Станислав Янков - Прорыв

Мухоловки по-прежнему игнорировали общий пир, ползая на поверхности тела. Они были хорошими и мирными. И всего лишь щекотали.

Артроплевра смачно вгрызалась в грудь, выедая молочные железы. Похоже, это было ее любимое блюдо.

Создания активно копошились под поверхностью кожи. Девушка испытывала непередаваемые ощущения и адскую боль, из-за чего продолжала дарить им жизнь своим вниманием.

Моим братьям и сестрам хорошо! И мне хорошо! Так хорошо!

Я радостно закружилась по комнате.

Шпилька обиженно уколола внимание.

— Ох, моя славная… — мои многопалые конечности подняли украшение, с любовью поглаживая поверхность. — Прости, что оставила одну. Ты вернешься домой. Да. Уже скоро.

Я нежно поглаживала волнами внимания ее поверхность. На что шпилька даже заурчала в своей манере, издавая слабые потрескивания статики и еле слышный металлический звон.

Кажется, пока я общалась со своей дорогой вещью, девушка на кровати обмочилась от страха и боли. С кем не бывает? Правда, не в таком возрасте. Да и прохладно тут как-то. Но меня она тоже безжалостно оставила в холоде. Так что за разбитое окно и потрепанные нервы квиты.

— Развлекайтесь, — бросила я, прежде чем покинуть веселую компанию и вылететь в открытое окно, слегка задевая перила французского балкона.

*

Осколки моего окна слегка осыпались, задетые крупным телом, а барьер не сразу пропустил заколку, словно та увязла в чем-то густом и липком. Но я справилась, осыпав еще больше стекла.

Надо бы поаккуратнее. Кажется, я приняла слишком громоздкую форму. Но несколько пар рук с множеством длинных пальцев, а также три дюжины глаз мне очень нравились. Это удобно.

Я обратила внимание на себя спящую. Ничего необычного — просто спящая девчонка. Со стороны, конечно, странно себя видеть. Это даже не отражение в зеркале, а реальная я.

Данное чувство несостыковки тут же улетучилось, сменяясь азартом от выполнения задумки.

Шпильку я аккуратно оставила на столе и тут же помчалась дальше. В этом здании было так много людей с кем мне хотелось поиграть! И окружающий мир так чудно выглядел. Я его ощущала: дыхание жизни, пульс и волю.

Давно не чувствовала себя такой счастливой.

Рано утром я обнаружила на столе неповрежденный ключ-брелок и заколку. Обе вещи радовались, что хозяйка лично пришла за ними, хоть и в довольно странном виде. Но они не обиделись и простили меня.

Я нежно погладила их в ответ.

Волосы заколола пине, не опасаясь, что вор и его подельница узнают вещь. Пусть теперь попробуют отличить реальность от сна. Так и рехнуться недолго.

Брелок уложила в одну из косметичек и спрятала ту в подкроватный ящик. Лучше не искушать жадных до чужого людей. Эта вещица на данный момент была куда ценнее, чем весь мой гардероб.

Ночное путешествие подсказало один милый трюк с охраной своих вещей. Как раз в моем стиле. Поэтому, буквально за пару минут я призвала несколько несбывшихся кошмаров и привязала ко всем дверкам на ящиках и шкафах, а также на остальных вещах. Так что любому теперь и в голову не придет прикоснуться к моим вещам, не то, что присвоить их.

Пугала из страха, как они есть. Да еще и кушать не просят. Прелесть да и только.

Также по общежитию все еще бродили стайки ужасов. Они были похожи на призраков разных форм.

Почему-то люди часто боялись тонконогих насекомых. Не обязательно даже ядовитых. Пауки были настоящими звездами кошмарной эстрады.

Это из явных воплощений страхов. Большинство же банально боялись боли, захлебнуться, сжатия узкого пространства, падения с высоты и бессмертную классику — темноту.

Темноту боялись почти все. Как саму по себе, так и в качестве гарнира к другим фобиям. Например, с пауками.

Все это в духовной форме сновидца воспринималось совершенно органично и адекватно. Но в человеческом теле и сознании казалось несколько диким. Хотя призванные кошмары не пытались мне навредить, а явно были благодарны за проявленную возможность продлить свое странное существование.

Фактически они до сих пор не существовали и были лишь воплощениями чужих страхов. Жили до тех пор, пока оставались во внимании, периодически пропадая и снова пробуждаясь ото сна, как только их создатели вспомнят о них. Но с моей легкой руки в этом месте существовать страхам стало чуточку легче.

Я вспомнила собственный дом, где неосознанно призывала своим вниманием бесформенные страхи. Теперь я понимала, что там в основном проявлялся страх небытия. И он боялся самого себя. Наверное, он и до сих пор там. Мое внимание довольно прочно привязало его к дому. Но избавиться от него теперь, когда я знаю что это такое и могу им управлять, куда легче.

Эмоциональное ночное путешествие открыло не только возможность общаться и управлять своими несбывшимися братьями и сестрами, но и ту особую дверь, что я искала уже некоторое время. В реальном мире прошло всего несколько дней с моего первого путешествия в другой мир. Но там, в духовном пространстве, среди неисчислимых миров и чужих сновидений время имело иной номинал. Оно было густым, как мед, и таким же вязким, а иногда становилось сверхтекучим и неосязаемым словно газ. Всякий раз трудно было угадать, сколько на самом деле прошло времени в родном мире.

Счет попыток попасть в собственный мир, отыскать его в Пограничье, я не вела. Но их было очень много. Это буквально было основное, чему я стремилась научиться, заходя в небытие между мирами.

Различать другие миры я пока не научилась, но начало уже положено и очень удачно. Не знаю, каким способом у меня это получилось. Наверное, по нюху нашла, по особому запаху. И тем не менее теперь я могла узнать родной мир среди других.

Это окрыляло! Я буквально могла летать, телепортироваться и творить настоящие чудеса. Правда, в несколько ограниченной форме сновидца. То есть, в форме бесплотной и невидимой сущности. Но это все равно было здорово и открывало огромные возможности.

Потому что одно дело, когда я приходила «в гости» и совершенно другое — «дома». Я здесь все знала, все привычно и понятно: законы физики, география, жизнь, уровень развития обитателей и прочие важные детальки из которых состоял этот мир. А на основе того, что уже известно, учиться куда проще. Словно решать задачки по примерам.

Что самое увлекательное: в форме сновидца мир был другим. Он преображался и становился настоящим, словно я забиралась под слой обертки и видела, как на самом деле обстоят дела.

Этот вид и раньше мелькал у меня перед глазами во время медитативных погружений: текучие поверхности пространства, движения воздуха, что можно пощупать и увидеть. И все это живое, существующее, как единый слаженный организм. И он дышал. Я тоже это чувствовала, выдыхая в такт ему. И ему это нравилось.