Алан Прог - Книга Пророков

— Ты потревожил мою обитель, презренный, и потому умрешь, — бесцветным голосом произнес старик. — Ты умрешшшшь…

Вулли попытался что-то возразить, сказать, что это недоразумение и что он очень и очень сожалеет. Но проклятый язык словно одеревенел, и Паркинс лишь промычал что-то нечленораздельное.

Старик трижды ударил посохом о землю и превратился в огромного волка. С клыков зверя стекала желтоватая слюна, налитые кровью глаза горели злобой. Он свирепо зарычал и кинулся на Вулли — тот бросился наутек, развив прямо-таки невероятную скорость. Волк рычал и клацал зубами где-то совсем рядом, но все же не мог добраться до своей жертвы. Смертельно испуганный, Паркинс влетел в лагерь.

— Там… — задыхался он, — там такое…

— Успокойся и расскажи все по порядку, — сказал Дигр.

— Вам легко говорить… Там, там…

— Ну, что? — гаркнул Крысобой. — Что там?

— Оборотень! — выпалил наконец Вулли.

«Оборотень, оборотень, оборотень…» — пронесся испуганный шепоток.

Вообще, оборотни в Тайге встречались не редко. Как-то раз Дигр имел удовольствие познакомиться с одним из них. Оказался на редкость живучей тварью.

Ученые в Аббатстве считали, что оборотни появились на свет в результате ошибки адептов темных сил. Первые породы лемутов, произведенные в лабораториях Нечистого, выдались неудачными. Они постоянно меняли свой облик, то становясь совершенно нежизнеспособными, то превращаясь в самых невероятных монстров. Виной тому были слишком быстрые мутационные процессы, происходившие в их организмах…

— Как ты спасся? — спросил священник и, выслушав ответ, заключил: — Знаешь, от оборотня еще никому не удавалось вырваться твоим способом. Одно из двух: либо это был не оборотень, либо ты чего-то не договариваешь.

— Но я же видел собственными глазами, — запротестовал Вулли.

— Запомни, сынок, твои глаза в Тайге мало что значат, — сказал священник, — здесь нужно видеть сердцем. Только сердце поможет тебе в поиске истины.

Несмотря на свой убежденный тон, Дигр вовсе не был уверен в безобидности происшествия. Разумеется, о сверхъестественных явлениях говорить не приходилось, но это еще не значило, что Паркинс не мог столкнуться с чем-либо более обыденным. Более обыденным, но не более безобидным, это уж точно. С этой чертовщиной следовало разобраться, и чем скорее, тем лучше.

— Отойдем на минутку, — негромко проговорил священник, и красный, словно вареный рак, Вулли проследовал за ним.

Рой шел молча, и лишь когда они оказались в достаточном отдалении от остальных, он нарушил молчание:

— Что бы с тобой ни произошло, парень, тебе с этим жить. Твои глаза напоены страхом, как стрела ядом, — это плохо, очень плохо. Он пронизывает тебя до костей. Но, знай, ты сможешь извлечь урок из своих неприятностей, превратить страх во внутреннюю силу. Мы должны отправиться в Тайг и найти то злополучное место. Если ты убьешь Зверя, то его могущество и власть перейдут к тебе.

— А если я откажусь? — дрожащим голосом спросил Вулли.

Рой пристально посмотрел на него:

— Ну, что ж, тогда возможны всего два варианта. Первый — ты потеряешь рассудок, и жизнь твоя оборвется в каком-нибудь неожиданном месте при нелепом стечении обстоятельств. И второй — до конца своих дней ты будешь чувствовать за спиной зловонное дыхание оборотня. У него ведь дурно пахло изо рта? Я ничего не путаю?

Вулли тяжело вздохнул, и священник понял, что попал в точку. По большому счету, не следовало нагонять особенный страх на паренька — разве что слегка припугнуть. Но Дигру требовался провожатый. Разумеется, никакого оборотня поблизости от лагеря быть не могло. А что за существо вдруг кинулось на юношу — именно это и предстояло выяснить. Дигр напустил грозный вид и рыкнул:

— Ты со мной, Паркинс?

— Да, командир, — последовал ответ, — я хочу сказать, если вы считаете, что действительно нет другого выхода.

— Другого выхода нет, сынок, — с расстановкой произнес священник, — уж ты мне поверь.

Дыхание осени чувствовалось под сводами Тайга стократ сильнее, чем на поляне. Пахло прелой землей, дождем и надвигающимися холодами. «Пройдут столетия, — подумал Дигр, — а эти сосны так и будут стоять, не тронутые временем. И так же будет клубиться серая муть, там, в вышине, где надлежит быть небу. Все останется по-прежнему, но не будет Роя Дигра, и это печально».

Некоторое время они шли меж огромных сосен, ветви которых были усеяны зелеными иглами величиной со столовый нож. Одна такая игла могла бы пронзить человека насквозь, будь она достаточно тяжелой. Слава Всевышнему, души деревьев не изменились. После Смерти они превратились в исполинов, но остались тем, чем и являлись прежде, по замыслу Создателя, — соснами, кленами, лиственницами, секвойями.

Вскоре лес стал реже, исполинские деревья уступили место молодняку. Рой различил стук дятла — меж редких стволов точно рассыпалась барабанная дробь. Под ногами хрустел сухой мох. И он совсем был не похож на тот мох, который обычно встречался в Тайге, — мокрый и дряблый. Он напоминал солому, высушенную на солнце погожим летним днем.

Редколесье тянулось и тянулось, а Вулли все шел. Рою уже начало казаться, что их поход никогда не закончится.

— Скажи, Вулли, — наконец не выдержал он, — ты уверен, что идешь в нужном направлении?

— Разумеется, — буркнул Паркинс, — это где-то здесь. Я знаю наверняка!

И они вновь двинулись в путь…

Примерно через два часа Дигр всерьез забеспокоился. Начинало смеркаться, а цели путешествия они так и не достигли. Мало того, он был готов поклясться всеми святыми, что места эти ему знакомы. Да, именно знакомы. Они проходили здесь, вот и ветви примяты. Впрочем, имелись и другие, более очевидные признаки.

— Мы идем по собственным следам, — устало проворчал Дигр. — Смотри.

Сухой желтый мох был измят так, словно по нему пробежалось стадо лорсов.

— В том, что ты заблудился, — задумчиво произнес священник, — для меня нет ничего удивительного. Для путешествий по Тайгу требуется опыт. Меня удивляет другое.

— Что же? — недовольно буркнул Вулли, который, к прочим своим неприятностям, еще успел и проголодаться.

— Командир, — добавил Дигр, — не забывай это волшебное слово, сынок.

— Простите, командир, — процедил юнец.

— Уже лучше, — улыбнулся священник. — А удивляет меня то, что твоей оплошности не заметил я. Ведь я-то исходил не одну сотню лиг по этим чертовым дебрям и знаю множество способов ориентироваться. Как ты думаешь, почему это произошло?

Вулли зыркнул исподлобья, но погасил взгляд и подчеркнуто вежливо произнес:

— Я думаю, что виной всему усталость, командир.

— Что ж, возможно, ты и прав, — усмехнулся Дигр. — Я действительно не так молод, как ты, и мне тоже тяжело переставлять ноги. Но, знаешь, по-моему, причина в другом.