Эми Хармон - Первая дочь [litres]

Потом коридор наполнился светом факелов и воинами с обнаженными мечами, готовыми вступить в схватку. Но все уже закончилось. Последним вошел король Банрууд; в неверном свете факелов его лицо казалось ужасным.

– Кто это сделал? – вопросил он, указывая на мертвых и умирающих. Воины выглядели ошеломленными.

Байр попробовал объяснить, но язык оказался тяжелее каменного алтаря и не повиновался мальчику. Он только бессильно пошевелил губами и от стыда низко наклонил голову.

– Нам помог Байр, – сказала королева и прижала к себе малютку Альбу, которая уже перестала плакать и смотрела мокрыми темными глазками на собравшихся больших людей со сверкающими мечами.

– Трое мужчин, Банрууд. А он всего лишь мальчик, – заметил один из воинов, недоверчиво кривя губы.

Он приехал с королем из Берна и еще не слыхал о способностях мальчика из храма.

– Их было больше! – воскликнула королева Аланна.

– Где они? – гаркнул Банрууд.

Байр показал на окно и мужчину, съежившегося под ним. Тот истекал кровью и молил о пощаде. Недоверчивый воин подошел к окну и глянул вниз.

– Там валяются еще трое, государь! – воскликнул он.

Король подошел к воину и тоже выглянул в сад.

– Из какого ты клана? – Король Банрууд повернулся к раненому. Неудачливый похититель отпрянул.

– У меня нет клана, – простонал он.

– Кто вас послал? – взревел Банрууд.

– Мы пришли за ребенком. Есть люди, которые хорошо заплатят за девочку. – Все его товарищи погибли; то же самое предстояло и ему. Выгораживать было некого. Байр понимал, что у этого человека одна надежда – быстрая смерть.

– Вам помогали, – прошипел Банрууд и взялся за рукоять меча, торчавшего из плеча бандита. – От кого вы узнали расположение комнат в замке?

– Его звали Бил, – задыхаясь, ответил раненый. – Это он придумал.

– Бил из Берна – один из наших, государь, – подтвердил какой-то стражник. Воины взорвались криками ярости, и ребенок захныкал.

– Где он? – прорычал король.

Раненый показал на окно, явно подразумевая кучу тел внизу.

– Там.

– А мальчик? – прошипел Банрууд.

Мужчина озадаченно скривился.

– Он не наш.

– Он вам помогал? – продолжал давить король.

Стражники недоуменно зашевелились. Королева охнула, затрясла головой, но Банрууд вскинул руку, приказывая ей молчать. Не делая попытки оправдаться, Байр теребил свою ночную рубашку беспокойными пальцами.

– Нет, – простонал раненый, со страхом глядя на Байра. – Он убил их всех.

Ухватившись за рукоять окровавленного меча, король вытащил его из плеча разбойника. Тот закричал от боли и облегчения, но второй удар заставил его замолчать навсегда. Король снова вырвал меч из тела, и покойник рухнул, уткнувшись в его сапоги.

Банрууд высвободил ноги, повернулся и приставил меч к голове Байра. Мальчик не шевельнулся – тело его налилось тяжестью, как и язык.

– Ты не должен причинять ему зло, Банрууд, – взмолилась королева.

В знак молчаливого согласия воины задвигались. Король рассматривал Байра бесстрастным взглядом, твердо держа меч и не обращая внимания на королеву и своих воинов. Потом тоном, не допускающим возражений, произнес:

– Отныне ты будешь спать здесь, мальчик из храма.

Хранитель не показывался несколько дней, не приходил и мальчик Байр, и каждое утро Тень говорила себе, что покинет домик под скалой. Однако во всем теле и в голове чувствовалась такая слабость, что от одной мысли об уходе ей становилось не по себе. Мысленно она кралась вверх по зеленым склонам, перелезала через стену, окружавшую замок, и попадала туда, где жила ее дочь – дышала, спала, смотрела в лицо женщины, которая не была ее матерью. И пусть Тень не могла проникнуть в замок, она находилась под тем же небом, дышала тем же воздухом, ее грело то же солнце. Она не могла заставить себя уйти.

Прошла неделя, прежде чем хранитель явился снова. Она съела все запасы, выловила несколько рыб в холодном ручье. За золотом Тень не ходила, но не беспокоилась, что его кто-то найдет.

На хранителе была коричневая риза, подпоясанная обычной веревкой, – та же одежда, в которой он нес ее из леса. Тень решила, что лиловые одежды предназначены для церемоний и богослужений. Должно быть, тот балахон, принесенный мальчиком, когда-то принадлежал хранителю. Он обносился по краям, по подолу и рукавам торчали нитки, как трава на лугу. Если бы у нее было время, то она могла бы скроить из него платье – у нее было только серое. Кроме простоты одеяния она отметила темные круги под глазами хранителя и тени на скулах и лбу, смотревшиеся на бледном лице особенно мрачно.

– Ты нездоров? – негромко спросила она, забеспокоившись.

– Нет. Просто устал, – ответил он так же тихо. – Прости, что так долго не навещал. Случилась беда, и я не мог отлучиться.

В немногих словах он рассказал о попытке похищения принцессы и королевы.

– Она не пострадала?

– Нет… обе целы. Только напуганы.

Колени подогнулись, и Тень резко села, опасно накренив табуретку. Хранитель заботливо поддержал ее и сам опустился на второй табурет, будто ему тоже стало дурно. Сложив ладони, он сунул их между коленками, ссутулил широкие плечи и повесил голову.

– Опасность миновала? – нерешительно спросила она.

– Не знаю, минует ли она когда-нибудь, – с печалью в голосе ответил он.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он покачал головой, затрудняясь объяснить, а Тень ждала и надеялась, что хранитель расскажет ей больше.

– Она всегда будет особенной девочкой, – сказал наконец Дагмар. – Она – большая ценность. Те, кто имеет огромную ценность, подвергаются огромному риску.

Дальше он объяснять не стал.

– Мальчик придет снова? – Тень задала вопрос, чтобы отвлечься от мыслей о безопасности дочери.

– Я… Я не знаю. – В его голосе снова зазвучала странная грусть. – Он… он больше… не под моей опекой.

– Он ушел? – не поняла Тень.

– Нет. Его… он теперь… на службе… у короля.

Тень нахмурилась.

– Слуга? – уточнила она.

– Телохранитель. Он обязан все время находиться с принцессой.

– Но он же ребенок, – прошептала Тень.

– Он… воин.

– Ты можешь никогда больше не увидеть его?

Хранитель горько улыбнулся.

– Ну конечно, я с ним увижусь. Все не так плохо, как мне кажется.

– Король забрал твоего ребенка, – пробормотала Тень, и у нее заболело сердце. Ведь он отнял дитя и у нее.

– Нет, – прошептал хранитель, но она не поверила ему. Он встал, подошел к двери, хотя и не собирался уходить.

– Я принес твое золото. – Он достал из мешка ящичек, вымазанный сажей. – Пошел помолиться. Я часто хожу к тому дереву. Посмотрел вверх и увидел твой ящик, угнездившийся меж ветвей.

– Ты мог оставить его себе, – потрясенно прошептала она.