Вэнс Брайсленд - Дочь творца стекла

— Пусть моет фрукты и овощи, — завопила Риса, выбрав занятие наугад. — Если я могла делать это, когда была младше Петро, то и Дом сможет.

Ноздри Фиты раздувались, Риса прошла мимо.

— Как скажете, казаррина, — недовольно сказала она.

— И скажу! — Риса покачала головой, еще злясь. В Казе Диветри хватало изгоев. Если никто ей не поможет, она хотя бы поможет другому. Когда прибудет Ромельдо, он все наладит, и Риса уже планировала, что расскажет ему о кузене.

— Нужен страж, чтобы пойти в город, — сказал Толио, холодно глядя на Рису.

— У меня есть страж. Он ходил за мной все утро, — Риса держала себя в руках. Было глупо, что за ней все время следили. Ее родители были в опасности, а ей приходилось тратить время на спор с упрямым капитаном! Она не была против, что Мило составлял ей компанию. Его веселье напоминало ей Петро. Но даже это не заставляло ее забыть о срочной миссии.

— Нужен другой, — сухо ответил Толио. Он продолжил точить деревяшку. Стружка сыпалась на плитку двора. — Кого ты выбрал бы для работы, Сорранто? — спросил он, прищурившись, глядя на Мило.

Мило лениво прислонялся к стене с травинкой во рту, едва замечал происходящее.

— Что? Я? О, Эли, конечно, сэр, — он улыбнулся юноше своего возраста, который играл в кости в углу. — Мы с Эли хорошо ладим.

— О, это так, да? — Толио улыбнулся, но Риса видела, что это была ловушка. — Два парня хорошо присмотрят за казарриной?

— Да, сэр! — Мило склонился и понизил голос. — Только не с Камиллой, сэр. С кем угодно, кроме нее.

Толио хитро подмигнул ему, кивнул на девушку, которую Риса уже видела. Она тренировалась с мечом. Так Рисе казалось. Она, казалось, была в своем мире. Убедившись, что рядом никого не было, она стала размахивать мечом будто в танце. Клинок кружился и рассекал воздух, почти гипнотизируя, сверкая на солнце, пока она умело управляла им.

— Только не Камиллу? Почему же это?

— Вы знаете, какая она, сэр. Немного испорченная.

Ловушка сработала. Толио вскочил на ноги.

— Камилла — лучшая из юных стражей за годы! — взревел он. Девушка за ним перестала играть с мечом и настороженно повернула голову. — Лучше следуй ее примеру! Никакого похода в замок с Эли. Ни сейчас, ни потом! Я отправлю Камиллу, чтобы ты себя лучше вел!

— Но, сэр! — возмутился Мило.

— Хватит, Сорранто. Камилла! Ты меня слышала. Потренируешься потом. Отведи этого с казарриной в город. Если он будет хитрить, я… сделаю что-нибудь. Оставайся с ним до конца дня. Нет! — сказал он, когда Мило возмутился. — Оставайся с ним до конца нашего пребывания тут!

Стружка от его ножика летела в стороны, когда Толио вернулся к деревяшке. Его гнев был таким, что Риса забыла о своих родителях на миг. Мило был потрясен. Камилла убрала меч в ножны и взяла перчатки, явно раздраженная. Она хмуро подошла.

— Идемте, — сказала она. Риса видела, что она была недовольна.

Риса повела их по казе, пока они не добрались до двора у конюшни. Ей казалось, что нужно было двигаться еще быстрее. Фита уложила в телегу с мулами еду и вино. Этого хватило бы на неделю. Ее родители точно не будут отсутствовать столько времени. Они просто не могли.

Пока телега не поехала по нижнему мосту Диветри, никто не говорил.

— Всегда нужно, чтобы все было по-твоему? — Камилла сидела за поводьями, оглянулась к Мило и прорычала слова.

— Не всегда, — Мило улыбнулся. — Только когда мне это подходит.

Колеса стучали, они выехали на площадь. Камилла кивнула стражам у моста. Они проехали дальше, и она продолжила:

— Тебе всегда подходит. В том и проблема.

— Я не думал, что ты против, Кам, — ответил Мило. — Он заставляет тебя заниматься скучными делами. Ты хочешь сменить обстановку.

— Ты ничему не научился от матери? Скучные дела учат вести себя правильно. Когда ты умеешь управлять собой, тебя повышают.

— Знаю. Но сторожить — не только носить предметы.

— Но и не только маячить за спиной, — парировала Камилла.

Риса была потрясена их разговором.

— Она твоя…?

— Сестра, — сказал Мило. — Не видишь? У нас носы Сорренто, — он склонился и просунул голову между девушками, чтобы его лицо было параллельно сестре. Риса заметила сходство их профилей. Их носы, зеленые глаза и светлые волосы до плеч были похожими, как у близнецов. Камилла была выше, выглядела строже. Она прижала ладонь к лицу брата и толкнула его назад. Он рухнул на скамью со стуком. — Не вредничай, — возмутился Мило. — Ты должна меня благодарить.

— С чего это?

— Мы можем заглянуть потом к Амо, вот почему, — рот Камиллы дрогнул, но она смотрела на дорогу и молчала. — Риса не будет против. Да, Риса?

Камилла приподняла бровь.

— Уверена, казаррина предпочтет после своих дел вернуться домой, — она произнесла титул Рисы с нажимом, намекая, что Мило вел себя неправильно.

— Пусть зовет меня Риса. И ты можешь. Я не против, — сказала Риса Камилле.

— Она не вредная, как многие из них, — Мило склонился вперед. — Ты бы видела ее вчера в канале, когда она пыталась вытащить нищего старика из воды. Это было невероятно!

— О, — сказала Камилла. — Это из-за нее ты испортил форму?

— Это того стоило!

Покраснев от эмоций Мило, Риса вмешалась:

— Прошу, нам нужно в замок, — она боялась за родителей. От тревоги ее мутило.

— Все будет хорошо, — сказал Мило в десятый раз с тех пор, как она показала ему скрытое послание Джулии. — Если… не знаю… безумный веренигтеландер взял твоих родителей в заложники в замке, стражи знали бы об этом. Да? — Камилла кивнула в ответ. — И с чего бы принцу участвовать в этом? Ее родители были там для передачи реликвий. Порой на это требуется время, да?

Камилла снова кивнула, а Риса вздохнула. В его словах был смысл.

— Знаю, ты переживаешь, но я уверен, что ты найдешь всему объяснение.

— Надеюсь, ты прав, — сказала Риса.

— Конечно, прав. Вот увидишь. А потом мы навестим Амо, — Камилла пронзила его взглядом. — Это ненадолго! — буркнул Мило, но сел на скамью и притих.

Пару минут они ехали по городу тихо. Камилла сидела прямо и строго, ее форма и берет были безупречными. Она выглядела как правильный страж. Мило тоже сидел тихо и прямо, но, когда Риса оглядывалась на него, она замечала, что он разглядывал город. Он упивался видами магазинов, уличных торговцев и прохожих у телеги Диветри. У нее самой часто был такой взгляд. Любовь к Кассафорте — видам, запахам, людям. Порой, когда она оглядывалась, он дружелюбно смотрел на нее.