Антон Агафонов - Лабиринт [СИ]

Утром я отправил фуори к Мерселу, чтобы тот брал все необходимое для починки конечностей и ехал к нам. Сам же нарядился в самый дорогой из найденных мною в доме костюмов. Им оказался отцовский костюм-тройка черного цвета с багровым жилетом. Тот был мне слегка велик, но ключевое слово «слегка». Как не странно, за время пребывания в Лабиринте я прибавил в массе, а не сбросил вес.

— Хорошо смотришься, — одобрила Сильвия, зайдя в комнату во время переодевания.

— И впрямь, — согласился я, глядя в зеркало и не узнавая себя. И дело было не в одежде.

Я изменился. Кто-то бы сказал: «возмужал», но я бы сказал: «ожесточился». Черты лица словно стали чуть более острыми. И глаза. Взгляд не только стал более холодным, но и… «мертвым». Кажется, даже их цвет слегка поменялся. В нем я теперь видел весьма выделяющиеся оттенки желтого, и готов поставить все свое состояние, что эти изменения вызваны кинжалом.

Интересно, насколько сильно я изменился внутри, и даже не подозреваю об этом.

Собравшись, я вызвал возницу и отправился на встречу с господином Пелроем, оставив дом на Санни. Островитянку Сильвия загрузила работой по полной. Дом был в плачевном состоянии, и тут столько дел, что и трех жизней не хватит все переделать.

Ничего. Как только получу бумаги и доступ к своему денежному счету, то незамедлительно займусь восстановлением дома и превращением его в некое подобие крепости. Зачем? Да хотя бы потому, что под ним находится вход в самое опасное место из тех, что можно вообразить. И нужно с этим что-то делать…

Не прошло и часа, как я оказался перед офисом господина Пелроя. Там меня уже ждали, и миловидная секретарша проводила в кабинет поверенного. Тот при моем появлении расплылся в радушной улыбке.

Рудольф Пелрой был полноватым мужчиной в возрасте. Чуть старше, чем был отец. Как они познакомились с родителем, я не знал, но отец доверял Пелрою все деловые вопросы связанные с мой семьей, и тот не подводил.

— Виктор, это… и впрямь ты… Прошу! Прошу! Присаживайся! — засуетился он. — Хочешь кофе?

— Не откажусь.

Кофе у Пелроя действительно был отменным, так что отказываться было, по меньшей мере, глупо.

Соскучился я по хорошему кофе…

Не став тянуть кота за хвост, поверенный перешел прямо к делу, попутно радуясь, что я остался жив.

— Скажу честно, Витор, не знаю, радоваться твоему возвращению или наоборот, — вздохнул он, откидываясь на спинку массивного кресла. — Не подумай, то, что ты сидишь прямо напротив меня, это здорово! Но дела у твоего наследства откровенно так себе.

— Я не смогу его получить? — изобразил удивление.

— Получить? Да вот, — он открыл ящик стола, достал какой-то документ, подписал, поставил печать и протянул мне. — Подпишешь и все твое!

Не смотря на это, слыша в словах поверенного странные нотки, подписывать документ не спешил, выжидая, когда тот объяснит, в чем конкретно дело.

— Извини, если кажусь немного грубым, Виктор. Просто все и впрямь довольно сложно, а твой дядя как сквозь землю провалился вот как уже несколько месяцев назад. Я уже собирался объявить его пропавшим без вести, но тут неожиданно объявляешься ты. Это так… странно. Я ведь был на твоей могиле.

— У меня есть могила? — а вот тут я уже удивился по-настоящему.

— Есть, неподалеку от могил твоих родителей. Но лучше не ходи пока туда. Я распоряжусь, чтобы её снесли.

— Так что за проблемы? — решил я вернуться к основной теме моего визита. — Вы, господин Пелрой, ходите вокруг да около.

— Да-да, извини, — махнул он рукой. — Тут просто не знаешь, с чего начать. Ты знаешь, за счет чего существует твоя семья?

— За счет нескольких фабрик и несколько шахт где-то на севере, — припомнил я.

— Именно так, — кивнул тот. — Первая фабрика производила экипажи, но твой отец решил модернизировать производство. Он захотел заняться производством автоповозок и специально взял кредит на это в Банке Лонгфеллоу.

— Кредит? Мне казалось, у нашей семьи достаточно денег, чтобы не занимать их у кого бы то ни было.

— Ты прав, но лишь отчасти. На вашем счету действительно хранится достаточное количество средств, но не так много, как вам кажется. Очень большие деньги вложены в имущество или акции других компаний. Обналичить их ради планов ваш отец посчитал чересчур поспешным и предпочел взять кредит. Вот только все осталось в планах. Оборудование закуплено, а координировать процесс оказалось попросту некому. Управляющий фабрикой, назначенный вашим отцом, самолично этим заниматься не хочет. Причина проста: в таком случае ему придется полностью перестроить фабрику, попутно уволив большую часть работников. Там же одни плотники, а нужны инженеры и конструкторы.

— Понятно, — кивнул я, решив пока не вдаваться в подробности. Для меня достаточно, что фабрика функционирует.

— Увы, доход от фабрики падает который год. Погашать кредит и одновременно выплачивать зарплату всем сотрудникам она не в состоянии. Раньше это решалось за счет нескольких шахт. В основной угольных. Ваш дед был слишком консервативным человеком и всегда считал, что у мертила не будет будущего, ставя все на уголь. И прогадал, ведь цена уголь так же падает. Обогащённый мертилиум куда выгоднее. Четыре из пяти наших шахт именно угольные. И лишь одна мертиловая. Причем последняя весьма скудная.

— Продолжайте.

— Доход от шахт помогал погашать взятый кредит, одновременно поддерживая функционирование их самих.

— Что изменилось?

— Многое. Первое и, наверное, самое главное — взрыв. Взрыв на каретной фабрике, случившийся порядка двух недель назад. Часть оборудования, взятого в кредит уничтожена, несколько сотрудников мертвы.

— Взрыв? Что там могло взорваться?

— В том то и дело — ничего. Констебли считают, что это была диверсия. Кто-то специально изготовил взрывное устройство и установил его на фабрике.

— Уже есть версии, кто это мог быть?

— У констеблей — нет. Зато у меня есть. Буквально неподалеку находится фабрика господина Нормейера, которая как раз таки занимается изготовлением автоповозок.

— Давят конкурента?

— Хуже. Нормейер — двоюродный кузен Альфреда Лонгфеллоу. Скорее всего, они хотят получить территорию фабрики. Вашего отца нет, все состояние буквально повисло в воздухе, и если постараться, его можно растащить за бесценок. Мне уже приходили предложения по поводу продажи шахт. Особенно мертиловой. Выгодных предложения, надо сказать.

— Отказались?

— Разумеется. Ведь это не моя собственность.

— Вашей честности можно только позавидовать.

— Честности? Ты хоть знаешь, что со мной будет, если вскроются подобные дела? Я неплохо живу и не хочу отправиться на рудники или куда похуже. Нет уж, я слишком люблю и дорожу своим положением. В подобных делах лучше быть честным, если не хочешь оказаться где-нибудь на дне Бера с цементом на ногах.