Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

Нари расхохоталась.

Это был истерический смех, который накатывал на нее волнами, и вскоре Нари не могла перестать смеяться, хохоча так сильно, что слезы наворачивались на глаза и становилось трудно дышать.

Она вытерла влагу с глаз.

– Прости, но это… Это ведь довольно забавно, не находишь? Ты хоть представляешь, сколько раз мне приходилось это делать? К черту врачевание, мое настоящее призвание – разрушать свою жизнь, а потом восстанавливать ее с нуля.

Нари подумала об их маленькой лодке, которая сейчас лежит на дне Нила, вместе со всеми припасами, которые она выменяла и украла, и драгоценными инструментами Якуба. Ей вспомнились предыдущие дни, ленивый отдых в тени полуразрушенных храмов и долгие безмятежные часы плавания вдоль зеленых полей и залитых солнцем деревень.

Нари стоило сразу догадаться, что долго это не продлится.

– Я так устала, – сказала она надломившимся голосом. – Все, что я ни строю, непременно ломается. Моя жизнь в Каире. Мои мечты о Дэвабаде. Я отдаю все – все, что у меня есть. Только затем, чтобы кто-то пришел и все уничтожил. Все это напрасно. Напрасно .

Последнее слово вырвалось сдавленным всхлипом, а потом рядом оказался Али и взял ее за руку.

– Ничто не напрасно, Нари, – настаивал он. – Мы еще можем все исправить.

Она вырвалась.

– Нет. Не говори так. И не смотри на меня так, – добавила она, обхватив себя руками и начиная раскачиваться взад-вперед. – Мне не нужна твоя жалость. Мне ничего не нужно.

– Нари . – Ничуть не смутившись, Али снова протянул к ней руку, вытирая слезы, застилавшие ей глаза. – Ты помогла мне справиться с моим горем, когда я сам хотел лишь остаться с Мунтадиром и умереть вместе с ним. Ты спасала мне жизнь столько раз, что я сбился со счета. – Он ласково убрал в сторону прядь, прилипшую к ее влажным щекам. – Кроме нас, здесь больше никого нет. Тебе не нужно держать лицо.

Нари хотела запротестовать. Отодвинуться и выставить заслон между ними. Хотела нацепить привычную маску.

Вместо этого она сдалась. Она не помнила, кто из них двинулся первым, но вот Али уже обнимает ее, а она прижимается к нему, зарывшись лицом в тепло его шеи.

– Я думала, что ты умер, – всхлипнула она. – Я думала, что я умерла. Я думала, что всех подвела, и ничего не могла сделать. Не могла даже сопротивляться. Их было слишком много.

Али притянул ее ближе.

– Все хорошо, – прошептал он. – Кандиша ушла. Гули исчезли. Она понятия не имеет, где мы находимся…

– Она найдет нас. Она поджидала нас. – Ее заново охватило отчаяние. – Она владеет магией, которая для нас непостижима. Все они: ифриты, Манижа, Дара… А у меня нет ничего. У меня нет моего дара. А моя мать…

Нари не могла заставить себя произнести эти слова, потому что содеянное Манижей было гораздо хуже. Магия без магии, и тем более действенная. Она смогла заставить Нари почувствовать себя никчемной. Глупой. Ее мать видела насквозь ее мнимую смекалку и читала ее лучше, чем Нари – свои мишени, подмечая не только ее привязанность к Али, но и ее амбиции, ее комплексы по поводу своего шафитского происхождения – и переплавляя все это в клинок метких слов, которые выбили у Нари почву из-под ног.

– Я больше не могу, – выдавила она. – Просто не могу.

Нари была сильной, она не привыкла сдаваться, но сейчас у нее не получалось собрать себя по частям, пережить эту новую неудачу и сражаться за будущее, которое казалось заранее обреченным.

Али отстранился ровно настолько, чтобы встретиться с ней взглядом. На секунду показалось, что теплый серый цвет его глаз подернуло темноватым туманом, но затем все исчезло.

– Я отвезу тебя обратно в Египет, – пообещал он. – Я найду способ. Кандиша считает тебя мертвой. С этой легендой я войду в Дэвабад и в Та-Нтри. Ты можешь вернуться к Якубу и построить жизнь, о которой мечтаешь, где никакие волшебные существа не будут ставить тебе палки в колеса. Ты этого заслуживаешь.

Его слова разбередили ее душу. Нари так и видела это: выход, спасение от всего. Она могла представить себя тридцать лет спустя, в окружении своих собственных учеников и соседских детей, чьи роды она принимала, когда фантастический город Дэвабад, край джиннов и магических дворцов, останется для нее не более чем легендой.

Для этого нужно лишь отвернуться от всех, кого она любила. И тогда Нари сама разрушит то, что построила.

В этот момент солнце показалось из-за горизонта над океаном, превращая волнующееся море в яркую огненную вспышку красок. Обжигающе желтый и винный-алый, жженый оранжевый и теплый медный. Это напомнило ей о дэвабадском озере утром Навасатема. О том, как она смеялась и улыбалась вместе со своим народом, пока они жгли фонари и пели молитвы Создателю, чествуя основание своего дома.

Как Анахид это удалось? Возможно, ее потомки и сбились с пути – такова, похоже, судьба всех революций, – и все же… как Анахид удалось спасти племена от бедственных последствий проклятия Сулеймана, объединить их, защитить от посягательств ифритов и построить великолепный город? Целую цивилизацию? Может, она была слеплена из более прочного теста, чем Нари? Или она глубоко прятала грызущие ее сомнения, заставляла себя уверенно улыбаться и шла вперед, не прекращая молиться о том, чтобы не допустить ошибку?

Нари чувствовала на себе выжидающий взгляд Али. Сделав глубокий вдох, она переплела его пальцы со своими, а затем прижала его руку к своей щеке.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Но мне понадобится твоя помощь кое в чем другом.

Али замер, так близко, что их дыхание смешивалось в теплом воздухе.

– В чем?

– Я хочу вызвать огонь.

Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, когда они закончили копать небольшой пруд на линии прилива. Их одежда промокла от морской воды. Нари осторожно опустила в пруд ребристую раковину цвета корицы, где та мерцала в оранжевом свете.

Нари совершила все возможные омовения, ополаскивая руки и ноги в брызгах океана, зачерпывая воду в ладони и подставляя каплям свое лицо и спутанные волосы. Соль и песок высыхали на ее коже, оставляя запах свежести, запах нового начала.

Нари подозвала Али и положила руку ему на сердце:

– Подними печать.

Он подчинился, и печать спала сразу же – у них получалось все лучше и лучше. Другой рукой Нари наколдовала пару языков пламени и подожгла ветку плавника, который они насобирали. Нари отпустила Али, с сожалением чувствуя, как покидает ее магия.

– Можно я… с тобой посижу? – спросил Али. – Я не хочу мешать, или если это запрещено…

– Не думала, что тебе это интересно, – удивилась Нари.

Али посмотрел на нее в ответ, и в его взгляде отражался океан.

– Мне интересно.