Наталия Некрасова - Ничейный час

Мать перестала кричать и пыталась заткнуть ему рот, но Айрим вспал в истерику. Страж хмуро посмотрел на него и, вздохнув, ушел. Им ничего не было.

После этого дня он поймал себя на том, что видит черные зерна в людях. Он даже не сомневался, что и в нем такое есть. Только в одних людях зерна так и не прорастали никогда, а в других вырастали во вторую тень. Айрим это видел.

Теперь он уже знает, что не он один видит такое, но тогда-то он считал себя особенным. Забавно узнать, что ты — выродок.

Он усмехнулся.

Айрим спустился еще на несколько ступенек вниз. Сел на каменную скамью. Когда-то в этом подвале под Домом бардов его держали накануне казни. И где теперь этот Дом? Нет его. А он жив.

К бардам Айрим не испытывал ненависти — он вообще ни к кому не питал ненависти. Враги — лишь препятствия к высшей цели, к лучшему миру. А препятствия надо устранять, на них нельзя гневаться. Смысла нет. А бардам он был даже благодарен. По крайней мере, бардам Даррамы. Да, у него не было способностей. Но первые три года бардов учат еще и грамоте, истории, поэтике, литературе, теории. Айрим учился прилежно. При его целеустремленности, усердии, великолепной памяти он скоро стал помощником архивариуса, а это доступ к книгам. К самым древним записям, сделанным лет через восемьдесят после битвы на поле Энорэг. К записям древних песен и преданий, которые уже более чем наполовину были непонятны. Кроме прочего, это был доступ в другие архивы по всем землям Дня. Он был одержим мечтой найти, где и когда что стало неправильно, почему твари продолжают существовать, почему люди не обрели той земли, о которой говорили самые старые предания — текущей млеком и медом, земле вечного лета, неизменного счастья? Где протяни руку — и возьмешь с дерева все, что нужно, где нет ревности и зависти, ибо все равны и равно оделены?

Не было такой земли.

Была земля "солнца бледного как глаз рыбы и луны обагренной. Не пей там воды, ибо не утолит жажды. Не ешь ничего, ибо не утолит голод. Не дыши там воздухом, ибо не даст жизни". Вот что получили люди, придя сюда. И тварей. Боги обманули…

Он бы понял, если бы со временем становилось лучше. Но твари оставались, и меньше их не становилось. Значит, короли не могут распространить Правду на всю землю.

Или нет у них Правды?

Но почему тогда их признает земля?

Айрим не искал Неспящего бога. Все боги были лживы. Он просто был самым мудрым среди них. Айрим уважал его, но не искал. Он просто знал, что Неспящий сам его найдет, как находил многих до него. Вернее, те, кто был до него, искал Неспящего. А Айрима он найдет сам. Если у бога будет в нем нужда. А тот, кто нужен, всегда сильнее того, кому он нужен.

То, что по его следу идут, он понял тогда, когда стал чувствовать на себе взгляды. Это было уже в Столице, куда его прислали из архива Даррамы. Когда он познакомился с принцессой. Несчастной, испуганной… Айрим улыбнулся от нежности. Она была жертвой несправедливости, и потому Айрим сразу полюбил ее, и еще за то, что ее он мог спасти и справить несправедливость…

Взгляды были ощутимыми. Сначала он просто их чувствовал. Потом начал перехватывать. Потом предугадывать. Он видел этих людей. Мужчин, женщин, старых, молодых, белых северян и черных жителей Закатных островов. Их лица были одинаково застывшими, а взгляды одинаково пугающими — словно кто-то смотрел сквозь них, двигал ими, и все они истекали тенями.

Черный всадник, Жадный, Могильный плясун, Поводырь теней. У него было много имен.

Он пришел в Ночь Ночей. Айрим был почти готов — он уже успел понять, что это любимое время его появления, самая долгая ночь в году. Не зря во всех селениях Дневных в эту ночь не гасят огня до рассвета. Не выходят за порог и не спят. А кого эта ночь застала в пути, тот холодным железом обведет посолонь круг вокруг костра и не даст ему погаснуть до зари, и не будет спать. И не заговорит с пришельцем, который не посмеет перешагнуть круга.

Как он шел, как прекрасно, торжественно, осознавая свое величие он шел! Он двигался, размываясь и снова становясь определенным, мазками волоча за собой тени. Черты лица его были подобны текучей воде, запомнить которые было невозможно.

— Ты можешь гордиться, Айрим, сын Эрва. Обычно приходят ко мне, но к тебе я пришел сам.

Бог медленно кивнул — почти склоняя голову.

Голос его звучал странно в этом гулком пространстве — без эха. Так он мог бы звучать в голове у Айрима.

— Ты приложил много усилий, чтобы я нашел тебя. Зачем? Чего ты желаешь? — в голосе бога чудилась еле уловимая насмешка. Айрим внутренне улыбнулся.

"Смейся. Не я пришел к тебе, а ты ко мне". Айрим понимал, что перед ним не человек, а существо гораздо более могущественное и древнее. Но — он пришел к Айриму.

— Я желаю спросить.

— Многие просят, но ты первый, кто хочет спросить. Это любопытно. — В голосе бога послышались насмешливые нотки, хотя он продолжаль звучать так же плоско. — Спрашивай.

Айрим ответил не сразу. И слова, и мысли вдруг разбежались, как перепуганные овцы, и пришлось сгонять их.

— Спрашивай! — в голосе уже звучало раздражение.

Айрим даже удивился, хотя, наверное, следовало испугаться. Но изумление и любопытство было все же сильнее в ту ночь.

— Я хочу спросить, почему этот мир так неправилен.

— Да? — Изумление и даже какое-то одобрение. — И в чем же?

— Если короли праведны, то почему до сих пор не исчезли твари? Почему люди погибают и болеют? Почему земля не течет млеком и медом, как было обещано? Скажи мне!

— Зачем? Ты ведь не просто так спрашиваешь?

"Ну, как и ты не просто так пришел". В Айриме все сильнее разгорались азарт и гордость. Бог оказался совсем не так пугающ и всесилен, как Айрим представлял себе. Иначе он давно раздавил бы его как муравья.

— Я хочу исправить этот мир.

Смех. Бесцветный и пугающий.

— Неет, ты хочешь власти, как и все.

— Это не так.

— А как ты иначе исправишь этот мир? Если у тебя не будет ни сил, ни власти?

— Если я пойму, я сумею убедить других.

— Ты наивен и глуп. Но я расскажу тебе. Ты развеселил меня. Мир этот крив потому, что он изначально построен на обмане. Братья и сестры обманом лишили меня моей доли в этом мире.

— Но …

— Я знаю, что ты скажешь. Не ты первый говоришь со мной об этом.

Бог попал в точку. Айриму стало неприятно. Он уже не казался себе единственным и великим.

— Все ли предания правдивы? — продолжал Неспящий. — И даже если правдивы — то до конца ли? Они обманули меня, я обыграл их. Это разве не справедливо? И разве управлять должен не тот, кто умнее? Это правильно.

— Но когда нас, людей, дети богов призвали в этот мир, он был полон тварей. Получается, что ты наполнил ими мир, когда боги уснули. Ты ведь уже завладел миром.