Мелисса Башардауст - Девушка, змей, шип [litres]

Но от этого Сорэйя лишь вспомнила о жестокости, порожденной самой Парвуанэ.

Она внезапно отстранилась, встала и буквально отбежала на другой конец костра, подальше от Парвуанэ.

– Что-то не так? – спросила Парвуанэ, свесив голову набок и продолжив холодным тоном: – Тебе бы хотелось, чтобы на моем месте был он?

Сорэйя посмотрела на нее неверящими глазами.

– Разумеется, нет. Мне бы хотелось, чтобы ты была тем, кем я тебя считала.

– И кем же это?

– Тем, чьи руки не запятнаны кровью.

Парвуанэ замялась, не сразу ответив.

– О чем ты?

– Ты задаешь мне этот вопрос лишь потому, что не хочешь раскрывать свой секрет, если только не будешь вынуждена этого сделать, – ответила Сорэйя, покачав головой. – Но, возможно, расскажи ты мне сама , чтобы мне не пришлось узнавать об этом от него …

– О чем же я должна была тебе рассказать, Сорэйя? Если ты не заметила, Шахмар – лжец. Он мог обвинить меня в уйме ужаснейших вещей. Мы с ним уже давно знакомы и видели друг друга с худшей стороны. Я не думала, что ты ожидаешь от меня подробного рассказа обо всем, произошедшем за долгие годы.

– Подробного рассказа мне не нужно. Лишь подробностей того, что случилось в самом начале. Ты – тот самый див, что убедила его убить собственную семью. Ты – тот самый див, что сделала его чудовищем во всех смыслах этого слова. Все это твоих рук дело!

– Я знаю, что виновата! – сорвалась Парвуанэ, поднимаясь на ноги. – Почему, по-твоему, я так усердно тружусь над тем, чтобы все исправить? Это из-за меня моим сестрам приходится скрываться. Они не примут меня до тех пор, пока я не исправлю содеянного. И сейчас я впервые приблизилась к этому, потому что больше ста лет пробыла его пленницей!

Парвуанэ успокоилась. Лицо ее было искажено болью, а крылья опали. Наконец, она собралась с силами и продолжила:

– Сначала я не хотела тебе говорить, потому что ты была моей единственной надеждой на освобождение и победу над Шахмаром. Потом ты заступилась за меня перед Парисой и остальными… – Парвуанэ отвела взгляд, избегая смотреть Сорэйе в глаза. – Я не хотела, чтобы ты пожалела о своем поступке или начала относиться ко мне так же, как и они. Мне хотелось, чтобы отношения между нами походили на то, что было между нами прошлой ночью.

Сорэйя обхватила талию руками и вперила взгляд в землю. Она не была уверена, какую эмоцию Парвуанэ увидит на ее лице, а потому не хотела поднимать на нее глаз. По крайней мере до тех пор, пока она не разберется в своих эмоциях.

– Почему ты так поступила? – задала она тот же вопрос, что и Азэду, продолжая смотреть в землю. – Зачем подала ему идею убить собственную семью?

– Напрямую я ему подобного не предлагала. Он схватил меня и связал крылья, чтобы я не могла перевоплотиться. Сказал, что не отпустит, пока я не расскажу ему что-нибудь важное. В той ситуации любой див поступил бы так же. Я постаралась уничтожить его всеми доступными мне способами. Я разузнала о его слабостях и комплексах и принялась напоминать о них при любой возможности. Я не знала, как он поступит.

– Но ты сожалела об этом? – спросила Сорэйя, подняв голову. – Когда ты узнала о том, что он сотворил. Ты сожалела обо всем том кровопролитии?

Парвуанэ взглянула на нее, не отводя глаз.

– Ты хочешь, чтобы я тебе солгала?

– Ни в коем случае.

– Нет, мне было все равно. Если ты думала, что я сожалела об этом, то ты права – я действительно не та, кем ты меня считала.

