Рихард Швартц - Огненные острова

— Этого стоило ожидать. — Он поднял на меня глаза, полные беспокойства. — В любом случае, могу сказать одно: никогда угроза для империи не была ещё настолько велика.

Я разглядывал карту врага, что-то в ней меня встревожило. Что-то было не так, не вязалось… но я никак не мог понять, что именно.

Я всегда плохо ладил с картами. До сих пор я не встречал никого, у кого возникали бы проблемы с их чтением, но мне нужно было время, и прежде всего, хорошие объяснения.

Так что же в этой карте было неправильно? Хотя даже я смог её понять, везде мелким шрифтом были написаны объяснения и комментарии.

Враг тщательно исследовал наше побережье. Тут и там были внесены числа, написано: глубокие воды или осторожно, отмели или мелкий песчаный пляж, подходит для высадки на берег.

Даже устье реки Газар было чётко обозначено, указано расстояние в милях и сколько времени займёт путь. И здесь опять примечание о баллисте при входе в реку: «дальнобойность 300 футов».

У картографа был аккуратный почерк, как бы мелко он не писал, я всё же легко мог… читать его слова!

Вот оно!

— Скажите, майор, — спросил я, в то время как мои мысли неслись вперёд, — какие языки вы знаете?

— Я пробыл здесь уже два года, поэтому знаю некоторые фразы алданского. Я могу затеять спор на языке фарландов, и достаточно хорошо выругаться на бессаринском, чтобы меня за это выпороли. И конечно же имперский язык. Почему спрашиваете?

— А что насчёт ксианского? — спросил я.

Он покачал головой.

— Ни произношение, ни их письмо не имею для меня смысла.

— Земли нашего врага находятся южнее Ксианга, — заметил я. — Я знаю, что на моей родине тут и там ещё можно встретить старый диалект, но мы говорим на имперском, потому что наши предки были выходцами из империи.

Он засмеялся.

— В противном случае нам было бы сложно сейчас разговаривать.

— Верно, — согласился я. — Поэтому скажите мне, майор Копья, у вас есть объяснение тому факту, что примечания на этих картах написаны на имперском языке?

— Боги! — воскликнул он, недоверчиво глядя на карту.

— Почему я не заметил этого раньше? — Он поднял на меня глаза. — Поверьте мне, генерал, обычно я соображаю быстрее.

Я покачал головой.

— Одна из моих спутниц родом из Талака. Она говорила на имперском языке с лёгким акцентом. И никто из нас этого не заметил! До сих пор.

— Спросите её, действительно ли это её родной язык!

— Вряд ил это возможно, — тихо ответил я. — Она сейчас с Сольтаром.

Я ещё попросил майора принести все документы, которые у него были на Огненные острова, в моё жилище, затем попрощался и глубоко задумавшись, направился к воротам базы, собираясь найти священника для Вароша. Мои мысли стремительно неслись вперёд.

Может мы не заметили, потому что привыкли, что говорим на языке, пришедшем из Старой империи. Но Талак был так далеко на юге, что там вряд ли могли его знать. В Иллиане не раз случалось так, что я не понимал своих собственных соотечественников.

Именно на юге страны был один регион, где язык императора так неверно использовали, что у меня начинали от этого болеть зубы. Тем удивительнее было то, что мы так хорошо понимали врага.

Также я уже слышал, что вражеские корабли были настолько похожи на старые имперские корабли, что можно было бы подумать, их строили по одним и тем же чертежам.

Прямо перед воротами я так внезапно остановился, что солдат из легиона Быков чуть в меня не врезался.

Новые колонии, наша родина, были заселены много веков назад Старой империей. Но кто сказал, что мы были единственной колонией, основанной в то время Асканноном? По нашему мнению, императора интересовали пункты пересечения потока миров. Это место силы находилось рядом с гостиницей «Молот», в глубине Громовых гор.

От Лиандры я знал, что пунктов, где пересекается больше четырёх потоков, очень мало. Мало, да, но всего два?

Что, если на юге существовало ещё одно такое место?

Что, если Асканнон туда тоже послал флот колонистов, чтобы завоевать землю и источник магии?

Коларон Малорбиан. Маэстро и некромант. Если верить Лиандре, ни одна земля на этом земном диске не порождала таких могущественных магов, как Аскир. На протяжении веков Совы Аскира и некроманты вели ожесточённую борьбу.

Я сам каждый раз был счастлив пережить столкновение с одним из этих нечестивых слуг Безымянного. Они были страшными противниками, сила которых росла, чем дольше они жили.

Почему мне никогда не приходило в голову, что Старая империя не всегда одерживала победу над нечестивыми?

Что, если в какой-то момент Сова оказалась слабее некроманта, и нечестивый воспользовался знаниями и талантом одного из этих обученных маэстро? Что случилось бы тогда?

Боюсь, что я уже знал ответ. Серафина по-прежнему настаивала на том, что Бальтазар никогда бы не предал её и других солдат Первого горна, хотя глазами Зиглинды сама видела, что сталось с этим мужчиной. Бальтазар когда-то был Совой, но когда умирал, он, без сомнения, был некромантом.

Властелин Кукол угрожал, что подчинит меня своей воле, чтобы использовать для убийства моих друзей и эмиры Файлид. Ранее ему уже удалось подчинить себе разум фон Геринга, посла имперского города в Газалабаде, и разжечь спор между имперским городом и Газалабадом.

В любом случае, он с лёгкостью меня одолел.

До сих пор я думал, что эти могучие Совы, маэстро имперского города, были невосприимчивы к влиянию некромантии, но кто мог сказать это наверняка?

Я пошёл быстрее, поскольку теперь мне нужно было прояснить ещё несколько неотложных вопросов. Я изо всех сил старался не думать о Лиандре или судьбе, которая ожидала её в руках этого наездника душ. Целан, в любом случае, за всё заплатит.

Казалось, что с тех пор, как я впервые покинул базу, прошла целая вечность, и всё же, это произошло буквально сегодняшним ранним утром. Сейчас время близилось к вечеру, но на портовом рынке всё ещё было полно толпившихся людей.

Я не хотел, чтобы Варош слишком долго ждал священника, но, надеялся, что он простит мне небольшой крюк.

Рынки, особенно те, на которых я не бывал прежде, всегда оказывали на меня особенное притяжение. Часто можно было увидеть экзотические вещи, которые заставляли меня задуматься, откуда они, и кто их создал.

По сравнению с рынками Газалаблада, этот был гораздо менее красочным и даже более спокойным. Зазывалы здесь были не такими напористыми и кричали не так громко, а дорожки между рыночными прилавками — шире. Однако всё равно были столпотворения, поскольку между портом и господскими домами, расположенными вдоль рынка, было гораздо меньше месте, чем на рынках Бессарина.

Однако сам рынок разочаровал меня. Не было почти ничего нового, а по сравнению с рынками Газалабада многие товары казались более никого качества.