Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти

— Завидовал тебе, капрал, — медленно произнес Джейсон. — Теперь же нечему завидовать.

Флейшер недоуменно вскинул брови и, ловко орудуя костыликами, стал разворачиваться. Стюард оказался неожиданно сильным, подхватил на руки толстую тушу капрала и легко понес в тамбур.

— Не понял, сэр! — кричал Флейшер из темноты. — Отпусти, черная задница!.. Я не понял, сэр!..

Дверь осталась открытой. Джейсон сделал движение, чтобы встать и закрыть ее — в замкнутом пространстве он ощущал себя увереннее, однако в ту же секунду стало ясно, отчего стюард был так настойчив: из темноты выступили двое в черных кожаных плащах и шляпах.

Эти действительно походили на ангелов смерти...

Один из них положил руку в беспалой перчатке на плечо Джейсона.

— Наш самолет изменил курс, — сообщил он голосом, напоминавшим голос Барлетта-Бейлесса. — Мы летим в Президио.

— Куда? — неподдельно изумился Дениз. — Вы сказали — в Президио? Это в пригороде Сан-Франциско?

— Совершенно верно, — кивнул другой. — Недалеко от Сан-Франциско.

— Там поблизости живут мои родители!

«Ангелы смерти» сели с ним рядом по обе стороны.

— Вот и прекрасно, — сказал первый. — Когда родители живут поблизости, всегда чувствуешь себя намного комфортнее... Почему вы держите руки под столом? Положите их на стол. И спокойно, не напрягайтесь. Вы сидите так, словно ожидаете удара.

— Теперь можно расслабиться, — заметил второй. — Мы ваши ангелы-хранители. Хотите послушать, как звучит гавайская гитара?

Внизу проплывал белесый океан, точно такой же по цвету, как небо, и отличить эти две стихии было невозможно...

На сей раз Дара приехала первой и встречала Мамонта, точно зная день и час его приезда. В Сан-Франциско стояла мягкая, теплая весна, по московским меркам соответствующая середине лета, и Страга Нового Света всю дорогу от аэропорта изнывал от зноя, а черный таксист извинялся, что в машине несколько минут назад испортился кондиционер.

Дара привезла его на виллу, огороженную высокой стрельчатой изгородью и утопавшую в зелени. Мамонт сразу же увидел замечательную липовую аллею, ведущую к парадному подъезду — это было единственное, что напоминало Россию.

Драга-привратник открыл перед ними не калитку, а распахнул высокие кованые ворота, вскинул руку и произнес по-русски:

— Ура!

Мамонт остановился посередине аллеи и лишь здесь, прикоснувшись к каштановым волосам, заглянул в вишневые глаза Дары.

— Ну, снова здравствуй! Я рад, что ты опять моя «жена».

— Здравствуй, Страга, — сдержанно произнесла она и, достав свой платок, легонько промокнула пот на его лбу.

Он уловил тончайший запах знакомых духов.

— Почему так официально? Ты забыла, как меня зовут?

— Нет, я все помню. Но называть Мамонтом хозяина Нового Света мне кажется не совсем удобно.

— Хочется, чтобы ты иногда называла именно так, — пожелал он. — Это будет напоминать мне, что я... все-таки Мамонт.

— Как скажешь, дорогой... Мамонт, — ее смех был таким же тонким и изящным, как запах духов. — Я тебе очень благодарна!

— За что?

— Это же ты попросил меня у Стратига в «жены»?

— Оттого, что соскучился по тебе. И вспомнил, как мы с тобой исполняли свои уроки в Москве... Кстати, нам нужно познакомиться. Как тебя зовут в Новом Свете?

— Долорес, я испанка. А тебя, я знаю из брачного контракта — Ирвин Борг. Когда я получила урок и документы, подумала, приедет какой-нибудь скандинав. Но приехал ты!

— Ты знаешь, у меня такой английский, что лучше быть скандинавом. Или канадцем русского происхождения. — Мамонт взял ее под руку. — А это все — наши владения?

— Да, милый. Вилла с четырьмя акрами земли досталась тебе по наследству еще двенадцать лет назад. А ты, неразумный, почему-то все торчал в этом Старом Свете! Пойдем, я покажу тебе, от какой роскоши ты отказывался все это время.

— Двенадцать лет назад я работал в институте и только подступался к проекту «Валькирия», — грустно проговорил он. — И теперь кажется, это было самое прекрасное время. Еще все маячило впереди! Звезды, искры, лучи... Давай отложим экскурсию на будущее.

— Хочешь отдохнуть с дороги?

— Если бы, дорогая!.. Мне сегодня же надо навестить одного человека.

— Да, кстати, — вспомнила Дара. — Уже дважды звонил российский консул. Просил назначить ему аудиенцию.

— Что ему нужно?

— Я проверила. У всех русских консулов это сейчас называется «охота за дураками». Узнали, что приезжает богатый старосветский наследник. Который еще не освоился в Новом Свете и может по глупости отвалить денег в виде инвестиций. Грубо говоря, им дана установка клянчить денежки, где угодно и у кого угодно.

— Как ты считаешь, мы конченые дураки, или еще есть надежда? — улыбнулся Мамонт. — Короче говоря, сколько полагаешь дать?

— Все зависит от того, куда они собираются инвестировать капиталы. Если в производство детского питания, можно дать хорошую сумму, но с условием жесточайшего контроля за движением финансов. Больше воруют прямо тут, в Новом Свете. В Россию пойдут не деньги, а бумаги.

— В таком случае, прими этого консула сама. А то я и правда сделаю какую-нибудь глупость.

— Хорошо, дорогой. С твоего позволения, я дам пятьдесят миллионов на восстановление сети детских молочных кухонь в городах центральной и северной России. И посмотришь, они не возьмут эти деньги.

— Почему?

— Потому что невозможно будет украсть — я поставлю строгие условия контроля. А кухни им не нужны, впрочем, как и здоровые дети.

— Ты экономная хозяйка, — заметил Мамонт, стараясь незаметно от Дары проглотить ком, подступивший к горлу. — С тобой жить как за каменной стеной. Заставь этого консула взять. Очаруй, наконец, чтобы он побегал и похлопотал в своем правительстве.

— Мы не можем вмешиваться в текущий исторический процесс, — напомнила Дара.

— Это не будет вмешательством. Мы вкладываем деньги в будущее.

— Как скажешь, милый.

— Пойдем в дом, — предложил Мамонт. — Мне нужно подготовиться к визиту.

— Сейчас! — она повлекла его из аллеи в глубь зарослей. — Покажу всего одно место и пойдем. Это тебе понравится!

В недрах парка оказался скрытый от глаз, заповедный уголок, к которому не было даже тропинки. На площади в несколько соток располагалась искусно выстроенная модель небольшого уголка природы Северного Урала: выветренные останцы, развалы камней, несколько настоящих елей и берез, и — речка, наверняка искусственная, но бегущая с веселым знакомым журчанием.

Под одним из останцев оказался неглубокий грот.

— Все это построил Зелва, — завороженным голосом объяснила Дара. — Несколько лет он исполнял урок Страги Нового Света, еще не будучи Вещим. Он грезил минутой, когда ему откроется путь в соляные копи. Этот уголок — его мечта. Зелва работал здесь, отдыхал и иногда оставался на всю ночь, жег костер, слушал шум речки и спал на земле... И странное дело, когда он вкусил соль в Зале Жизни, уже больше нигде не устраивал таких уголков. И я все время думаю — почему?