Станислав Янков - Прорыв

Той тоже пришлось послушаться. Хотя красноречивый взгляд напоследок она мне все равно послала.

Комендант оценила ущерб окну. Камень, как назло, попал практически по центру, отколов не кусок, а разбивая все стекло полностью. Так что из рамы торчали острые осколки. Часть все еще продолжала опасно трещать.

В комнате теперь был такой же дубарь, как и на улице. У меня уже конечности окоченели и трясло в мелком ознобе. Даже присутствующие здесь дамы замерзли, скрещивая на груди руки.

А я уныло пялилась на ковер из овечьих шкурок. Хороший, мягкий, теплый ковер, бывший еще пять минут назад белым и уютным. Он стоил мне 148 златых. И этот ковер задавал стиль всей комнате!

Мелкие осколки стекла теперь при всем желании из него полностью не удалить. Даже в химчистке за такое не возьмутся.

— Ты же понимаешь, что мы не можем переселить тебя в другую комнату? Даже на ночь, — сказала комендант с таким тоном, словно я сама это сделала. Да еще и чтобы ей насолить. — Ремонтников только завтра вызывать. Ночью они со стеклом точно работать не будут.

Обалдеть.

— Может, есть какая-то теплая комната? — поинтересовалась Лера Михайловна.

— Есть. Но спать будет незапертой. Потому что я не могу предоставить ей ключ-доступ без соответствующих документов на заселение.

С такими соседями я точно не хотела спать с открытой дверью, поэтому помотала головой.

— Тут же дубарь ужасный, — поежилась Лера Михайловна.

— По чистой случайности я была на кухне, когда окно разбилось. Иначе, все это полетело бы на меня. Думаете, больше они никак не смогут мне навредить? — подняла я брови. Зубы уже стучали так, что трудно было говорить.

— Кто «они»? — раздраженно фыркнула комендант.

— Перелетные камни, — сцепив зубы, ответила я. — Косяк мимо пролетал, один отбился. Случайность. Вчера, например, целый косяк снежков так в окно врезался. Бывают же чудеса.

Комендант все больше краснела от гнева на мой сарказм, а Лера Михайловна внимательно слушала.

— Тебя явно плохо воспитали, — зашипела тетя Рина.

— Крайне своевременное замечание с Вашей стороны.

— Оплачивать установку окон будешь сама.

— А засранный ковер за полторы сотни мне кто оплатит? — я уже откровенно на нее вызверилась.

Что больше всего раздражало, эта сука явно покрывала Белку. И меня не интересовало в каких они состояли отношениях. Пусть хоть дальние родственники, хоть письки друг другу лижут. Это не давало ей право делать из меня козла отпущения. Тем более с ее полномочиями.

— Не завирайся. Не стоит он столько.

Я откинула край ногой, показывая пришитую маркировку и выделку на обратной стороне.

— Да ты ж его из дома забрала. Он и не твой, — она несколько стушевалась, так как испорченная вещь наверняка стоила половину ее зарплаты.

— Мой. Каждую копейку на него заработала, — я купила этот коврик с одного из первых заработков. Еще когда у меня была страсть лазить по магазинам со счастливой мыслью, что я все покупаю за свои деньги. А потом меня отпустило. Да и банально стало некогда.

— Так. Хватит, — прекратила нашу ругань Лера Михайловна. — Выдайте ей временное жилье, пока окна не сделают.

— Не собираюсь я с открытой дверью спать.

— Сегодня минус двадцать два по прогнозу, так что тебя никто не спрашивает.

Она серьезно?

— Меня не волнует. С открытой дверью в обществе этих буйных спать не буду, — с давлением повторила я. — Чтобы меня избили и изнасиловали?

— Значит, тепло оденься, укутайся в одеяло и сиди здесь, — Лера Михайловна махнула рукой и пошла прочь из этого дубаря.

— Я тебе поставлю счет за порчу имущества, — прошипела комендант.

Проводила я ее молча. С такими людьми бессмысленно общаться с помощью слов или логики. Им эту логику физически в их хлебобулочный мозг надо вбивать.

Она еще и дверью хлопнула. Умница! Как будто все и так не догадались, насколько она тупая стервь.

После нашествия этой толпы в мой чистый аккуратный дом, захотелось все напрочь сжечь. Но я терпеливо выдохнула, заперлась за ними изнутри и принялась аккуратно собирать крупные осколки.

Тело сильно дрожало, и от холода было трудно соображать. Помимо верхней одежды, я накинула на себя одеяло и пару пледов, дожидаясь, пока мелкие осколки соберутся в совок. В нем лежал жемчужный цветок с соответствующими модулями в плетении. Пришлось увеличить мощность, периодически перемещать контейнер и восполнять энергию.

Блестящие крошечные осколки и стеклянная пыль медленно, но верно слетались на зов артефакта. А остальная грязь сползалась к другому цветку. Так что комната постепенно возвращалась к своему привычному чистому виду.

Чтобы не мешать этому процессу и случайно не вдохнуть стеклянную пыль, я скинула обувь и забралась на кровать, медитируя и успокаиваясь.

Нужно было установить обогревающие чары на комнату. И я занялась этим спустя примерно полтора часа. К этому времени все осколки и грязь были собраны. Даже уличные сапожки очистились. После чего я поставила все на места и выключила свет, чтобы мои действия не было видно с улицы. Свет в любом случае был не нужен.

Для свободы действий пришлось скинуть ворох пледов. Возникало чувство, что я окоченею куда раньше, чем закончу.

Основная комната была небольшой, и проблему составляли две стены. Точнее, теперь одна стена и большущий оконный проем. Поэтому по расчетам выходило всего восемь плетений для двух плоскостей.

На согревание я их не настраивала. Столько энергии у меня бы точно не нашлось. Достаточно было удержания тепла с изоляцией стен от холода. Или хотя бы того, что от этих стен осталось.

Для сквозного оконного проема пришлось искать другие чары, которые я накладывала уже на одних рефлексах. Голова туго соображала после удержания в уме огромных сложных формул и больших энергетических трат.

Как ни странно, барьер у меня вышел все же с первого раза. Хорошо хоть оказался не очень сложным и затратным плетением.

После чего я устало повалилась на скамейку и уставилась в оконный проем. На заснеженной улице сияли желтые и белые фонари. Деревья слабо трещали голыми ветвями на морозном ветру. Тогда как в комнате по-прежнему был лютый дубарь, и все конечности уже окоченели так, что было больно двигаться.

Голова кружилась, но я все же заставила себя встать и заварить горячего сладкого чая. Все действия выполняла уже на автомате и онемевшими руками.

Включенная грелка немного ускорила обогрев комнаты, а теплый душ относительно привел тело в порядок. Конечно, лучше было бы посидеть в горячей воде, но она была только в купальне, а сегодня мужской день. Да и видеть никого из этих рож не хотелось.