Мелисса Башардауст - Девушка, змей, шип [litres]

Они шли мимо ряда деревьев с перекрученными стволами и толстыми ветвями, напоминающими канаты. Они тянулись друг к другу, образуя что-то вроде арки. Сорэйя остановилась и окликнула Парвуанэ.

– Что такое? – спросила Парвуанэ, поворачиваясь к ней. – Что-то не так?

Сорэйя покачала головой, не способная выдавить из себя ни слова. Из глаз у нее готовы были вот-вот политься слезы. Вместо того, чтобы говорить, она обвела окружавший их пейзаж рукой, указывая на растущий на деревьях в лунном свете мох и переплетенные ветви. Где-то вдалеке гулко и звучно ухала сова.

– Понимаю, – ответила Парвуанэ, и выражение лица ее смягчилось.

В волосах у дива застряло несколько листьев, а глаза горели блаженством и лунным светом. У нее за спиной трепетали крылья, издавая мягкий звук, похожий на звук текущего сквозь деревья ветра. Скажи Парвуанэ, что она была живым воплощением леса, Сорэйя поверила бы ей.

– Я никогда не видела ничего столь прекрасного, – прошептала Сорэйя, не способная отвести глаз от Парвуанэ.

Див пошла ей навстречу. Окружавший их воздух был полон росы и напряженной тишины. Но тут Парвуанэ резко остановилась и повернула вправо.

– Ветер изменился.

– О чем ты? – спросила Сорэйя, немного задохнувшись.

– Ты разве не чуешь?

Сорэйя приподняла голову и глубоко вдохнула, почувствовав знакомый запах, ассоциирующийся у нее с безопасностью. Этот запах…

– Могильник, – произнесла Сорэйя взволнованно. – Если пэри́к удерживают против их воли…

– …то Шахмар использует могильник, чтобы ослабить их и не дать преобразиться, – закончила Парвуанэ за нее.

Парвуанэ вновь принялась вести их, на этот раз даже с большим рвением. Сорэйя шла следом, стараясь не отставать от своего быстроногого проводника. Она не устала даже несмотря на то, что вспотела, что воздух был влажным, что она цеплялась за ветки и кусты и неровно дышала. Даже наоборот – она ощущала прилив сил, будто с каждым шагом в глубь леса она получала его.

– Мы приближаемся. Запах становится сильнее, – нарушила молчание Сорэйя.

– Знаю, – ответила Парвуанэ, идя рядом с ней и тяжело дыша. – Я начинаю слабеть. Дальше тебе придется идти без меня.

Сорэйя обернулась, смотря на дива неверящими глазами.

– Ты бросаешь меня?

– Я подожду здесь. Первым делом тебе надо затушить могильник… Я едва дышу. Разберись с ним, и я тут же тебя найду. Обещаю.

Глупо было доверяться диву, но пока что Парвуанэ еще ни разу не нарушила данного Сорэйе обещания. К тому же это Сорэйя скрывала от Парвуанэ правду. Она кивнула и двинулась вперед, идя на запах могильника.

К огромному облегчению Сорэйи, вскоре она вышла на залитую лунным светом поляну. Однако видимость здесь была плохой. « Дым », – подумала Сорэйя. Вся поляна утопала в дыму и запахе могильника.

Однако поляна была пуста. Сорэйя прошла в центр, разгоняя дым руками, однако его источника нигде не было видно. « Помоги мне. Покажи, чему здесь не место », – обратилась она к лесу. Но лес ничего не ответил. Сорэйя дошла до противоположного края поляны, так и не обнаружив источника дыма.

И тут она услышала донесшийся откуда-то сверху странный звук, похожий на вздох. Сорэйя подняла глаза вверх.

