Майкл Мэннинг - Торнбер

Они не были равны. В этот день Грэм был быстрее, сильнее, злее. Он уже был ростом с Сайхана, и хотя его тело ещё не было настолько мускулистым, он сполна пользовался преимуществами молодых скорости и выносливости. Он давил на здоровяка, заставляя его занять оборонительную позицию.

Несколько секунд спустя он увидел свой шанс, и, сместившись в сторону, поймал учителя на потере равновесия, изогнувшись, и бросив мужчину на свою кровать. Сайхан врезался в неё с громоподобным звуком, заставив одну из тяжёлых стоек расщепиться, и накрениться в сторону.

Грэм развернулся, чтобы воспользоваться своим преимуществом, но Сайхан схватился за кровать, и использовал её как упор, чтобы избежать внезапного удара ногой молодого человека. Вырвав повреждённую стойку, он врезал ею Грэма по спине, отправив его на пол.

Тот лежал там, оглушённый, глядя на учителя снизу вверх, и силясь вдохнуть. В конце концов он выдавил:

— Это едва ли было честно.

— Весь мир — моё оружие, мальчик. Твой друг что, дал тебе ещё одну магическую подпитку? — Сайхан тяжело дышал.

— Нет, — сказал Грэм. — Я просто чертовски разозлился.

— Разозлился — это хорошо, покуда это не делает тебя глупым, — сказал его учитель, — но то была не просто злоба. Я уже не первый месяц тебя тренирую. Сегодня ты был быстрее обычного.

Роуз заглянула к ним через дверной проём:

— Я начала было звать стражу, но передумала, как только увидела вас двоих. Мы не можем себе позволить терять хороших людей.

Грэм уставился на свою мать. «Это что, была шутка?». Ему часто трудно было разгадать её сухое чувство юмора.

Сайхан засмеялся, всё ещё сжимая стойку от кровати.

Элиз Торнбер выглянула из-за плеча Роуз.

— Вижу, он решил использовать твоё любимое оружие, Роуз.

«Неужели все в замке сегодня у меня в комнате?» — задумался Грэм.

— Оружие?

— Твоя мать как-то раз использовала стойку от кровати, чтобы врезать по голове твоему деду, Дункану, — сказала пожилая женщина. — Удивительно, как она его не убила.

Этуисторию он не слышал ни разу.

— Не сейчас, Элиз, — сказала Роуз, окидывая его бабку раздражённым взглядом.

— Вообще-то, я думаю, что сейчас было бы отличное время, — сделал наблюдение Грэм.

Сайхан встрял:

— Этому придётся подождать, леди. Этому молодому льву ещё надо закончить тренировку на сегодня. — Бросив стойку от кровати на матрас, он указал Грэму покинуть комнату.

— Ещё? — возразил Грэм. — Я думал, мы с этим уже разобрались.

Рыцарь одарил его пугающей улыбкой:

— Нам что, нужно снова побеседовать?

— Иду, иду. Не нужно угроз.

В тот день Сайхан сосредоточил тренировку Грэма в основном на физических упражнениях и балансировке, без дальнейшего спарринга. Он в этом не признавался, но когда Грэм позже подумал об этом, у него появилось подозрение, что причины для этого могли быть личными. Несмотря на свою значительную ловкость, здоровяк наверняка получил немало синяков. Грэм был с ним отнюдь не мягким.

Это осознание вылилось для Грэма в смесь эмоций — виноватости и гордости.

Когда они закончили, и пошли обратно к Замку Камерон, Сайхан протянул своему ученику руку:

— Думаю, это — твоё. — На его ладони лежал большой красный рубин.

Грэм взял его:

— Откуда это у тебя?

— Ты его уронил на кровать, прежде чем сойтись со мной, — сказал Сайхан. — У меня было такое ощущение, что ты не хотел показывать его матери, когда та вошла.

Он кивнул.

— Это было частью твоего отца, так ведь?

Грэм засунул камень в мешочек у себя на поясе, снова кивнув. Он не доверял своему голосу.

— Как долго ты его держал, прежде чем я вошёл?

Смутившись, Грэм не хотел признавать, что прижимал камень к себе большую часть ночи:

— Несколько часов.

— Ты что-нибудь от него чувствовал?

— Иногда он ощущается тёплым, но это может быть просто тепло моего тела, — сказал Грэм. — Ещё бывает, когда я думаю о Папе, или когда я чувствую… — Он остановился, не в силах продолжать в том же направлении. — Мне хочется думать, что тут осталось что-то от него. Это поднимает мне настроение.

— Как часто ты это делаешь? — спросил Сайхан.

— Когда был маленьким — часто, — сказал Грэм, — но в последнее время — всё реже. Я уже не один месяц его не доставал. Вчера было трудно…

— Этим утром ты сражался как демон, почти казалось, будто ты принял узы земли, — заметил воин. — Кто-нибудь из волшебников видел этот камень?

Грэм покачал головой:

— Я подобрал его сразу после того, как… это произошло. И никому никогда не показывал.

— Я не буду лезть в твои дела, но показать, наверное, стоит, — посоветовал его учитель.

Больше он про это ничего не сказал, и они дошли обратно. Грэм всё ещё был расстроен, но тренировка заставила его проголодаться, и когда настало время ужина, голод перевесил тревогу, вызванную перспективы встречи с друзьями.

Все были рады видеть его за столом, особенно его мать, хотя она и избегала обращаться к нему напрямую, чтобы не привлекать к нему внимание. Карисса встала, и обняла его, не беспокоясь о том, смущало ли его это. Мэттью и Мойра тоже были рады, но подождали, пока не улёгся шум, прежде чем заговорить с ним.

— Мне правда жаль, — сказал Мэттью. — Это стало большой неожиданностью. Никто из нас не думал, что она вот так исчезнет.

— Спасибо. Но я бы предпочёл об этом не говорить, — сказал Грэм.

Мэттью кивнул, согласившись оставить эту тему, но Мойра выглядела так, будто ей ещё было, что сказать. Грэм её проигнорировал.

— Вообще, Мэтт, если ты не против, я бы хотел поговорить с тобой кое о чём после ужина, — сказал Грэм.

— Конечно, хочешь сходить со мной в мастерскую? Мне всё равно нужно было кое-что ещё тебе показать.

Грэм кивнул.

— Мне нужно с тобой поговорить, Грэм, — сказала Мойра.

— Я знаю, что ты желаешь мне добра, Мойра, но сейчас я правда не в настроении для подбадривания.

— Понимаю, — сказала она. — Мне нужно просто кое-что тебе отдать. — На её лице застыло таинственное выражение.

— Ладно, — сказал он ей. — Зайду после того, как поговорю с Мэттом.

— Встань вон там, у стены, — приказал Мэттью, как только они зашли в мастерскую.

— Э? — Грэм только хотел показать другу камень.

— Мне нужно снять с тебя мерки.

— О, ладно. — Он встал у стены, ожидая, что его друг вытащит мерную ленту. Когда его вдруг окутал синий свет, он удивлённо взвизгнул.

— Что ты делаешь?

— Просто не двигайся, иначе результат будет разболтанным, — предостерёг молодой волшебник. — ты готов?

Грэм сделал глубокий вдох:

— Наверное. — Он замер, но потом решил задать ещё вопрос: — Почему ты не скажешь мне, чем занимаешься?

Мэттью вздохнул: