь слова, когда творишь действия Силы!”

“А что такое, по-твоему, слово?”

Это заставило Ниллиму задуматься по-настоящему. А Соседа, чуть позже — рассмеяться.

“Прости. Задавать такой вопрос несведущему просто нечестно. С тем же успехом я мог спросить, что такое время, хаос или разум. Чаще всего самые простые — внешне — понятия оказываются гораздо сложнее и труднее для постижения, чем головоломнейшие… термины”.

“И что же такое слово — для тебя?”

“Инструмент. Неделимая единица смысла — которую, однако, можно расщепить, как ядро атома, причём порой с даже более ужасающими результатами. Слово многолико, переменчиво и стабильно, первично по отношению к миру и вторично по отношению к нему же… не проси меня объяснить его суть при помощи других слов, потому что это невозможно в принципе”.

“Не очень-то понятны твои объяснения. Что это значит? Ядра какие-то…”

“Вопрос об атомах пока опустим. Это большая и непростая тема… а оборот “в принципе” — примерно то же, что абсолютно. Вообще. Совершенно. Кстати, это касается почти любого из тех внешне простых понятий, из которых сложены основы мира. Чтобы понять слово, нужно выйти за пределы всех слов. Чтобы понять сущность времени — уйти из потока времени. Чтобы разобраться в устройстве мира — взглянуть на него со стороны”.

“Это вообще возможно?”

“Да. И это цель каждого достойного Идущего: постичь таким вот образом одну из основ бытия. Хотя бы одну… если постижение удастся и принесёт свои плоды, могущество такого Идущего со временем может приблизиться к божественному…”

“А если постичь две? Или больше?”

Сосед рассмеялся.

“Как я посмотрю, ты не лишена здоровых амбиций, малышка?”

Ниллима промолчала. Память её исторгла мрак и дымное пламя. Вытащила наружу дикие вопли и удушливый, панический ужас…

Но на этот раз всё получилось не так, как обычно — и не так, как порой бывало в кошмарах. Между нею и не-совсем-её воспоминаниями встала стена: прозрачная и вместе с тем прочная.

“Сосед?”

“Да, это я сделал. Как целитель, я не советовал бы убирать… обезболивание”.

“Я…”

Долгая пауза в обоюдном молчании. Затем еле слышно:

— Спасибо…

“Не за что. Рад помочь”.

“И у тебя нет… вопросов?”

“Разумеется, есть! Но задавать их сейчас — явно не ко времени. Кстати, ты помнишь, что у нас ещё есть одно здоровенное, клыкастое, не законченное дело?”

— Уже во второй раз забываю о нём, — фыркнула Ниллима. — “Причём забываю из-за тебя!”

“А внимание и память мы ещё потренируем. Итак, исцеление завершено. Теперь пора нашу подопечную зверушку омолодить… и заодно — слегка усилить”.

“Как?”

“Я всё покажу и объясню. Просто вникай внимательнее… и ещё: не стесняйся задавать вопросы. Я уже говорил, что для Идущего любопытство важнее Силы?”

“Нет”.

“Тогда считай, что сказал. Громко, неоднократно. Итак, первым делом мы с тобой займёмся проблемой соединительных тканей…”

Сосед

Вот так я объехал на кривой козе тот несомненный факт, что её душа тоже нуждается в исцелении. Глубоком и тщательном. Нуждается куда сильнее несчастного мечезуба. Хорошо ещё, что на некотором уровне она осознавала, как тяжко ранена, и не отвергла мою помощь с порога. Кстати, это принятие помощи само по себе хороший признак: видимо, я успел превратиться в близкого, даже очень близкого друга, коль скоро она приняла меня вот так.

И хорошо. Именно друзьями должны мы стать, чтобы достичь нужной эффективности.