Ромили Бернард - Гипотеза о монстрах [litres]

– Чего это у тебя такой вид паршивый?

– Есть подозрение, что наша теория не работает.

– Что? Мы же только что всё обсудили.

– Да, а потом я подумала о монстрах на болоте. Ему же надо было бы покрыть их краской. Не верится, чтобы он мог заняться чем-то подобным. Плюс такая краска в основном токсична. Монстры бы отравились.

Девочки помолчали. И вдруг Каролина оживилась:

– Биолюминесценция!

Примерно пять позорных секунд Кик терялась в догадках, пока в памяти внезапно не воскресла импровизированная лекция по биологии от дяди Фрипорта: некоторые растения умеют светиться, и на их основе можно изготовить светящуюся краску.

– Думаешь, Бёрр на такое способен?

– Думаешь, есть кто-то другой?

– Вообще-то… – Кик потянулась за книжками, которые Каролина всё ещё сжимала в руке, и раскрыла брошюрку про страх на форзаце. Там по-прежнему торчал формуляр с именами читавших. И в конце по-прежнему стояло Дж. Б. Б. – Кто бы ещё мог стоять за Дж. Б. Б.?

Каролина задумалась.

– Не знаю, но тут непонятно и кто такие вот эти А. Г., или М. К., или…

– Погоди-ка. – В пальцах Кик снова покалывало. Как там миссис Флэгг обратилась сегодня к доктору Каллаган? Мелинда. – М. К… М. К. – это Мелинда Каллаган.

– Или мисс Клео.

– Да ты подумай сначала хорошенько.

Каролина наморщила носик.

– Откуда ты вообще взяла, что её зовут Мелинда?

– Её так миссис Флэгг сегодня в школе назвала! А я и забыла. На фоне всего этого показалось неважно, а теперь – ты хоть понимаешь, что это значит? Она ведь вполне могла дверные сенсоры купить. И взять ключ от нашего кабинета. Кстати, и про биолюминесценцию ей наверняка известно, потому что она же в биологии кандидат наук!

– Это тоже миссис Флэгг сегодня в школе сказала?

– Это бабушка Миссури выяснила. – Кик шлёпнула хлеб на бумажные тарелки и вонзила нож в мягкую пименто. – Она сказала Каллаган, что вселенная ждёт от неё большего, и тогда Каллаган сказала, что куда уже больше, когда она и так дважды кандидат, по биологии и по психологии. Нет, этот вариант обязательно надо расследовать. Сегодня. Сейчас.

Каролина пихнула в рот горсть чипсов, задумчиво пожевала и сказала:

– Так, секундочку. Наверно, я немного выпала из реальности в эпилептическом припадке. Ты сказала, мы должны устроить слежку за доктором Каллаган?

– Эпилептические припадки так не работают, но да, сказала.

– Ой, да что ты? – Каролина задрала подбородок. – Если не так, то как же они работают?

Кик шлёпнула пименто на хлеб. Хорошенько размазала. Она понятия не имела, как работают эпилептические припадки.

– Так я и думала.

– В общем, надо с этим расправиться – сегодня же. Сегодня как раз самый лучший день.

Каролина запихала в рот новую горсть чипсов. Да, возражений от неё больше не поступало, но жевала она, на взгляд Кик, слишком… агрессивно.

– Но я права, признай это, – продолжила Кик, принимаясь за второй бутерброд. – Сегодня у нас есть такая возможность. Бабушка Миссури занята под завязку, она и не заметит, что мы отлучились.

Каролина ещё энергичней заработала челюстями.

– И как мы, по-твоему, к ней доберёмся?

– А ты что, дойти не сможешь?

– Пф-ф. Конечно, смогу. Я даже знаю короткую дорогу через болото. Но. – Каролина взяла с тарелки бутерброд и яростно надкусила. Выглядело ещё страшнее, чем с чипсами. – Нам положено сидеть дома.

Кик взглянула на часы над кухонной дверью. Часы показывали начало первого.

– Если поторопимся, никто не узнает, что мы отлучались.

Каролина помедлила. Открыла было рот, и тут…

Дверь кухни с грохотом распахнулась, и на пороге возникла бабушка Миссури. Облегающее красное платье, идеальная завивка, белые атласные перчатки – полный прикид а-ля Голливуд.

– Рождество пришло, девчата. Мне нужны глаза тритонов. Срочно.

Каролина сдавленно фыркнула, а Кик рывком вскочила с табуретки. Сунув бабуле бутерброд, она мигом оказалась у холодильника.

– Сколько? – спросила она, пытаясь нашарить в выдвижном ящике контейнер с ошкуренными виноградинами. Не совсем глаза тритонов – совсем не глаза тритонов, – но для особо желающих прикоснуться к заветному сойдёт.

– Все давай, – сказала бабушка Миссури и пару раз надкусила внучкин бутерброд. Надкусила ещё раз и добавила: – Гадючьи языки тоже давай.

– В смысле, лакричные палочки, которые мне надо было надрезать, чтобы они выглядели как языки гадюк? – спросила Кик.

– А ты прямолинейная особа, тебе не говорили?

Кик пожала плечами и передала бабушке Миссури псевдогадючьи языки, которые на самом деле лакричные палочки, и бабушка Миссури передала ей обратно бутерброд с пименто. Она подняла на свет пакет с языками, внимательно взглянула на внучкины труды и кивнула.

– Отличная работа, Кик.

– Сама знаю.

И широко улыбнувшись белозубой улыбкой, бабушка Миссури исчезла из кухни. Какое-то время Кик с Каролиной молча жевали свои бутерброды.

Дзынь! Дзын-н-нь!

– Я тебе вот ещё что скажу, – сказала Кик, наклоняясь к Каролине. – Если это и впрямь фокус с биолюминесцентной краской, то за дело возьмётся шериф Дэй. А где это у нас есть такая теплица, в которой можно вырастить биолюминесцентные растения? И кто это у нас умеет их выращивать?

Каролина вздрогнула и втянула воздух.

– Мой папа.

Доктор Каллаган жила на самом краю города, где разбитый асфальт плавно переходил в разбитую грунтовку. Жилище кандидата наук точь-в-точь напоминало Дольнюю Пустошь: крохотный домик, лента широкой террасы, выцветшая краска. Только в отличие от Дольней Пустоши, этому дому определённо не хватало аллигаторов, новогодней гирлянды да ещё какого-то своеобразного шарма в духе бабушки Миссури.

Тем не менее, здесь был свой. На двери, например, висел миловидный веночек из цветов.

«А ещё есть теплица», – заметила Кик, изучая двор из зарослей травы на обочине дороги, длинной и пыльной.

– Поверить не могу, что никогда не замечала этого дома, – сказала Кик сестре.

– Ты просто, как проедем поворот, всё время папину мастерскую высматриваешь.

Верно. Увидеть автомастерскую дяди Фрипорта отсюда, с дороги длинной и пыльной, невозможно, но Кик всё равно пялилась в ту сторону каждый раз, как они проезжали поворот.

– Ну, это да, положим, но вообще-то ты могла бы мне и раньше сказать, что у нашего школьного психолога во дворе подозрительный парник стоит.

– Я могла бы на это ответить, что ни малейшего основания считать его подозрительным раньше у меня не было, но не буду, потому что я тебя не слушаю, – объявила Каролина, смахивая с рукава муравья. – Я занята.

– Это чем же?