Ромили Бернард - Гипотеза о монстрах [litres]

Гнилостный смрад.

Вокруг стало тихо, и Кик застыла. Замерли крики птиц на болоте. Замерло жужжание букашек в траве. У кромки воды что-то испустило вздох.

На трясущихся ногах Кик отступила назад. Ноздри наполнились вонью, а голова – словами детской считалки:

– Да нет же, нет, – еле выдохнула Кик, с усилием передвигая ногами. – Это всё болота.

Однако она и сама в это не верила. Всё было как тогда, когда вначале она услышала запах, потом – вой, а потом…

Плюх!

Звук раздался сзади. Кик волчком повернулась назад. Но впереди простиралась только пыльная дорога да заросшие топи вокруг. Пусто, никого.

Плюх!

Она снова метнулась назад и отчаянно вгляделась в тени, что сгрудились под деревьями. Из воды торчали острые коряги, под склонившейся ивой что-то мерцало. Что-то там сидело, какие-то…

– Блуждающие огни, – прошептала Кик. Огни, покачиваясь, приближались, и в тени деревьев их свет отдавал бледно-зелёным. – Болотный газ, вот что.

Ну конечно, всему виной болотный газ. Как мэр и сказал, всему должно найтись рациональное объяснение, а куда уж рациональней, чем вполне естественный процесс разложения древесины и мёртвых листьев, в результате которого образуется…

Как его там?

Метан!

Дрожь в коленках унялась. Точно, метан. «Метан, выходя на поверхность, взаимодействует с фосфином и возгорается, из-за чего возникают так называемые блуждающие огни», – вспомнились Кик слова из книжки. Каждое из этих слов добавляло ей уверенности. Настоящие учёные не пугаются всякой там мистики. Настоящие учёные исследуют загадочные феномены.

– Болотный газ, – повторила Кик, глядя, как огоньки скачут в воздухе всё ближе к ней. Вихрь гнилостного запаха захватил её, так что двинуться с места она не могла. Воняло одновременно общественным туалетом и сбитой на трассе тушей. Если бы Кик обратила на это внимание, её бы точно стошнило. Но она и не думала принюхиваться. Её всецело поглотило исследование блуждающих огней.

«Хм, с чего это болотный газ скачет вверх-вниз?» – с удивлением подумала Кик, но долго раздумывать ей не пришлось, потому что огни оказались совсем не огнями. Они оказались фигурами, и к тому же не просто фигурами, а фигурами, внушающими дикий страх.

Озираясь плоскими, точно вмятыми мордами и припадая к земле, они на коротких четырёх ногах брели по мелководью и ловко перескакивали через поваленные коряги. Скукоженные морды обрамляли всклокоченные склизкие клочки шерсти, а с каждым выдохом из их пастей вырывались рык и подвывание.

Да уж, они поистине внушали дикий страх, и они светились, светились зелёным – можно даже сказать, инфернально зелёным, только Кик так бы не сказала, потому что она уже пустилась наутёк.

Быстрей!

Десять шагов, двадцать… Наконец, она осмелилась обернуться через плечо и увидела, что зелёные твари идут в противоположную сторону.

Монстры не гнались за ней.

Они направлялись в город.

– Ну прямо дежавю какое-то, – пробормотала Кик, когда дошла до школы на следующее утро. Потому что ровно как и вчера школьный двор был полон орущих взрослых. Как и вчера, доктор Каллаган заметно нервничала, а на мистере Гримпе красовался фартук в подозрительных пятнах.

И точно так же, как и вчера, мэр города Бёрр заливался, стоя на ступеньках.

– Граждане! Что бы вы там ни думали, что видели вчера вечером, вы на самом деле это не видели! Я – ваш мэр, и я заявляю, что это невозможно! Вы обязаны верить мне! Прошу вас, прислушайтесь к моим словам!

Никто, конечно, не прислушивался. Толпа гудела, как пчелиный улей. Куда ни глянь, всюду наткнёшься на яростный взгляд.

Даже помощница шерифа Патель выглядела выжатой как лимон; из её обычно аккуратной косы торчали выбившиеся прядки волнистых чёрных волос. Полицейская форма имела помятый вид, как будто Патель спала не раздеваясь. «И, наверно, так и было», – поняла Кик. Вероятно, Патель всю ночь провела в поисках братьев Мэйкон.

Бёрр выглядел ничуть не лучше. Зачёс на лысине топорщился, рубашка выбилась из брюк, и чем больше он голосил, тем больше пучил глаза.

– У меня всё под контролем! – вопил он. – Разве было такое хоть раз, чтобы я вас подвёл?

– Ой, да ладно! – Мисс Рут прямо-таки рвалась вперёд, но её удерживали две другие женщины. – Это тебе не младенцев в лобик целовать! И не скамейки депутатам посвящать! Это Проклятие, Бёрр! Мои мальчики пропали!

Народ заволновался и загалдел. Кик сжала зубы и нырнула в толпу, выискивая глазами Натали Мэй и Миа.

– Для начала, мисс Рут, – выкрикнул мэр, прижав руку к сердцу – точнее, к тому месту, где был значок «Голосуй за Бёрра», – я делаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть ваших мальчиков домой целыми и невредимыми! – Он сделал паузу, и из толпы послышались жиденькие аплодисменты. Удовольствовавшись эффектом, он продолжил: – Далее, мы с шерифом Дэем и его помощницей Патель уже разыскиваем того, кто может стоять за этой дурной шуткой с завываниями. Зачинщик не уйдёт безнаказанным!

«Его послушать – так он прямо герой», – подумала Кик и потёрла глаза. Глаза зудели и слипались, и единственное, чего ей сейчас хотелось, это прилечь и вздремнуть. Очевидно, негативные последствия ночных розысков наступали наутро. Кик проскользнула мимо мистера Гримпа и заметила Миа у качелей. Миа подняла голову, тоже заметила Кик и махнула, чтобы та подошла.

Мисс Рут тем временем сплюнула на землю.

– Слушай, народ! – закричала она толпе. – Пора самим браться за дело! Под угрозой наши дети, мы должны быть начеку!

Толпа заревела. Ну или что-то вроде того. Все вокруг принялись разом что-то выкрикивать, и Кик съёжилась и поскорей пробилась к Миа. Та ухватила её ладонь прохладными пальцами и притянула к себе.

– При всём уважении, мисс Рут, – кричал мэр, – произошедшее вчера – это просто шутка, глупый розыгрыш, и прежде чем обвинять людей на посту в халатном отношении к работе, пожалуй, стоит вспомнить, кто у нас в городе особенно прославился своим, гхм, чувством юмора.

Мисс Рут ахнула, и её вздох эхом пронёсся по толпе.

– Да как ты смеешь! Мои мальчики пропали! Пропали! Какое они могут иметь отношение к светящимся чудищам?

– Может, они и пропажу свою разыгрывают, – ответил Бёрр.

Мисс Рут снова ахнула, но Кик еле удержалась, чтобы не высказать своё согласие. Ничего конкретного о мэйконовском «чувстве юмора» она не знала, но версия розыгрыша звучала куда более убедительно, чем версия мистических монстров.