Парвуанэ отвернулась, расстроенно поглаживая волосы. Плечи ее ссутулились, и она обошла костер, встав перед Сорэйей.

– Меня не заботят он или его семья, но я знаю, что такое верность. Я крайне дорожу моими сестрами… дорожу тобой. Ты не думала о том, почему в итоге я пыталась отговорить тебя забирать перо Симург? Потому что я не могла проделать с тобой того же, что проделала с ним. Даже под угрозой того, что могла навечно остаться его пленницей.

Тут в голову Сорэйе пришла мысль, от которой у нее по спине пробежали мурашки.

– Это ты рассказала ему обо мне? О моем проклятии?

– Нет, – тут же ответила Парвуанэ. – Я все еще была у него в плену, когда твоя мать отнесла тебя к пэри́к. Однако я присутствовала при допросе им другой пэри́к, которая рассказала о тебе. Тогда же узнала и я.

Сорэйя крепче обхватила себя за талию.

– Но все же ты сказала ему омыться в крови дива. Ты должна была понимать, к чему это приведет.

Парвуанэ покачала головой. Губы ее исказило отвращение.

– Я была зла. Он стал шахом, но отказался отпускать меня. Так еще и имел наглость просить меня о помощи. Я знала о свойствах крови из сердца дива, однако никогда не видела полного превращения. Я не представляла, насколько полным оно окажется. И уж точно не представляла, что за дива он поймает… После того, как его свергли, мне удалось сбежать и на время вернуться к другим пэри́к. Но когда он стал сильнее и принялся охотиться на нас, мне пришлось рассказать о содеянном. Они изгнали меня, наказав не возвращаться до тех пор, пока я не исправлю своей ошибки. Вскоре после этого Шахмар поймал меня. Я думала, мне конец. Но вместо того, чтобы убить меня, он дал выход гневу по-другому… – После этих слов крылья Парвуанэ слегка передернуло, затем она продолжила: – Тогда я пообещала себе, что ни перед чем не остановлюсь, лишь бы исправить свою глупую ошибку.

Слова Парвуанэ тронули Сорэйю куда глубже, чем ей хотелось признавать. Она ссутулилась, как и прежде, когда ей хотелось утешения, но не к кому было за ним пойти. Тут она увидела приближающиеся к ней босые ноги Парвуанэ, и в следующее мгновение див аккуратно разжала руки Сорэйи, которыми та обхватила свою талию. Затем она взяла ее за ладони.

Сорэйя подняла голову и посмотрела в серьезные янтарные глаза Парвуанэ.

– Ты прощаешь меня? – спросила Парвуанэ. – Ты остаешься со мной?

Казалось бы, простой вопрос. Однако Сорэйе пришлось продираться сквозь него, словно через запутанный и непроходимый кустарник. Она, Парвуанэ, Азэд. Их поступки, ошибки, амбиции. Все это переплеталось, делая тщетными попытки отличить одно от другого. Могла ли она простить Парвуанэ, не прощая и Азэда? Но как ей простить Азэда, не простив себя? Возможно, все они были достойны друг друга и не достойны ничего, кроме бесконечного круговорота предательств.

– Я не знаю, – ответила Сорэйя сиплым голосом.

Это был самый честный ответ, какой только пришел ей в голову.

Парвуанэ ждала продолжения, но поняв, что Сорэйе больше нечего сказать, кивнула и отвернулась, отпуская руки Сорэйи.

Сорэйя начинала переходить на ночной режим сна, совсем как дивы. Она спала днем, чтобы время ожидания пролетало побыстрее. Проснулась она с тяжелой головой, раздражительная: ей снова приснился кошмар. Однако в этот раз Сорэйя была Шахмаром, и руки ее были покрыты не венами, а чешуей. Подняв глаза, она увидела, что за ее превращением с удовольствием наблюдает Парвуанэ. Див открыла рот, и Сорэйя подумала, что та сейчас рассмеется. Однако вместо этого она задала ей вопрос: