Шеннон Мессенджер - Зло из прошлого [litres]

Но ведь он сказал «через пару лет»… и ничего не поделаешь.

Она оглянулась в надежде увидеть кого-нибудь из телохранителей, чтобы сменить тему, но Тарина, должно быть, осталась снаружи, а остальные ещё не подошли.

Ну серьёзно, зачем ей пятеро телохранителей, если в нужный момент никого нет рядом, чтобы избавить её от очередного конфуза?

– Значит, для Алвара вечер уже был? – спросила она, пытаясь хоть как-то съехать с неловкой темы.

– Ага, – он машинально взъерошил волосы. – Два раза. Первый после перехода на старший курс, второй после выпуска.

Она снова огляделась, пытаясь представить толпу разодетых в пух и прах эльфов.

– Как проходят эти вечера?

– Я, честно говоря, не знаю, – ответил Фитц. – Меня не приглашали, хотя во второй раз я всё-таки прокрался, чтобы стянуть кусок торта. Только отец меня поймал буквально через пять минут.

– Почему тебя не приглашали?

– На эти вечера приглашают только кандидатов из списков и их родителей.

Софи нахмурилась.

– И даже друзей пригласить нельзя?

Он немного помолчал, потом ответил:

– Только тех, кто есть в списке.

«Пожалуй, логично», – признала Софи.

Вечера Отсеивания устраивали не для развлечения, а чтобы определиться с выбором, кого вычеркнуть из списка, а кого оставить.

– Значит… теоретически можно оказаться на приёме, где ни одного знакомого лица, – заметила Софи.

– Да, но обычно про них хоть что-нибудь известно – с кем-то пересекаешься в Фоксфайре, у кого-то родители знакомы с твоими, и так далее. Может, так даже легче. Мама рассказывала, как у неё в списке оказались одни друзья, неудобно получилось, просто жуть! Могу себе представить, это же… вот как решить, с кого начать? Наверное, поэтому и придумали бальные книжки. Пусть сами записываются, как получится, а ты просто идёшь по списку.

– И что, придётся с целой сотней кандидатов перетанцевать? – не удержалась Софи. Стоило только представить, как тут же заныли ноги.

– Не, на танец записываются не все. Некоторые вообще не приходят.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Может, уже решили, кто им нравится, или ты их просто не интересуешь. Бывает, зарегистрируются, но пока не готовы к серьёзным отношениям. Причин вообще-то много. Поэтому сама регистрация ещё ничего не значит. И не беспокойся, больше на эту тему надоедать не стану. Просто имей в виду, что обычно является примерно половина из тех, кто в списке.

– Надо же, – пробормотала Софи. – В принципе, похоже на правду.

Но у неё было предчувствие, что у Фитца всё будет по-другому.

Он же Вакер.

Всё равно что принц.

Настоящий прекрасный принц.

Оказаться в его списке – наверняка веский повод похвастаться.

И как раз об этом она старалась не думать, потому что до сих пор терзалась сомнениями, стоит ли регистрироваться.

А если всё-таки решиться, отбросив все отговорки… какие у неё шансы попасть в его список?

Ну какой сотрудник брачного агентства решит: «Давайте-ка сведём нашего самого завидного жениха и ту чудаковатую кареглазую девицу с человеческим воспитанием, которая вечно будет смотреться белой вороной?»

Она перевела взгляд на огромный семейный портрет Вакеров, написанный явно не так давно.

Их уверенные позы, драгоценности… да, в них было что-то царственное.

Самые красивые из прекрасных эльфов, с идеальной осанкой, причёсками и одеждой.

Куда уж ей до них.

– Что случилось? – спросил Фитц, подходя ближе.

Она заморгала, пытаясь унять жжение в глазах.

– Просто прикидываю, когда этот портрет написан.

– Через пару месяцев после того, как ты вылечила отца. Маме захотелось запечатлеть момент, пока вся семья в сборе. А потом р-р-раз! – и всплыла правда про Алвара, – добавил он, стиснув кулаки. – Ишь как сияет. Наверняка втихаря у отца в кабинете шарился.

Очень даже может быть.

Софи пыталась сравнить высокомерного Алвара на портрете с тем взволнованным парнем в шрамах, которого видела утром.

Но взгляд невольно возвращался к изображению Фитца, и чем дольше она смотрела, тем больше удивлялась, почему до сих пор поддавалась своему дурацкому увлечению, а не выбросила его из головы.

Разве можно себя обманывать пустыми надеждами на призрачный шанс?

– Ну правда, что с тобой? – переспросил Фитц, заслоняя собой портрет. – Вот, уже глаза на мокром месте.

Она покачала головой, понимая, что если сейчас заговорит, то непременно расплачется… и это будет в тысячу раз хуже, чем в тот раз, когда её на него стошнило.

– Ты из-за Алвара? – спросил он. – Он что-нибудь сказал?

Она с тяжёлым вздохом снова покачала головой.

– Что, эхо проснулось? – встревожился он.

Если бы. С чудовищем справиться гораздо проще, чем с навалившимся сокрушительным горем и унижением.

– Нет, – еле выдавила она. – Я просто…

– Что? – взмолился он, так и не дождавшись ответа. Потом нежно взял за руку: – Расскажи, пожалуйста. Я всё пойму.

Такое не расскажешь.

Теперь она это поняла.

Ничем хорошим это не кончится.

Значит, пора завязывать с этими страстями раз и навсегда, а с Фитцем остаться просто друзьями.

Остальным пусть занимаются толпы идеальных претенденток, что скоро наводнят этот сверкающий зал и запишутся в его бальную книжку.

А она им не ровня, и пора уже с этим смириться.

Он отвернулся, до боли закусив нижнюю губу, а потом вдруг уставился на неё и выпалил:

– Мне нужна только ты.

Эти слова будто повисли между ними… странные, невозможные, абсурдные.

Похоже, Фитц и сам опешил не меньше неё.

– Если что, мысли я не читал, – заметил он, проводя рукой по лицу.

Дрожащей рукой.

– Без спросу я бы никогда на такое не решился. Особенно сейчас.

– Сейчас, – повторила Софи, заметив, что другая его рука тоже дрожала.

А щёки пылали огнём.

Как он сказал?

Он сказал…

– Мне нужна только ты.

И тут до неё дошло, что он повторил свои слова. И на этот раз заметно уверенней, с каким-то… облегчением. И подошёл совсем близко, практически вплотную.

– Прости, – прошептал он. – Я старался сдержаться, чтобы тебя не тревожить. Просто не смог спокойно смотреть, как ты стоишь с таким видом… словно тебе сказали что-то приятное, а ты не веришь. Я на тебя не давлю, Софи. Знаю, что ты пока не определилась насчёт всего этого. – Он взмахнул дрожащей рукой, обводя зал. – Но я так устал скрывать, что у себя в списке хочу увидеть одно-единственное имя – твоё.

Она судорожно вдохнула, чуть не задыхаясь от рвущегося из груди сердца.

Не может быть!

Да нет, это какое-то недоразумение.

Или она бредит.

Или… или… да что угодно.

Но тут он склонился ещё ближе, буквально нос к носу.

А этот горящий взгляд истолковать как-то по-другому просто невозможно.