Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

«Как ты думаешь, кто им больше платит? Империя? Или прибыльный бизнес, которому они нужны, чтобы заполучить больше нуждающихся в работе аффинитов?» – вспомнила она слова Рамсона.

И вдруг, под грохот рушашихся иллюзий, все стало на свои места, и картина, которую она собирала в темноте, сложилась и засияла красками.

Ана отшатнулась назад.

Все должно быть не так – это все неправильно. Торговцы аффинитами были негодяями, а брокеров ее мамика Морганья сравнивала с самыми страшными злодеями из детских сказок. С этим образом никак не вязались солдаты, служившие ее отцу и брату, поклявшиеся защищать империю.

Что это за государство, которым управлял ее отец?

– Мы не… – голос Аны дрогнул, и отпираться не было смысла. Продавщица сладостей встала рядом со своим успокоившимся работодателем, опустила глаза. В руках у нее трепетал трудовой договор.

«Я Анастасия Катерьянна Михайлова», – хотелось закричать Ане сквозь жгущие глаза слезы. «Я принцесса и наследница короны Кирилии».

Но Ана поняла: ирония в том, что она стояла под пристальными взглядами солдат имперского патруля с пустыми руками и в прохудившемся плаще. Правда стала бы пустым звуком, потому что ее нельзя было доказать.

И в это мгновение Ана полностью осознала, что между ней и злаковой аффиниткой не было никакой разницы.

Как будто издалека доносился голос капитана, раздававшего команды членам своего отряда.

– В случае неподчинения вы будете арестованы силой на законных основаниях.

Егерь двинулся в их сторону. Мэй завизжала. Не выдержав, Ана схватила ее и, сдерживая крик, бросилась бежать сквозь толпу. Она знала, что, Белые плащи наступают им на пятки. Чувствовала, что подобно волнам, контроль егеря над ее силами то усиливается, то ослабевает. Из-за него Ана лишь смутно ощущала присутствие чужой крови вокруг и теряла равновесие. Он стремительно настигал их. А Мэй была тяжелой.

Ана приняла молниеносное решение. Она опустила Мэй на землю и подтолкнула ее вперед. Мэй замялась.

– Беги, – приказала Ана. – Я тебя догоню.

– Нет! – закричала Мэй. – Ана…

В этот момент контроль егеря над силами Аны ослаб. Ее сила родства разгорелась ярким пламенем, и Ана, воспользовавшись моментом, подчинила себе кровь Мэй. Я тебя люблю, хотелось ей сказать. Но вслух она выдавила лишь:

– Прости.

Ана ухватилась за кровь в маленьком теле Мэй и отбросила ребенка настолько далеко, насколько ей позволила ее сила.

А затем повернулась навстречу егерю. Она дрожала и отчаянно цеплялась за силу родства, порой ускользавшую из ее власти. Люди вокруг в панике разбегались, освобождая дорогу шагавшему ей навстречу егерю.

Страх застилал глаза, и Ана продолжала отступать.

Остановись, хотелось ей просить. Я принцесса Кирилии, твоя принцесса.

Но принцесса должна носить на голове корону и сидеть во дворце, чьи стены защищают ее от судьбы подобной той, что ожидает Ану.

Судьбы тех, кто был рожден аффинитом.

Егерь был от нее в каких-то двенадцати шагах. Она уже могла различить глубокие морщины у него на лице, острые грани его выступающих мышц, словно высеченных из мрамора, натренированных, чтобы убивать. Его сила родства опускалась на нее, как непроницаемая невидимая стена. Ее собственная сила исчезла.

И все же Ана подняла трясущуюся руку.

Земля взорвалась. Егерь даже не успел удивиться – его отшвырнуло назад, на другую сторону улицы. Брусчатка сыпалась на него дождем. На дороге, разделявшей теперь Ану и егеря, образовался раскол. На их лицах отображалось общее недоумение, пока они наблюдали, как из расщелины поднимались в воздух камни и куски грязи.

Из-за ряда прилавков, расположенных позади, в центр улицы вышла маленькая фигурка.

Кулаки Мэй были сжаты, она сосредоточенно хмурила брови. Ее звонкий чистый голос пронзил мертвую тишину:

– Ты не тронешь ее.

Девочка склонила голову набок. Тут же зависшие в воздухе камни полетели в сторону егеря. Дюжина булыжников, каждый размером с кулак, обрушилась на стонущего егеря и пригвоздила его к земле.

Его контроль над силой родства Аны пошатнулся.

Ана начала действовать. Она устремила свою силу навстречу егерю с его невидимыми оковами, схватила его и швырнула вниз по мостовой, подальше от Мэй, исключая любую возможность добраться до девочки. Сначала ему придется убить Ану.

Волна триумфа накрыла Ану, когда его тело шлепнулось на землю и осталось лежать неподвижно.

Она не видела второго из Белых плащей, пока не стало слишком поздно.

За спиной Мэй в проходах между прилавками промелькнула тень: солдат с луком и стрелой, захвативший цель и готовый выстрелить.

Ана, крича, рванулась к Мэй. Часть ее сознания твердила, что все это было сном, сном, сном. Время, казалось, текло медленнее, хоть она и бежала во всю прыть.

Лучник пустил стрелу. Мэй пошатнулась, а затем упала, медленно, мягко и изящно, как осенний листик.

Время остановилось. Ана оказалась в том самом сне, когда изо всех сил пытаешься бежать, но двигаешься слишком медленно.

Двенадцать шагов.

Не. Достаточно.

Из-за прилавков показался брокер в черном плаще, его шитый золотом воротник блестел на солнце, когда он наклонялся. Голова Мэй безвольно болталась в его руках, как будто она была тряпичной куклой. Мужчина развернулся и побежал в сторону тюремного фургона.

Ану обуяла ярость.

– Нет! – закричала она, вскидывая руку и взывая к своей силе родства.

Но та не отозвалась. Вместо этого Ана наткнулась на огородившую ее силу незнакомую стену, непреступную и непоколебимую.

В нескольких шагах от нее егерь уже вставал на четвереньки. Его безупречно белый плащ был запачкан кровью и грязью, а на открытых участках кожи начинали проступать синяки. Несмотря на это, Ана не чувствовала удовлетворения. Встретившись с ним взглядом, она ощущала лишь ярость. Ана замедлила шаг.

Впереди брокер был уже на подходе к фургону. Обмякшее тельце Мэй свисало с его плеча. Ана видела, как сияли на солнце ее волосы.

Она вновь взглянула на егеря. И снова на удаляющуюся Мэй. И пустилась бежать еще быстрее.

Егерь сделал выпад вперед. Он схватил Ану за лодыжки и повалил на землю. Ана подставила руки, чтобы смягчить удар от встречи с мостовой.

Извернувшись и выплевывая изо рта волосы, она приподнялась над землей.

– Пусти меня! – крикнула Ана, болтая ногами, но это не помогло ослабить железную хватку егеря.

Над широким полотном дороги возвышалась громада тюремного фургона. Его двери были открыты, как пасть голодного зверя. Наполовину погрузившись в его мрак, брокер отправил туда маленькое, обмякшее тело. Голова Мэй еще раз качнулась, прежде чем исчезнуть за чернокаменными стенами фургона.