Наталия Некрасова - Ничейный час

Мейрана не захотел создавать второй благостной Тевары.

Они видели, как умирал мир. Как слабели барды. Некуда было идти.

А потом мгла посмотрела на них бледным и кровавым очами. И тогда Мейрана долго не спал, и душа его пустела и погружалась во мрак. И тени стояли вокруг, готовые заполнить эту пустоту, но Мейрана говорил — нет.

— А потом я не то сам сказал, не то услышал — правь паруса. И какая-то дикая надежда была, такая, что я засмеялся! Да, я засмеялся! — так говорил потом Мейрана. И велел готовить корабли.

И барды пели песню Моря без надежды — ведь давно вода молчала — но внезапно и вода, и ветер ответили, будто бы издалека, и корабли поднялись на живой волне — Мейрана не знал, как описать то, что было дальше, а барды лишь спеть могли, чтобы каждый, кто слушает, сам видел это. И песня Волны будет звучать еще долго, пока будут те, кто помнил этот поход…

А Луна начала клонится к горизонту. Долгая ночь заканчивалась, и над окоемом начал брезжить первый рассвет. Наступал Ничейный Час.

***

На девяти кораблях пришли они из-за моря. По Белой Дороге пришли они из неведомых краев. Что же принесли они с собой из неведомого края?

Принесли они Королевский Камень, который поет, когда ступает на него тот. Кому суждено стать верховным королем.

Принесли они с собой Котел, над которым нельзя сказать слова лжи, ибо вода в нем закипает лишь от слова правды. И тот, кто выпьет этой лютой воды, исцелится от горестей и болезней, и раны его заживут.

Принесли они с собой Копье, ушедшее в камень.

Таковы имена тех великих, что пришли с ними — Вирранд Тианальт, что стал супругом Асиль Ночной, и дом их на границе великого Леса. Великий Маллен, чей дом на границе земель людей, отец Хранителя Границ, Райты Огненноволосого. И Тарья Медведь, дед Ночных королей, владыка Леса, великий оборотень. И Теона Анральт, Рыжий Лис, живущий по ту сторону Леса, Лис полей, великий оборотень.

Великий Мейрана построил свой дом у моря, и прозвали его Отцом Кораблей, и странствия его велики и славны.

И великий Онда, Бард Бардов, построил свой Дом Бардов вместе с Нельруном Полулицым. Когда настало время, Онда ушел к Вратам, и больше никто не знает его судьбы.

Так устроили они землю — король Ночи взял себе Холмы и темные леса, и ночь. А король Дня взял себе светлые луга и реки, и звонкие рощи, и день. А Шенальин взяли себе границы людских земель. А Мейрана морские берега.

И каждый из пришедших из-за моря выбрал себе вождя и пошел за ним. И ради устроения земли вожди собрались у Белой Дороги, идущей в никуда, чтобы выбрать верховного короля. И Одиннадцать Братьев и Сестер пришли к ним, чтобы быть свидетелями.

Райта с восхищением смотрел на собрание великих. Он еще не понимал до конца, что теперь и он — великий. И что его мать теперь стоит высоко среди Шенальин, и никто не скажет ему с презрением, что он полукровка! Он был счастлив как щенок, совершенно не осознавая своего подвига, он сидел и с обожанием смотрел на отца, и на дядю, и на всех-всех! Он был среди вождей! Он был достоин!

Когда поднялся со своего места Андеанта, Райта чуть не заплакал от счастья. Деанта совершил свой подвиг, но и его, Райту, будут помнить в легендах!

— Короли и вожди, барды и маги, и все вы, люди Похода. Все вы великие люди. Мы пришли из ниоткуда, и у нас нет ничего. Ни один сильный человек в одиночку ничего не сделает. Ни одно дело не сделать, если каждый будет тянуть в свою сторону. Всем вам доверяют ваши люди, раз пошли за вами. Потому скажу я — нам нужен тот, кто объединит всех. Нам нужен верховный король. Если я прав, скажите, если нет — тоже скажите.

Деанта стоял как там, в Столице, улыбаясь и с любовью глядя на людей. Он искренне любил их сейчас, прошедших страшный путь, испытанных безумным доверием. Почти верой.

— Я, Маллен Ньявельт, скажу — да, — Райта подскочил, услышав спокойный голос отца. — Мы не знаем этой земли, нам надо быть вместе.

— И я скажу — да! — быстро воскликнул он. — Шенальин говорят — да!

Майвэ вздрогнула, услышав:

— Да, говорю я, Арнайя Тэриньяльт.

Она резко повернула голову к вослюбленному — как он был спокоен и прекрасен сейчас! Как она любила его! И как она любила побратима-Деанту и этого пылкого мальчика Райту, и Онду, и Руминайю Каменный глаз, мрачного и важного. И тетю Асиль, и Тианальта, и…

И маму с отцом. Потому, что сейчас было видно, насколько они любят друг друга.

И потерянного навек брата Аньяру.

"Аньяра, Возлюбленный. Арнайя, мой аньяра. Деанта, Ала Аларинья. Как все меняется. Когда-то Ала Аларинья был просто несчастливым красавцем из древней баллады. А теперь его считают предсказанным спасителем… А что подумают о нас? А что запомним мы? А что мы оставим после себя?"

Она посмотрела на бардов. На своих магов. И в этот миг она поняла, что будет делать здесь, на этой новой земле.

— Да, говорю я, Онда-бард.

— Да, говорю я, Тилье Эрвинель! — звонко проговорила девочка в синем плаще.

Майвэ увидела, как Асиль наклонилась к девочке, тихонько обняла ее и что-то шепнула ей на ухо. Девочка сурово нахмурила личико и кивнула.

"Как же ей больно сейчас, — подумала Майвэ о своей тетке. — Я тоскую, а она… Аньяра, брат мой Аньяра…"

— И потому вот что скажу я, — говорил Андеанта, так же веря в свои слова, так же вдохновленно, как на Камне в Столице, — есть лишь один, за кем уже пошли люди и Дня и Ночи. Тот, кто принял в Холмах беженцев. Я говорю — пусть станет верховным королем государь Ночи, Ринтэ Полной Луны. Так говорю я, Андеанта, король Дня.

Ринтэ поднялся. Он был еще очень слаб, и его поддерживали Адахья и Сэйдире. Но все же он уже мог стоять. И Майвэ с иузмлением услышала тихий, а затем все более громкий смех отца.

— Несколько раз пытался я бежать от судьбы. И потерял отца, и брата, и того, кого любил как сына. Я больше не стану бежать. Если вы готовы принять меня верховным королем — пусть так будет. Я встану на Камень.

Майвэ закрыла лицо руками. Арнайя Тэриньяльт обнял ее за дрожащие плечи. Он молчал. Потому что тоже плакал — от облегчения, от того, что все кончилось, от потерь, от радости — да от того, что теперь можно было плакать.

Никто не услышал крика Камня — все увидели его. Потому, что в море встала и опала огромная волна, лизнув берег и выбросив на сушу огромную белую раковину. И Господин Моря замеялся и вступил в воду, и все увидели, как по волнам запрыгал огромный белый дельфин.

Волной прошел Лес — и Госпожа Лесов, словно подхваченный ветром лист, унеслась туда в образе большой белой птицы, и птицы, улетевшие за Стену, откликнулись драгоценной россыпью голосов.

Синий ледяной родник забил там, где стояла Госпожа Воды.