Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Звездные раны

— И что потом? — прогоняя коньяком ком в горле, спросил Зимогор.

— А что потом? Потом начались будни… Видно, тогда и подменили керн, когда я с этой цыганкой в Манораю подался… Сколько ходили, не знаю, но когда пришел в себя, образумился, километрах в пяти отсюда, на лугу в траве лежу, а вокруг никого… Как больной бегал, орал, звал, а кого, и сам не знаю… Вернулся на участок — пусто. Мужики только часов через пять стали подтягиваться, по одному… Солдаты строем, конечно, литеха привел… Ну и договорились об этом молчать. Потому что совсем ни в какие ворота… Наутро спирт нашли с закуской. Естественно, надрались от тоски и горя.

— В хороводе не было мужчины лет сорока? Седоватый, с бородкой? На музыканта похож или на дирижера? В смокинге.

— Так они же все по пояс голые… Кто его знает… Всякие были. В основном как будто бы все русские… И еще… ну как сказать? В общем, не наши. И пацан этот вроде бы тоже не наш.

— То есть как не наши? — насторожился Зимогор. — А какие же?

— Кто их знает, какие… — замямлил Ячменный. — Из-за границы они пришли, то ли из Монголии, то ли откуда-то еще… Литеха этот вообще говорит — с Тибета. Но он на Тибете повернутый, так ему везде чудятся посланцы из другого мира.

— А есть он, этот другой мир? — осторожно спросил Зимогор.

— Раньше думал, нет, — не сразу промолвил начальник партии и потрогал лоб — то место, куда якобы постучал пальцем неизвестный юноша. — Соответствующее воспитание, обучение… Теперь думаю, есть. А как иначе все объяснить?

— Ну да, верно. Если не на пьянку все списывать, то на чудо, на проявление иного мира.

Ячменный насупился, во взгляде мелькнуло сомнение — зря про танцы и оргии рассказал…

— Не надо так, Олег Палыч… Есть ведь понятие — непреодолимые силы природы. Они здесь действительно непреодолимые. Пользуются же такой формулировкой иногда…

— Когда хотят прикрыть ротозейство, — Зимогор неожиданно для себя стал ощущать самую настоящую зависть к Ячменному, чего раньше вообще не бывало.

— А что мы знаем о природе? — вскинулся начальник партии. — О самой природе, о человеке? Да ни хрена не знаем. На уровне Мичурина… Все переделать хотим, под себя подстроить. А она сопротивляется, потому что сильнее нас, потому что мы сами — ее часть.

— На философию потянуло?

— Когда столкнешься, Олег Павлович, не только на философию потянет, — отрезал Ячменный. — Захочется поверить в Бога. Нельзя все объяснить логикой и словами. И массовым психозом тоже. Говорю же, здесь у нас другой климат.

— Это верно, — согласился Зимогор. — Только при чем здесь природа?

— Да при том… Мы научились только фиксировать факты, а не понимать их.

— Демагогия, — устало вздохнул Зимогор. — Ты лучше про начальника охраны расскажи.

— Что про него?.. Такой же невезучий, как я. Хотел поступить в школу КГБ, а смог только в училище МВД. Но гонору в нем!.. Правда, сейчас поостыл, прижал хвост. В хоровод-то первый побежал!.. А вначале житья от него не было. У вас партия, говорит, режимная, а я — начальник по режиму! И всех строить на мороз! Шаг влево, шаг вправо… Завхоза Величко у женщины из постели вытаскивал и на участок под конвоем приводил.

— Ты сказал, он на Тибете помешался…

— Читает все… Аж в Барнаул машину гонял за литературой.

— Позови его ко мне.

— Что его звать? Вон сюда хромает, — Ячменный указал в окно. — Легок на помине, много жить будет…

— Тогда погуляй, а мы тут побеседуем, — попросил Олег.

— А как же условие? Я рассказал, вы еще нет!..

— Ты еще не все рассказал! Погуляй пока, подумай и, кстати, поищи моего гостя, куда он запропастился…

— Какого гостя?

— Да моего Рокфеллера!.. Только не задирай его. Богатые — люди нервные…

Независимый Перцев прихромал в избушку начальника, скинул плащ-накидку, небрежно сел — нога на ногу, закурил и достал из полевой сумки бумаги.

— Товарищ Зимогор, на охраняемом режимном объекте задержан человек по фамилии Конырев, не имеющий допуска. Снимал видеокамерой, что категорически запрещено. Говорит, что приехал с вами. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Извините, вас как лучше называть? — стал придуриваться Олег, изображая воспитанного начальника.

— Погоны видите? Так и называйте.

— Я в погонах не разбираюсь, сугубо гражданский человек…

— Мое звание — лейтенант!

— Так вот, лейтенант. Пойди и немедленно выпусти задержанного Конырева. А также извинись перед ним.

— Что?! — он вскочил. — Вы соображаете, что говорите?! Он совершил уголовное преступление!

— Не доводи до греха, выпусти, — выразительно попросил Олег. — Это нормальный мужик, устал от жизни. Дай ему свободно вздохнуть.

— Я арестовал его, — заявил лейтенант. — Через полчаса передам местным органам ФСБ. А вам придется написать объяснительную, пока объяснительную.

— Тебе, брат, тоже придется, — с усмешкой вздохнул Зимогор. — Садись-ка и пиши, что произошло в день аварии на скважине. Все по порядку.

— Я доложил по команде! — отрезал невозмутимо этот парень в погонах. — Вам докладывать не обязан.

— Мне известно, среди тех, кто участвовал в празднике, были не наши люди, — все еще не терял терпения Зимогор. — Пришедшие из-за границы. Из Монголии. А возможно, из Тибета… Ты же ведь слышал иностранную речь? И переводил, потому что знаешь два десятка языков.

Перцев попытался скрыть внутреннее напряжение, молодцевато выпрямился и, поправив камуфляж, хотел пройтись с достоинством, но хромоты скрыть не мог.

— Ситуация полностью отслеживалась и контролировалась… специальными средствами. Лиц иностранного происхождения не было. Все участники праздника установлены.

— Сейчас проверим! Был там человек по прозвищу Мамонт?

— Никаких сведений сообщать вам не обязан! — не моргнув глазом, вывернулся лейтенант.

Вел он себя достойно, даже с некоторым высокомерием, но Зимогор заметил в этом всего лишь прикрытие; Перцев довольно искусно скрывал истинное свое состояние, играл отчасти даже солдафона, тем самым не желая показывать свой интеллект.

И это было весьма любопытно! Обычно такие парни в погонах стараются выпятить его, козырнуть знаниями, эрудицией, мол, мы не просто вояки с одной извилиной от фуражки, а кое в чем и разбираемся…

— Хорошо… Это правда, ты много читаешь о религии и культуре Тибета?

— Это мое лично дело.

— А древние языки знаешь? Например, греческий или скифский?

— Знаю, а вам-то что? — задиристо спросил он. — Кто вас уполномочил допрашивать?

— Скажи, лейтенант, а где твоя фуражка? Красивая такая, на заказ пошитая…

Олег угадал слабое место, ударил ниже пояса. Перцев все-таки дрогнул, занервничал.

— И это вас не касается!

Зимогор не спеша встал, тоже прогулялся по жилищу Ячменного и, неожиданно обернувшись к Перцеву, толкнул его грудью на стул: его надо было добивать, иначе закроется и больше слова не вытянешь.