Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Да, у Жанкарна имелись основания считать, что ему крупно повезло с наставником.

Но взаимное обучение с Ниллимой…

Одной из первых её фраз, намертво врезавшихся в память, была еретическая максима: “Невероятное мы делаем сразу, невозможное — несколько позже”. И, как он в скором времени убедился, это была не шутка, не бравада, не поэтическая метафора и даже не преувеличение, но настоящий девиз. Буквально воспринимаемый и проводимый в жизнь со всей возможной серьёзностью. Впрочем, важнее “невероятного сразу” и “невозможного несколько позже” стало то, чего Жанкарну не дал ни Глам, ни книги.

Система.

Вслед за своим таинственным учителем Ниллима полагала, что:

1) устройство мира — разумно и постижимо, хотя бы уже потому, что его творили разумные существа;

2) точные знания о мироустройстве позволяют создавать и видоизменять заклятья — причём быстро, легко и эффективно;

3) многие важные нюансы о себе, Силе и мире можно узнать путём прямых наблюдений, то есть попросту почувствовать… а то, что нельзя узнать прямым наблюдением, то можно узнать с помощью опыта и анализа.

Вроде бы в этих трёх пунктах не содержалось ничего сверхсложного, ничего такого уж… экстраординарного . На первый взгляд, да.

Но вот уже на второй…

Жанкарн за свою жизнь проштудировал немало книг. Собственно, он хотя бы по разу прошёлся по всей библиотеке, собранной мастером Гламом, за вычетом пары редких томов на экзотических языках и личных записей мастера, которых старший сарье не показывал вообще никому. Но ни в одной из сорока трёх книг, изученных Жанкарном, не утверждалось, что мир разумно устроен и постижим .

Напротив! Где прямо, а где между строк читателям внушалась простая мысль: об устройстве Нарадума знать ВСЁ может лишь Предтеча. Немногим менее осведомлены Лучи — те, что выжили в войне с Тенями. Знания Сияющих ограничены тем, что Лучи сочли нужным им поведать… причём наиболее опасных знаний Сияющим, конечно, не перепало. Довольно велика мудрость Древних — если сравнивать с тем, что имеют в своём распоряжении младшие Дома. В пределах родного Дома Зверей достаточно большим количеством тайн владеют анмир лерре: живые боги, Узлы. Меньшим — благородные представители Линий. А на долю таких полукровок, как Жанкарн, достаются самые крохи. Причём даже думать о том, чтобы сравняться с благородными по части познаний о мире, дерзко. Смешно и нелепо.

Потолок твоих знаний отмерен, выше него не вырастешь…

“Чушь полнейшая!” — заявляет на это Ниллима. И взлетает на высоту, от которой вполне может начаться головокружение… у наблюдающих за нею. Признавать существование потолков доступного знания она отказывается категорически.

Создание и видоизменение заклятий? С этим несколько сложнее и одновременно проще. В реальности, к которой Жанкарн привык, заклятья являлись величайшей ценностью каждого сарье. Их бережно хранили в благородных семействах, передавая секреты магического искусства по наследству. Их очень, очень редко отдавали в руки чужаков: считалось, что лучше с честью умереть под пытками, чем выдать секреты родовых чар и тем самым покрыть себя вечным позором. Заклятиями порой обменивались (что считалось приемлемым, но не одобрялось), их даже продавали — что уж точно являлось попранием устоев и бесчестьем, если только речь не о каких-нибудь общеизвестных мелочах вроде создания из стекла “вечных” светильников или изготовления жаропонижающих зелий…

Наконец, заклятия составлялись заново. Ранг мастера получали те старшие ученики, которые сумели воссоздать по смутным упоминаниям в древних рукописях утраченные чары, утерянные артефакты или канувшие в забвение рецептуры легендарных зелий.

Поэтому сарье в ранге мастеров в Лабиринте являлись редкостью…

Однако Ниллима принесла с собой новую реальность. В которой сами по себе заклятия не обладали существенной ценностью вообще . Ценились лишь практические навыки и отработанные приёмы (сами по себе, впрочем, особой тайны всё равно не составлявшие). Ценилось знание правил и законов, по которым создаются заклятия — да-да, не воссоздаются, а именно создаются ! Заново, с нуля, под конкретные задачи! Ценилось умение импровизировать, на ходу видоизменяя активные формы; последнее, разумеется, требовало не просто точного воспроизведения заученных плетений — нет, тут требовалось ясное понимание, как взаимодействуют отдельные элементы плетений и что выйдет, если внести в заклятие те или иные поправки. Требовались системное мышление , а также воображение и изобретательность .

Сарье, выученный по привычной для Жанкарна методе, гордился, если точной дозировкой вложенной в заклятье Силы умел не испарить и не вскипятить, а всего лишь подогреть воду в плошке. С чем большей точностью удавалось дозировать Силу, тем больше была гордость. Но Ниллима не считала это за достижение и “тренировки ради” выдумывала принципиально разные способы подогрева воды. Чем больше, тем лучше. С включением в заклятья “анализаторов объёма и теплоёмкости нагреваемого объекта”, “триггерных контуров для отключения нагрева по достижении нужной температуры” и “контуров перераспределения тепла, чтобы нагрев шёл за счёт, например, остывания воздуха — а чего ради я буду тратить свой резерв на такую бытовую ерунду, как превращение холодной воды в тёплую?”

Сказать, что подобный подход радикально отличался от привычного, означало ничего не сказать. Ниллима с её системой не дополняла традиционный подход, она норовила полностью от него отказаться. То есть — вообще. За “устарелостью и дремучим ретроградством”.

Что совершенно новое может быть лучше доброго старого и даже, страшно помыслить, — существенно превосходить блистательное древнее… эта мысль казалась Жанкарну несомненно идиотской. Поначалу. Чуть позже — крайне сомнительной. Ещё позже — ограниченно верной. И он подозревал, что до момента, когда он станет несомненным идиотом подстать Ниллиме и будет искать новые решения, не пытаясь обратиться к опыту былых времён, осталось уже недолго.

А как прикажете удержаться за “привычную картину мира” и “остаться в плоскости обыденных представлений”, если теперь за один марог ему приходится запоминать больше новых заклятий, чем за целый бирелл до того? Между прочим, Ниллима советовала вообще отказаться от заучивания заклинательных форм — мол, если принципы известны, всегда можно слепить нечто аналогичное (желательно ещё и улучшенное, пропорционально выросшему со временем пониманию мира). Но это, полагал ученик Глама, уже слишком; как вообще можно так наплевательски относиться к эффективным рабочим плетениям?! Это же… ну, всё равно, что мимо бесхозного слитка серебра пройти и не поднять!