На этом конце поляны дым был гуще, однако ей удалось разглядеть свисающую с веток железную клетку, под которой болталась жаровня. Исходящий из нее дым поднимался и обволакивал клетку. В жаровне явно горел могильник, но где-то здесь должны были быть и другие: одна она бы не смогла заволочь всю поляну дымом и лишить Парвуанэ сил. Однако сейчас внимание Сорэйи занимала вовсе не жаровня, а железная клетка: сквозь дым она разглядела, что в ней кто-то спит.

Сорэйя вернулась в центр поляны. Теперь она знала, куда смотреть, и потому дым не был способен скрыть от нее правды. По периметру поляны с деревьев свисала дюжина клеток, образуя круг. Под каждой из них висела испускавшая дым жаровня, а внутри кто-то спал. У некоторых из них волосы свисали через прутья. Сорэйе даже показалось, что она различила в одной из клеток очертания крыльев.

Пэри́к . Она нашла их.

В залитых лунным светом и застланных дымом железных клетках спали двенадцать пэри́к. Сорэйе казалось, будто она очутилась внутри рисунка, изображенного в одной из читанных ею книг. Она растерялась, не зная, как забраться наверх и освободить их. Но тут она вспомнила, что ей всего-то и надо было, что затушить могильник. Тогда сюда сможет прийти Парвуанэ.

Встав на цыпочки, она смогла перевернуть жаровню и опорожнить ее содержимое в опасной близости к своей голове. Одну за другой Сорэйя затушила все жаровни. Ко времени, когда она опорожнила последнюю и дым немного развеялся, некоторые из пэри́к начали приходить в себя, выходя из оцепенения. Сорэйя отошла от клеток, надеясь на скорое появление Парвуанэ: ей было неизвестно, как пэри́к отреагируют на нее и поверят ли в то, что она на их стороне.

« Ты », – донеслось до нее справа.

Сорэйя вздрогнула и встретилась глазами с одной из пэри́к. Она все еще не отошла ото сна, но все же нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на Сорэйю большими оранжевыми глазами. Эта пэри́к была очень похожа на человека, если не считать похожего на перья узора на лице.

– Я тебя знаю.

Сорэйя покачала головой и пустилась в объяснения, но остановилась, услышав шелест листьев и увидев Парвуанэ среди деревьев. Она вновь вся так и светилась, выглядя здоровой. Сорэйя указала вверх, и Парвуанэ испустила протяжный вздох облегчения при виде того, как ее семья приходит в себя.

Пэри́к просыпались. Некоторые в растерянности звали Парвуанэ по имени. Та взмахнула крыльями и взмыла в воздух, подлетая к клеткам и помогая пэри́к разогнуть прутья и выбраться.

Сорэйя наблюдала за ними, стараясь держаться в тени, подальше от воссоединения, на котором ей было не место. У всех пэри́к были крылья, хоть и разные: у кого-то кожаные, у кого-то полупрозрачные, как у Парвуанэ. У одной из них были кожаные крылья летучей мыши. И хоть все они куда больше походили на людей, нежели прочие дивы, глаза у всех горели нечеловеческим огнем.

Но кем бы они ни были, людьми или демонами, по пэри́к сразу было видно, что они семья. Стоило одной из них освободиться, как она бросалась на помощь другой. Это продолжалось до тех пор, пока все пэри́к не оказались на свободе. Они опустились на землю и принялись смеяться, разговаривать, обниматься и поправлять друг другу волосы и крылья. Сорэйя почувствовала ту же горечь, что при виде Соруша, Ло-ле́ и матери в Новруз. Она видела то же чувство общности и принадлежности. И вновь она была лишь сторонним наблюдателем.

Сорэйя отвернулась и с удивлением обнаружила Парвуанэ рядом с собой. Она думала, что та находилась в центре поляны вместе с остальными, радуясь воссоединению с сестрами. Но нет, она стояла на краю поляны со сложенными крыльями, нервно теребя руки и пристально наблюдая за освобожденными пэри́к. Она не выглядела такой напуганной и неуверенной, даже будучи заточенной в подземелье.