Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

Али пытался отдышаться, упершись ладонями в песок. Мимо, за пределами мерцающего водного туннеля, прогрохотало стадо гиппопотамов.

– Как это работает? – спросил он, поднимаясь на ноги. – Как ты проникаешь в мой разум, как мы путешествуем…

Себек поманил его за собой, и они пошли дальше.

– Это трудно выразить словами. Мой вид общается иначе, чем ваш. Мы совершаем слияния и делимся тем, что в наших умах, в наших душах. Мы… как вода, понимаешь? Много ручьев, но все они берут начало в одной реке. – В его голосе послышались пренебрежительные нотки. – Не то, что дэвы. Каждый из вас – отдельный горящий уголек.

Пропустив его наблюдение мимо ушей, Али спросил:

– А как же течения и тропы, что я видел?

– Вода есть везде. Не только в озерах и реках, но и в источниках глубоко под землей, и в дожде в облаках. Вот как мы путешествуем – точнее, как это делают те из нас, кто способен путешествовать. – Себек, казалось, воодушевился их разговором, и отвечал Али с большей охотой, чем на вопросы о кровавой вражде маридов с Нахидами. – Я принадлежу к первому поколению моего рода, поэтому могу принимать плотский облик, но большинство моих сородичей нельзя увидеть смертными глазами. Они существуют как единое целое со своей родовой водой, вселяясь в разных мелких существ в их владениях, когда они того хотят.

– Не всегда, когда они того хотят, – резко возразил Али. Но что-то еще не давало ему покоя… – Постой… ты можешь попасть в любой водоем? Мог бы ты провести нас к озеру? Обратно в Дэвабад? – спросил он, и в его груди затеплилась надежда.

Взгляд Себека похолодел.

– Нет. – Он переложил Нари обратно в объятия Али.

Тот, спотыкаясь, последовал за ним.

– Почему «нет»? Не можешь или не хочешь?

Себек резко повернулся к нему и оскалился.

– Потому, что я не допущу возвращения кольца в этот мерзкий город. Ни за какую награду. Если и есть хоть какой-то плюс в катастрофе, вызванной беспечностью моих кузенов, так это то, что чары Анахид наконец-то рассеялись. Я молюсь, чтобы этот грязный остров и еще более грязный город стали следующими и просто ушли под воду.

Али отшатнулся.

– Это мой дом.

– Какое счастье, что у тебя есть еще один. – Себек схватил новое течение, накрыл их и зашагал дальше.

Али последовал за ним, не готовый отступать.

– А я могу этому научиться? Путешествовать по течениям?

– Нет. – Голос марида прозвучал по-новому, предостерегающе. – Ты никогда не сможешь использовать свой дар в полную силу с этим кольцом в сердце и должен быть благодарен за это. – Себек поднял руки над головой и развел их, как во время молитвы.

Водяной потолок рухнул, пролившись на лицо Али мелкой моросью.

Исчезли чудесный речной туннель, мерцающий свет, усыпанная золотом дорожка. Али и Себек стояли по колено в мелководье извилистой приморской протоки. Несмотря на ночной час, звезды и луна давали достаточно света, и было видно, что пустыня сменилась зарослями незнакомых деревьев. Отсюда Али не видел океана, но слышал плеск волн в отдалении.

– Та-Нтри, – объявил Себек. – Пойдете на юг. На побережье и в лесах увидишь человеческие руины – их так любит навещать ваш род.

Али был потрясен резкой сменой пейзажа и обнаружил, что ему не терпится в последний раз взглянуть на зачарованное подбрюшье Нила, на этот сияющий храм воды. Но тот уже исчез, оставив необъяснимую печаль в его душе.

Он опустил взгляд на Нари. Влажный локон прилип к ее щеке, а она продолжала спать своим зачарованным сном и даже не пошевелилась.

Какова твоя цена? Али вдруг обрадовался, что ему самому не пришлось отвечать на этот вопрос.

– Ты тот самый марид, который наложил чары на ее внешность? – спросил он. – Сделал ее похожей на человека и оставил в Каире?

– Это я.

– Но почему? – спросил Али.

– Потому что ее человеческая родня согласилась на мою цену, и это был самый верный способ уберечь ее.

– Она была ребенком, одиноким и испуганным. Это не могло ее уберечь.

Глаза Себека вспыхнули:

– Я дважды спас ей жизнь и сократил ваше путешествие, которое могло бы стать для вас смертельным, до одной ночи. Я свою часть сделки выполнил. – Он отступил назад. – Вам пора.

– Постой! – Али встал на пути между Себеком и глубоководьем. – Неужели я действительно никак не могу научиться путешествовать по течениям? Призывать магию воды так, как я делал это, пока не получил печать?

– Нет. – Себек обогнул его.

Али преградил ему путь.

– А другой марид может меня научить? – Он лихорадочно соображал. – Тиамат. Рожденная в озере. Разве этот океан не считается теперь ее владениями? Могу ли я…

Себек схватил его, и возражения, которые оставались у Али, застряли у него в горле.

– Тиамат скорее вырвет твою душу и сожрет тебя вместе с кольцом. – Он пристально посмотрел Али в глаза своим черно-желтым взглядом, и сердце Али пропустило удар от страха. – Я дарую тебе милость , смертный. У тебя есть место в твоем мире. Возвращайся туда. Будь мудрее и забудь все, что знаешь о маридах. Мой род знает твое имя, и ты не сможешь противостоять им, пока кольцо Анахид сдерживает тебя. Бери свою женщину, и бегите в свою пустыню. Это будет безопаснее.

Он отпустил Али так резко, что тот потерял равновесие и чуть не уронил Нари. К тому моменту, как Али опомнился, Себек уже уходил в глубь течения, и зеленый туман клубился вокруг его туловища.

– Но почему? – взорвался Али, внезапно испугавшись, что он что-то упустил и Себек как-то им манипулирует, а Али так ни о чем и не догадается, пока не станет слишком поздно. – Ты говоришь, что никому не помогаешь, только в обмен на одолжения. Зачем даровать мне свою милость и давать советы?

Себек помолчал. Его юношеское тело почти пропало.

– Ализейд аль-Кахтани, – сказал он, впервые произнеся имя Али вслух. – Я тебя запомню.

Последние следы человеческого облика скрылись под крокодильей маской.

А потом, не проронив больше ни слова, Себек исчез под водой.

В этот самый темный час ночи в Великом храме Дэвабада было тихо. Ибо для народа, который чтит восходы и закаты, отмечая первые и последние лучи солнца тихими словами благодарности своему Создателю, время, наиболее далекое от присутствия на небе огненного диска, предназначалось для того, чтобы проводить его в безопасности родных стен и спать со своими любимыми, пока горит огненная купель, не подпуская демонов.

Но у Дары не было любимых, и сам он был демоном, вот он и оказался здесь.

В первую ночь, когда он пришел сюда, его потянуло к алтарям древнейших: к Нахидам, объединившим племена для строительства Дэвабада, и их защитникам Афшинам – персонажам из мира, который казался намного проще, где герои были героями, а их враги – несомненно, злодеями. Он разглядывал статуи с завистью и сожалением, мечтая о том, чтобы именно таким было его время.