Олег Говда - И королевство в придачу - 2

Но я тоже был готов и не сжимал меч, а всего лишь удерживал, позволяя ему самому выбирать цель, силу и скорость движения.

— Хрусть, хрусть, хрясть… бамц… — три стрелы постигла участь первой, четвертую Разящий отразил плашмя. Как щитом. Как бы демонстрируя лучнику, видишь, какой я быстрый и ловкий? Угомонись. Не трать зря стрелы.

— Колдовство! — воскликнул, пораженный увиденным, мечник. Судя по голосу, он и командовал нашей поимкой. — Это все ведьма! Она глаза отводит. Сперва ее убей. А с ним потом разберемся!

— Убить? — переспросил лучник, невольно подтверждая мою догадку, насчет их обещания. — Мож, только руку или ляжку прострелить?

— Что, так свербит?

Оказывается, плохие парни не только в кино в самый неподходящий момент начинают разглагольствовать, чем дают шанс герою.

— Стой! Бросай меч! Я убью ее! — заорал лучник, торопливо нашаривая в колчане очередную стрелу, увидев, что я не стал ожидать окончания спора, а со всех ног бросился вперед.

Я не спринтер, стометровку за девять секунд не бегаю, ну так тут и расстояние в четыре раза короче.

Раз! Старшой хватается за меч. Лучник поднял руку.

Два! Ладонь обняла рукоять и потащила оружие из ножен. Пальцы ухватили стрелу и потянули ее наружу.

Три! Старшой делает шаг вперед и принимает оборонительную стойку. Стрела ложится на тетиву. Левая рука поднимает лук.

Четыре! Тетива тянется к уху, а я падаю на землю, и кубарем качусь в ноги лучнику.

Пять! Разящий с хрустом врубается в голень лучника. Тот кричит и, теряя равновесие, падает на стоящего рядом мечника. Рука отпускает тетиву. Стрела улетает мне за спину и там раздается тихий вздох и какое-то бульканье.

Олеся?!

Юлой разворачиваюсь на спине, даже не вскакивая. Оглядываюсь и… хохочу. Это еще не истерика, но рядом, рядом. Что называется, Бог шельму метит. На противоположной стороне вершины, держась обеими руками за древко, со стрелой в горле, оседает на землю еще один баронский дружинник. Тоже лучник.

Падение раненого товарища, фатальный выстрел и мой смех настолько обескураживают старшого отряда, что он не успевает воспользоваться преимуществом и нанести удар, пока я в проигрышной позиции. Ну а второго шанса Разящий ему, естественно, не предоставит.

Кувырок, второй, и я уже на ногах.

— Ну, что, дружище. Носил волк овец, понесли и волка? Вернемся к разговору о помиловании? Жить хочешь?

— Щенок! — ревет тот и очертя голову бросается вперед.

Странно, почему их всегда так раздражает мой возраст? Может, бороду и усы отпустить? А еще лучше наколдовать…

Удар! Еще удар! Еще! Умеет, ничего не скажешь. Но и до Свирепого Быка или Скалы, ему как мне до Императорского трона. Еще удар! Да что ж ты со всей дури лупишь? Не сваю заколачиваешь. Да и я не в латах, успею увернуться. Ух какой богатырский замах. Как булавой! Ну, извини. Сам виноват!

Мечник испускает хрип, удивленно смотрит на выходящее обратно из его груди окровавленное лезвие. Потом закатывает глаза и замертво валится к моим ногам.

Finita la comedia.

Где-то там внизу остались еще трое лучников и один мечник, но это уже всего лишь неприятность, мелочи жизни, а не проблема.

* * *

Старшому, как говорится, со святыми упокой, а раненный в ногу лучник еще выкарабкается. Если перевязать и домой отправить. И оба эти действия от меня не зависят. Перевязкой Олеся занялась с таким выражением на лице и вслух, что я даже и не подумал отговаривать травницу. У каждого свой кодекс и убеждения. И если не хочешь сделать человека злейшим врагом, не становись между ними.

К эвакуации и госпитализации раненого я уже имею некоторое отношение, но тут не обойтись без паритета мнений. И консенсуса.

— Эй, там! Внизу! Слышите меня?

Уцелевшая часть отряда явно ожидала услышать другой голос, поскольку пауза немного затянулась. Но ответ все же последовал:

— Чего тебе?

— У меня тут два покойника и один раненый. Еще двоих поищите с той стороны холма. Мы можем продолжить меряться силами, но тогда ваши раненные не доживут до победы. Кровью истекут.

— Травница не позволит, — неуверенно ответили снизу.

Получается, вся эта шобла, отлично знает, кого ловят, но тем ни менее, готовы девчонку и на кол посадить, и все остальное проделать? А она им раны перевязывает. Вот с-су… самки собаки.

— Какая еще травница? — засмеялся делано. — Хочешь увидеть, как ведьма с них кровь сцеживает, пока тела не остыли? Поднимайся. Так и быть — не трону.

Внизу возбужденно загалдели. Потом послышался быстрый топот. А спустя минуту, свист с той стороны, куда упали тела товарищей.

— Убедились?

Только так с вами и надо. Вы же все такие смелые были лишь оттого, что считали добычу лёгкой. Вроде охоты на зайца. А вместо длинноухого трусишки нарвались на парочку матерых волков. И расклад сразу стал не в вашу пользу.

— Ну что? Будем договариваться или прикончить этих, чтоб не мучились, а потом за вами сходить?

Говоря все это, я подобрал лук и колчан. Оружие незнакомое, но и не сверхсложное. Попасть, скорее всего, никуда не попаду, но выстрелить смогу.

Наложил стрелу, соблюдая технику безопасности натянул тетиву не поднося к лицу. Насколько смог. Оказалось туже чем я думал. И отпустил.

Блин! Больно бьет зараза… Так и без пальца можно остаться. Теперь понятно, зачем им перчатки. Без необходимости экспериментировать не буду больше.

Зато снизу выстрел оценили. Они же не знают, что я тот еще мазила, а промах сочли предупреждением. Мол, думайте быстрее. Из отряда уцелело больше всего лучников, а уж они отлично понимали, что для перестрелки у меня позиция более удобная. Все, как на ладони.

— Погоди! Не стреляй! Мы согласны!

— Согласны на что?

— Отпустить вас.

Пришлось изобразить смех. Потом помолчать для пущей важности и продолжить развод лохов ушастых.

— Ничего не путаете, хлопцы? Это я вас могу отпустить… или не отпускать. А не вы нас. И думать могу сколь угодно долго. Это ваши товарищи кровью истекают. Поэтому хватит дурака валять.

Внизу снова загомонили. Судя по интонациям и отдельным долетающим словам весьма возбужденно.

Я не стал мешать. В некоторых ситуациях поспешность только вредит. Надо дать самим созреть. Чтобы решение было взвешенным, а не принятым под давлением. Чужие приказы редко исполняются безупречно. Всегда найдется желающий поступить по-своему. Иное дело, когда сообща решили.

Поглядел на Олесю, та закончила возиться с лучником и осматривала старшого. Но, там Разящий не сплоховал. Медицина бессильна.

— Эй! — окликнули снизу. — Говори, чего хочешь?

— Оставьте нам лошадей. Рядом сложите оружие, а сами отойдите подальше. Как решу, что достаточно — крикну.

— Не пойдет, — тут же отказались дружинники. — До замка далеко, и без лошадей раненые все равно умрут. А за утерю оружия барон нас всех запорет. Или в каменоломню отправит. Лучше погибнуть в бою. Тогда хоть родных не тронут.