Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Звездные раны

— А ну, пацан, сядь! Хватит тут перья распускать… Меня все касается!

Готовый возмутиться, начальственно крикнуть, лейтенант, однако же, не удержал равновесия и машинально сел — больная нога подвела. Олег не давал ему опомниться.

— Пока ты плясал в хороводе в одних штанишках, на территории участка совершилось тяжкое преступление. А именно кража или похищение — роли не играет. Главное, ты снял охрану и увел ее на праздник. Ты бросил охраняемый объект! И никаких докладных по команде не писал!

Он сразу же сообразил, что начальник партии не сдержал слова и сдал его с потрохами, потому не сопротивлялся, однако и не скис.

— Кражи не было, — лейтенант вскинул голову. — Станок, возможно, испортили, но ничего не украли, я проверял. Даже оружие не тронули, автоматы на земле лежали…

О подмене керна он не знал — и слава Богу…

— Кому они нужны, твои автоматы?.. Иностранную речь слышал?

— Слышал. Подросток разговаривал с кем-то…

— Иностранцев на празднике видел? С Тибета?

— Я предполагаю только… Возможно, и были, документов не проверял.

— А должен был документы проверить! И задержать, потому что оказались на территории секретного охраняемого объекта! Небось моего друга схватил и арестовал! А это известный в Москве человек, вхожий в высшие эшелоны власти!

— Задержать не мог, — не смутился лейтенант, по-прежнему сохраняя достоинство. — По известным обстоятельствам… Но один из моих солдат сфотографировал, согласно инструкции. Потом я делал проверку, спрашивал местных, так, невзначай, предъявлял фотографии. Они получились не очень качественные… Никого не узнали, но, говорят, чужие, иногда с Тибета приходят, исполняют какой-то тайный ритуал.

— Сюда можно ходить с Тибета?

Перцев тяжело вздохнул, дерзко мотнул головой:

— Сейчас все можно, границы открыты! Хоть через Монголию, хоть напрямую через Китай — все рукой подать… И вообще, относительно этого праздника, этого шабаша с плясками у меня есть свои соображения!

— Какие, например?

— С какой стати у нормальных, здоровых мужиков вдруг начался массовый психоз? Как вы думаете?

— Никак. С перепоя!

— А я так не думаю. Я полагаю…

— Слушай, ты, лейтенант! — обрезал Зимогор. — Когда станешь генералом — будешь иметь свое суждение. Думать и полагать! А пока излагай факты. И ничего больше!

— Все признаки применения против нас психотронного оружия! — отчеканил тот. — Чем и вызвано неадекватное поведение!

— Это интересно. А что за оружие такое?

— Психическое воздействие, — неожиданно заблистал знаниями Перцев. — Действие на подсознание, на подкорку. Бомбардировка жестким пучком. Из космоса!

Олег откровенно рассмеялся, чем возмутил лейтенанта.

— Вы ничего в этом… не понимаете! И потому смеетесь!

— Ты считаешь, это не смешно, когда лейтенант, бравый лейтенант внутренних войск, забросил фуражку в грязь и пляшет голый?! А потом оправдывается тем, что на него воздействовали! Лучами, пучками из космоса! — Зимогор стремился добить его, но уже чувствовал сопротивление, какую-то резиновую упругость: стало ясно, что далее Перцев не пойдет в своих откровениях. Сказал все, что мог. Остальное в нем было под суровым, жестким запретом.

— Не могу ничего вразумительно объяснить, — после паузы признался он. — Все это очень странно… с точки зрения нормального рассудка. Не пили, ничего не принимали… Но я помню свое состояние…

— А придется объяснять, не маленький! Завтра прилетит сюда Ангел, и перед ним воздействием пучков из космоса не прикроешься!

Вероятно, Перцев об Ангеле был наслышан, поэтому слегка сжался и посуровел.

— Хочу, чтобы вы поверили. Такое оружие действительно существует, — лейтенант посмотрел чистым, открытым взором. — Даже Ячменный поверил!..

— Потому что тоже рыло в пуху! — умышленно жестко произнес Зимогор. — Скажи мне вот что. Твои солдаты все хороводили? Может, кто-то спрятался, на кого-то не подействовало?

— На всех, — определенно заявил лейтенант. — Даже часовые с постов ушли… Не знаю, врет или нет, но был один, завхоз Величко. На него не подействовало. И хоровода он не водил… Зато вот исчез.

— Что он видел, когда вас увели с участка? Ты разговаривал с ним?

— После этих… плясок не до разговоров было, — признался Перцев вроде бы и откровенно. — Величко пропал во время праздника…

— Ты, лейтенант, служить хочешь? — спросил Зимогор. — Только откровенно?

— Если все это… Если выпутаюсь из этой истории, — вскинул дерзкие глаза. — Профессия мне по наследству перешла. Дед — офицер, закончил службу полковником, отец еще служит, командир дивизии, генерал-майор. Мне нельзя не служить…

— Откуда же такое знание языков, если все в роду военные?

Перцев вскинул глаза и отвернулся.

— Не знаю… Вполне возможно, произошли какие-то изменения, от воздействия психотронного оружия… Некоторые от него шерстью покрываются, а у меня… такая вот реакция.

— Тебе сейчас все дороги открыты! — засмеялся Зимогор. — В любой филологический вуз возьмут, на любую кафедру языковедения!

— Служить хочу… Если все обойдется…

— Выпутаться ты можешь только при одном условии: сначала выпустишь Конырева и вернешь ему камеру. Немедленно! И придется молчать про пляски нагишом. И про то, что бросили объект без охраны. Иначе сразу же вышибут.

— Понимаю… Мы так и договорились, но Ячменный вам уже доложил.

— Мне доложил, мне! Но узнает Ангел — что будет, надеюсь, догадываешься?..

— Я верю вам, — вдруг произнес лейтенант и глянул в упор неожиданно цепким, пронизывающим взглядом. — В вас есть благородство.

— Спасибо за комплимент! Но это не все, и дальше будет без всякого благородства. — Зимогор сделал паузу. — А просто услуга за услугу, как у деловых людей. Ты обязан назвать мне истинную причину, почему тебя потянуло в этот хоровод.

Перцев слегка сощурил спокойные глаза, голос сразу же зазвенел.

— Истинную причину назвать не могу. И не назову никогда. Слово офицера.

— Ну, если так, — сразу же сдался Зимогор. — Вопрос снимается. Видимо, серьезная причина… Хорошо, пусть будет пока так. У тебя как солдатики на язычок?

— Солдаты понимают положение лучше нас, — отчеканил он. — Бросили оружие, оставили объект, потом спирту выпили — дисбат обеспечен. А скоро дембель. Их в гестапо не расколют.

— Ну, смотри. Ангел почище гестапо, не заметишь, как в душу залезет.

Лейтенант встал бодро, и в тот же миг гримаса боли скользнула по лицу, переступил с ноги на ногу.

— Что у тебя с ногой? — вслед спросил Зимогор.

— Подвернул, — снимая с вешалки плащ-накидку, проговорил он в сторону. — Мышцу потянул, что ли… А зря не верите, есть у них такое оружие…

— У кого — у них?