Купава Огинская - По темной стороне [litres]

И весь этот морозный привет был вылит на меня. Пять литров чистейшей зимы на моей голове, плечах, подушке и одеяле.

Я не орала. Молча, с вытаращенными глазами подскочила на постели, прижимая к груди мокрое одеяло и судорожно хватая ртом воздух.

– Я же говорил, – самодовольно улыбнулся Делмар, откинув пустое ведро в сторону. Не успев коснуться пола, оно рассыпалось горячими искрами, не оставив после себя ни следа. – Одевайся, нас ждут великие дела.

– Ка-ка-какие еще дела?!

Развалившись в кресле, которое обычно по вечерам занимал Раяр, нашедший какую-то странную, нездоровую прелесть в том, чтобы следить за моими приготовлениями ко сну, Делмар с блаженной улыбкой вытянул длинные ноги.

– Яна, у нас не так много времени. Я уже отправил нарз на кухню, совсем скоро они принесут твой завтрак. Потому что, – особенно выделив последние слова, он значимо поднял указательный палец вверх, – я о тебе забочусь.

– Какой еще завтрак?

И не успела я прийти в себя после жестокой побудки, как меня шокировали новым откровением:

– Ну не могу же я заставлять тебя работать на голодный желудок!

Несколько секунд я просто глупо на него таращилась, совсем ничего не понимая. Работать? Меня? Последний месяц, вплоть до первого снега, выпавшего с неделю назад, я впахивала как никогда. Училась контролировать ту силу, которой меня одарили сектанты, пыталась воспитывать невоспитуемого шадэ и смиренно выслушивала возмущения Раяра, которого моя мохнатая гадость особенно невзлюбила.

Как утверждали книги, самцы шадэ, сделав свое дело, отбывали на свои территории и никогда не участвовали в воспитании потомства. И если меня Капкан еще как-то любил (к своеобразной, чаще травмоопасной любви этого мира я с каждым днем привыкала все больше), то Раяра не принимал категорически.

Возможно, будь Капкан самочкой, все было бы проще, но мой шадэ оказался самцом и делить территорию с хищником не хотел. Отчего, как назло, всегда страдала я. Потому что если за погрызенные сапоги или испорченную рубашку этот мохнатый вредитель отхватывал парочку оплеух, то мне потом несколько часов читали лекцию о том, что животные – это ответственность, их нужно воспитывать и вообще…

– Если ты с ним не справляешься, я готов вернуть его обратно, – смиренно предложил как-то Раяр. Это было лишь однажды, когда посреди ночи я проснулась от того, что мою ногу кто-то нежно жевал.

Собственно, жевал ее шадэ, но совсем не нежно.

От неожиданности я заорала, разбудив Раяра, всполошив мочалок и спугнув шадэ с кровати. Оставив кровавый след на простынях и полу, он забился в свое излюбленное укрытие – под кресло, оставив меня истекать кровью.

В ту ночь я узнала, что слюна у этих гадов обезболивает, а Раяр действительно умеет пугаться.

О том же, что при виде своей крови я падаю в обморок, знала уже давно, и неожиданностью для меня потеря сознания не стала. А для моего кошмара очень даже стала.

И тогда, придя в себя на его руках, пока мочалки, нервно перерыкиваясь, обрабатывали и бинтовали мою ногу, а Раяр с тревогой в голосе звал меня по имени, я невпопад сообщила:

– Назову его Капкан.

Той ночью мне довелось заслушать самую первую в своей жизни двухчасовую лекцию в исполнении Раяра, которая, собственно, и закончилась предложением вернуть шадэ туда, откуда он и был принесен.

Я отказалась, клятвенно заверив, что возьмусь за его воспитание.

Не соврала, взялась. Правда, что-то пока не получалось. Есть меня, конечно, Капкан уже не пытался, но были подозрения, что это все оттого, что Раяр больше не разрешал ему ночевать со мной в одной комнате.

И вот мне тут говорят, что я сейчас пойду работать…

– Делмар, я вообще-то спать хочу, – жалобно протянула я.

Бесчувственного огонька не проняло, уголек у него вместо сердца, вот честное слово. Смерив меня хитрым взглядом, Делмар мастерски скопировал мои интонации:

– А я хочу себе человечку.

– Опять?

– Яна, ну ты же сама говорила, что успела приметить весьма обнадеживающую парочку…

– Да когда это было? – возмутилась я, переступив с ноги на ногу. Ужасно было стоять вот так, в одном одеяле, мокрой и еще туго соображающей, перед довольным хейзаром. – Как я их теперь найду?

– Я верю, что ты их узнаешь, – беспечно отмахнулся от моего возмущения Делмар.

Вернувшиеся с едой мочалки поставили жирную точку в нашем разговоре. С трудом подавив желание докричаться до Раяра и пожаловаться на его неуемного родственника, я молча поплелась в ванную.

Хочет Делмар себе тихого человеческого счастья, я ему его обеспечу. Главное, вспомнить, которая из красоток в меня плюнула…

Недооценила я всей гадской натуры огонька. Вместо того, чтобы собрать всех девушек еще раз и позволить мне просто ткнуть пальчиком в самых бешеных, а потом с чувством выполненного долга вернуться в кроватку и хоть немного поспать, Делмар протащил меня по всей человеческой резервации. Не рискнув повторно воровать девушек, он решил просто показать мне их издали. Чистеньких, опрятненьких, незаплаканных и незапуганных. Улыбающихся.

Огоньку было неважно, как я буду среди этих довольных жизнью обаяшек искать тех потрепанных, нервных и злых барышень. А я не знала, что делать.

К тому моменту, как сомнения окончательно оформились в уверенность, что я пропустила-таки плевательницу, не признав ее в одной из девушек, мы успели проверить семерых претенденток.

Брюнеток я пропускала легко, на рыжую даже не взглянула, но вот две блондинки и русая оставили в моей душе след сомнения. А вдруг одна из них и была той самой, заслуженной Делмаром карой небесной, а я ее проглядела?

Опасения мои развеялись спустя осмотр еще двух девушек, на рыночной площади в одном маленьком городке.

Светлая империя оставила свой след на человеческой резервации. Мы успели побывать уже в трех городках (из семи существующих), и в каждом я видела одно и то же. Белый камень домов, тонкие, будто бы воздушные, храмы Всеединого, моря цветов, чистые мостовые, вычурные вывески.

Нет, у темных, конечно, тоже было чистенько и красиво, но здесь везде будто бы стояла печать светлых. Неуловимая, но раздражающая до дрожи, до зуда где-то внутри, под сердцем.

– Ну и где она? – недовольно поинтересовалась я, крутя головой; народу на рыночной площади в это предобеденное время было просто до неприличия много.

– Вот же. – Меня за плечи развернули в нужную сторону, где у одного из прилавков с овощами блондинка яростно торговалась с дородным бородатым мужчиной.

Я узнала красавицу сразу. Просто увидела ее профиль, побелевшие пальчики, с силой вцепившиеся в ручку корзинки и нервно ее выкручивающие, и поняла, что это она. Та самая человечка, предназначенная Делмару судьбой… Не без моего скромного участия, конечно.