Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

На ее лице проступило недоверчивое выражение:

– О чем ты просишь, Афшин?

– Позволь мне сражаться так, как я умею лучше всего. – Дара завел руку за спину, вынул стрелу из колчана и поднял ее вверх. – Однажды ты сказала мне, что я должен гордиться тем, что являюсь оружием Нахид. Ты заклинала меня понять. Теперь я понимаю. Хотел бы я, чтобы это было не так, но понимаю. Ты предлагала им милость – они отвернулись от тебя. Она отвернулась от тебя, – добавил он, кивая в сторону Нари. – Ты была права. Это может закончиться только насилием. Зато тогда все действительно закончится . Позволь мне стать оружием Дэвабада. Позволь мне принести тебе мир.

Манижа снова посмотрела на Джамшида.

– Я не хотела, чтобы все вышло именно так, – проговорила она так тихо, что Нари едва расслышала ее слова. Она знала, что они предназначены не для нее. Манижа обращалась к своему Бичу, к своему напарнику в смерти и разрушении.

– Знаю. – Дара ответил ей ломаной улыбкой горького понимания. – Хотел бы я сказать, что со временем станет легче.

Манижа вздохнула:

– Я просто хотела, чтобы он был в безопасности. Я хотела больше никогда не бояться поднимать головы.

– Так оно и будет, – тихо ответил Дара. – Позволь мне помочь тебе. Позволь мне спасти дэвов.

Нет . Нари сдавленно захрипела в знак протеста, с ее губ снова потекла кровь.

Похоже, ее хрип привлек внимание Манижи, потому что тетя ненадолго отвернулась от Афшина, и ее черные глаза остановились на племяннице, которую она обвинила в предательстве. Женщина, которую любил Дара, теперь истекала кровью на грязной земле за то, что посмела напасть на нее.

На этот раз, когда Манижа взглянула на Дару, сомнение в ее взгляде рассеялось.

– Спаси наш город, Афшин, – негромко пожелала Манижа. – Спаси наш народ.

Глаза Дары заблестели от свежей влаги:

– Спасибо, госпожа.

Он отвел стрелу назад.

А потом вонзил ее Маниже в горло.

Нари поперхнулась, не веря собственным глазам.

Но Дара уже тянулся к кинжалу, висевшему у него за поясом, и его горестный взгляд был обращен только к Маниже.

– Прости меня, – шептал он, когда Манижа откинулась назад, прижимая руки к горлу, из которого хлестала кровь. – Прости, прости.

Он вонзил кинжал ей под грудь, сбоку, одним ударом проколов легкие.

Манижа не издавала ни звука. Она выглядела растерянной, ее черные глаза были широко распахнуты от боли.

А потом она упала. Дым, обездвиживший Джамшида, рассеялся, и он бросился к матери, едва успев подхватить ее падающее тело.

– Мама, стой… подожди…

В отчаянии Джамшид потянулся к ране, как будто хотел заткнуть ее.

Дара направился в сторону Нари.

Все еще не осознавая происходящее, понимая лишь, что к ней приближается тот, кто причинил ей боль, Нари попыталась отползти назад, но издала гортанный стон боли, когда движение потревожило стрелу, все еще торчащую у нее из плеча.

– Прости меня, маленькая воровка. Я не видел другого пути. – Дара опустился на колени рядом с Нари, положив одну руку ей на плечо, а другую на стрелу. – Закрой глаза и дыши глубже. Все пройдет быстро.

Так до конца и не понимая, хочет он убить ее или спасти, Нари стиснула зубы, и Дара отломил серебряное оперение, словно сухую веточку. Но она не смогла сдержать вскрик, сорвавшийся с ее губ, когда он протолкнул стрелу насквозь.

– Прости меня, – снова извинился он, и его тихие слова прозвучали зеркальным отражением только что сказанных Маниже, которая сейчас истекала кровью на руках у Джамшида. – Она не контролировала себя, и я увидел мизерный шанс…

– …обмануть ее, – закончила за него Нари, понимая намерение, скрытое за жестокими словами Дары. Ведь что может быть лучше, чем растоптать главного врага Манижи у нее на глазах, подтверждая все самые отвратительные вещи, в которые она верила? Слезы покатились по щекам Нари, и не только слезы боли. Ее рана уже заживала. – Хорошо, – она не знала, что еще сказать.

– Нари… – позвал Джамшид, обратив на нее безумный взгляд. – Нари… я не могу исцелить ее! Я не знаю как!

Нари не двинулась с места. Все это слишком походило на сон. И все же одна мысль возвращала ее в реальность. Нари была Нахидой, и на ней лежала ответственность за Дэвабад.

Она не станет спасать его врага.

– Нет, – коротко ответила она.

Ее брат – двоюродный брат – бросил на нее взгляд, в котором смешались отчаяние и понимание, а потом Манижа потянулась дрожащей рукой и коснулась его лица. Джамшид повернулся к ней, продолжая обнимать ее тело, будто бы веря, что если он будет достаточно хорошо молиться, то сможет спасти ее.

Но Нари хорошо помнила один из ранних советов Дары: горло и легкие – верный способ убить дэва. А Дара был оружием.

Это у него получалось лучше всего. Нари слышала, как замедляется сердцебиение, одно легкое уже спало. А потом Манижа отняла руку от лица сына, размазав кровь по его щеке.

И ее не стало. Самая могущественная Нахида со времен Анахид погибла от руки своего Афшина.

Дара, пьяно пошатываясь, направился обратно, к телу Манижи. Он взял ее за руку. Он сделал это тактично, почтительно, склоняя перед ней голову, но нельзя было не заметить, с какой поспешностью он снял кольцо с ее пальца и подобрал кусок отколовшегося камня.

– Дара, – неуверенно начала Нари, не зная, что говорить, – я не думаю…

Он ударил по кольцу.

Раз, другой, а потом взвыл, продолжая бить по нему снова и снова, и его крик был не сравним ни с чем, как будто звуки вырывали из него силой. Наконец он выпустил камень из рук и, задыхаясь, привалился спиной к парапету.

Но он еще не закончил. Теперь Дара принялся расцарапывать манжету на своем запястье, разрывая проволоку и выдергивая пластины из-под кожи, истекая кровью пополам с огнем. Когда манжета была извлечена, он снова взревел и отшвырнул ее прочь. Та полетела в сторону озера.

Нари трясло, но она заставила себя встать на ноги. Кровавый дождь не прекращался, а когда она посмотрела вниз, в самое сердце дворца, то увидела, что гули и кровавые звери Манижи разбушевались пуще прежнего.

Ничего еще не кончено. Нари катастрофически выбилась из сил, ее сердце сейчас напоминало выжатую губку, но она снова потянулась к дворцовой магии. Ей нужно все исправить.

Испуганный полувздох Дары заставил ее обмереть.

Он и до этого был бледен, но теперь и вовсе стал белее мела, а на лбу выступил пепел. Полоски тлеющего огня, змеившиеся по его коже, как молнии, затухали, превращаясь в тусклое серое железо.

Она тут же подскочила к нему. Дару вело, и он с трудом мог сфокусировать взгляд на ее лице. Золотая кровь текла из его запястья и из невидимой раны где-то на бедре.

– Нари… – прошелестел Дара. – Кажется, сценарий со смертью мы уже проходили.