Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

— Как ты смогла её увидеть?

Тёмная эльфика склонила голову на бок.

— Совпадение. Когда он подбросил виноградину, я разглядела в свете той лампы тень в ней, — она положила кинжал с насаженной виноградиной на стол, и мы все принялись разглядывать эту маленькую гусеницу.

— Я знаю, как выглядит виноград. Тень была неправильной.

— Хорошее зрение, — произнесла Наталия под впечатлением.

Темная эльфийка покачала головой.

— Другое зрение. Для меня лампа слишком яркая.

— Она не выглядит такой уж опасной, — заметил Янош, но я услышал сомнение в его голосе.

Гусеница, которая всё ещё беспомощно извивалась на кончике кинжала Зокоры, была едва ли длиннее ногтя моего мизинца.

Янош вопросительно посмотрел на Зокору, она кивнула, и он взял её кинжал.

— Я спрошу одного из стражей дома, знаком ли ему вид таких гусениц. Во всяком случае, я таких раньше никогда не видел.

— Не потеряй кинжал, — сказала Зокора.

Она снова устроилась на лежанке. Варош принёс ей книгу, она перелистнула несколько страниц, а затем, казалось, снова погрузилась в неё.

Янош лишь бросил на неё взгляд и вышел из комнаты.

Я попытался забыть об инциденте и собраться с мыслями.

— Значит у Джефара есть какие-то дела с некоторыми другими эмирами. Мы знаем, какие?

Варош покачал головой.

— Нет. Ни один из визитов не занял много времени. Насколько я могу судить, он ничего не приносил и ничего не забирал.

— Он передавал сообщения, — прокомментировала Наталия.

— Это предположение или ты знаешь наверняка? — спросил я.

— Предположение. Я нашла в его доме несколько примечательных вещей. Например, в подвале — алтарь. Я обнаружила его, почувствовав в камне. Тайный путь вёл от этой комнаты через стены к той, где мы подслушали Джефара. И в ней я обнаружила три важные вещи. Среди прочего, старый свиток в футляре из слоновой кости.

— Печать на нём была сломана?

— Футляр не был запечатан, он новый. В нём также находилась рельефная печать, какую используют, когда чеканят золотые или серебряные печати, — она залезла под плащ и вытащила плоский камень. — Она выглядит вот так. Я вдавила её в камень.

Она протянула мне камень, и я изучил печать. Две пальмы, наклонённые друг к другу, лежащая на боку амфора, из которой вытекала вода, образуя лужу или стилизованный пруд.

— Мне она ничего не говорит, хотя у меня такое чувство, что должна, — я передал камень дальше. — Кому-то из вас печать знакома?

Один за другим все взглянули на неё и покачали головами.

— Сам свиток был старый и ломкий. Я почти не смела к нему прикоснуться. Если бы я его развернула, то повредила бы. Я оставила его там, где нашла, в маленьком, скрытом пространстве, во внешней стене здания. В камне. Я в любое время могу, оставаясь незамеченной, забрать его, — продолжила Наталия. — В этом тайнике также находились две шкатулки. Одна была из чёрного металла. В ней находился чёрный медальон, похожий на тот, что мы нашли у Ночного Ястреба. Я открыла шкатулку лишь на мгновение, надеюсь, что этого никто не заметит.

Другая шкатулка была сделана из розового дерева. В ней ничего не было, кроме углубления, подходящего для тяжёлой цепи или большого колье. Эта шкатулка была совершенно новой. В углу на ней были нарисованы вот эти символы, — она положила на стол маленький кусочек папируса. — Затем я услышала шум и подумала, что пора уходить.

— Шкатулка для драгоценностей? — подумал я вслух. — Может быть так, что она предназначена для того второго предмета, которым хотели завладеть Джефар и его работодатель, но к которому ещё не смогли подобраться? Они ведь говорили о чём-то подобном, верно?

— Да, они подделали свиток и жаждали заполучить ещё один предмет, до которого пока не добрались, потому что какая-то она постоянного его носила, — подтвердила Зиглинда.

— Всё это довольно загадочно, — пожал плечами Варош.

— Это правда, но это нам и в самом деле немного помогло, — заметил я. — У кого-то из вас было ощущение, что его или её узнали или что за вами наблюдали?

— Конечно, нет, — сказала Зокора, не отрываясь от книги. Варош покачал головой.

Наталья сообщила:

— Думаю, что меня видел один из охранников, но только за пределами территории дома, — она пожала плечами. — Возможно, он взглянул в мою сторону только потому, что в этот момент на улице больше никого не было. А может ему просто понравилось то, что он увидел.

Это, по моему мнению, было более, чем вероятно.

Зиглинда подняла кусочек папируса и изучила его.

— Скорее всего, знак ювелира.

Наталия в замешательстве пожала плечами.

— Возможно. Пожалуй, придётся спросить Армина.

Лиандра вернулись из нашей комнаты. Она посмотрела на нас, затем на дверь.

— Где Янош?

— Он чуть не подавился гусеницей, — сказал я. — Гусеницей в виноградине. Он как раз расспрашивает, знает ли кто-нибудь эту гусеницу.

— Да, — отозвался Янош, появившейся в дверях. — Это вид бабочки. Говорят, бабочка очень красивая. Из гусениц целители изготавливают здесь пасту, которая обладает анестезирующим и обезболивающим эффектами. Они не уверены, и пробовать тоже никто не хочет, но есть подозрение, что если проглотит её, то это вызовет дыхательный паралич. Этих гусениц часто можно встретить на винограде, — он нахмурился. — Если бы я съел виноградину, а потом обнаружили эту гусеницу, то все подумали бы, что это несчастный случай, — он потянулся к чашке с фруктами, выловил виноградину и внимательно её осмотрев, подбросил в воздух, чтобы потом поймать ртом.

Он широко ухмыльнулся.

— Однако о том, что этих гусениц можно найти в самом винограде, ещё никто никогда не слышал.

— Это выглядит не особо целенаправленно, — заметила Зиглинда.

Янош пожал плечами.

— Очевидно, им было всё равно, кто из нас пострадает. В любом случае, попытаться стоило.

Лиандра посмотрела на него, приподняв вверх бровь. Зиглинда принялась объяснять, что случилось, а я использовал это время, чтобы обстоятельно полюбоваться Линдрой.

Она снова надела свои доспехи, а сверху ярко-белый бурнус. Но в этот раз она воздержалась от головного убора. Вуаль свисала с её левого уха, прикреплённая цепочкой, она ещё не прикрыла ей лицо. Парик был заплетён в три тяжёлые косы. То, что это парик, а не её собственные волосы, можно было узнать, только если внимательнее приглядеться. Всё на ней блестело, как недавно отполированное, даже самое маленькое пятно не осмеливалось потревожить сияющий белый цвет её одежды.

Интересно, как она добилась такого эффекта? Есть несколько методов, как можно отбелить лён, после чего он становился светлым. Обычно светло-серым. Белый цвет был чем-то особенным.

Благодаря своей высоте и стройной фигуре она выглядела… величественно — то слово, которое я подыскивал. Редко её эльфийское происхождение я осознавал так явно, как сейчас.