Ирина Тигиева - Возвращайся, сделав круг [СИ]

— Нравится?

Лицо Цумуги так и светилось от удовольствия — она нисколько не сомневалась, что подобное культурное "погружение" приведёт меня в восторг. Не желая её расстраивать, я лучисто улыбнулась.

— По крайней мере, монстров под кроватью можно не опасаться.

— Конечно, нет! — довольно отозвалась она. — Наши монстры приходят не из-под кровати, а с потолка!

Я поёжилась, переминаясь с ноги на ногу. Циновки-татами [6] Татами (японск. дословно "то, что складывается") — маты, которыми в Японии застилают полы домов традиционного типа. Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой. По сравнению с обычными матами т. более жёсткие. нисколько не спасали от холода, а шлёпки перед входом в ванную комнату — общую для всех — предназначались только для ванной комнаты. За её пределами ходить в них запрещалось.

— Поужинаем где-нибудь поблизости — здесь полно ресторанов, ляжем спать пораньше, а завтра с утра начнём! — распорядилась Цумуги.

И я, изображая радость, кивнула. Но, как оказалось, путь к сердцу лежит через желудок не только у мужчин. После посещения маленького шумного ресторанчика неподалёку, где мы до отвала наелись барбекю с овощами и запили всё это немалым количеством саке, рёкан представился мне чуть ли не родным домом. И спать на футоне оказалось гораздо удобнее, чем я думала. А пол, устланный циновками, был не таким уж и холодным. В общем, на следующее утро я поднялась с футона в наилучшем расположении духа. И даже возносимая Цумуги "гениальность" Амано Ёситаки — создателя жутких монстров на холсте, не поколебала моего настроя. Правда, выставкой тема аниме в этот день не закончилась. Хитро улыбаясь, Цумуги завела меня в кафе, снаружи сильно смахивавшее на пряничный домик. А внутри навстречу нам засеменили кукольного вида девушки в коротеньких пышных юбочках и белоснежных фартучках и тоненькими голосками запищали:

— Госпожи вернулись! Добро пожаловать домой!

— Это… что? — выдавила я.

Едва сдерживая смех, Цумуги поклонилась уже раз десять поклонившимся нам девушкам, и они, чирикая, словно экзотические птицы, провели нас к столику. Тут же передо мной оказалась большая открытка в форме сердца, в которой я со второго взгляда узнала меню. Подавшая его девушка проделала какие-то манипуляции руками, тоненько попискивая в унисон движениям.

— Делай, как она, тут так принято, — шепнула мне Цумуги.

Постаравшись вернуть глаза в орбиты, я согнула руки в локтях. Повторяя за девушкой "Микс, микс, трях, трях", сделала вид, что взбалтываю коктейль. И только тогда заметила, что Цумуги, хрюкая от сдерживаемого смеха, снимает всё это на камеру.

— У вас что, принято так издеваться над иностранцами? — шутливо возмутилась я.

Тем временем девушка-официантка начала листать меню, расписывая достоинства закусок, больше похожих на засахаренных покемонов, чем на еду.

— Это мэйд-кафе [7] В отличие от обычных кафе в "мэйд-кафе" в качестве официанток работают девушки, следующие определённому образу, чаще всего "навеянному" аниме или мангой. С клиентами официантки общаются, как с хозяевами. — для поклонников манги и аниме, — шёпотом пояснила мне Цумуги. — Девчонки изображают горничных, а мы — вроде их хозяйки.

— Так вот к чему эти "госпожи вернулись"…

— Мы будем латте с шоколадом, — объявила Цумуги девушке и повернулась ко мне. — Закажи что-нибудь, а то она будет читать меню до конца.

Я ткнула пальцем в первого попавшегося "покемона" цыплячьего цвета, Цумуги — в другого, и девушка, поклонившись, наверное, в сотый раз, засеменила прочь.

— Ты бы предупредила, что ли, — выдохнула я.

— И свести на нет весь сюрприз? Кстати, девчонки ещё и поют!

Еду нам принесли до начала выступления. Теперь девушек было две — по одной на каждую из нас.

— Тут всё построено на "кавайи" [8] Кавайи — японское слово, означающее "милый", "прелестный", "хорошенький". В японской культуре это субъективное определение может описывать любой объект, который индивидуум сочтёт прелестным. ,- напутствовавала меня Цумуги. — Единственное, что от тебя требуется — хихикать и умиляться.

Я обречённо подняла глаза на девушку, поставившую передо мной тарелку с рисом, залитым взбитым яйцом.

— Какую картинку кетчупом ты хочешь? — пропищала она.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Какую-нибудь…

Закивав, девушка подхватила пластиковый бутылёк и очень ловко вывела несколько красных полос и окружностей на жёлтой поверхности моего блюда. Овал лица, кудри по плечам — я закашлялась, узнав в нарисованной кетчупом картинке себя.

— Для глаз нужен васаби, — прощебетала девушка. — Такой необычный цвет! Могу принести.

— Не надо! — поспешно запротестовала я.

И без зелёных глаз картинка получилась более чем правдоподобной. Но на этом художества не закончились. Мой латте получил выведенную шоколадом мордочку мышонка. С тарелки Цумуги смотрел Пикачу, а из стакана с латте — котёнок. И, только разрисовав все имевшиеся в наличии поверхности, девушки удалились.

— И как теперь это есть? — вздохнула я.

— Ложкой, как ещё? — хихикнула Цумуги. — Совсем на тебя не похоже, не волнуйся. Вот с глазами из васаби — это да. А так… Кстати, девчонки на самом деле восхитились цветом. Слышала, как одна шепнула другой, что ты наверняка носишь линзы.

— Да уж, вставила их специально для этого места, чтобы быть похожей на одну из анимешных мультяшек! — хмыкнула я.

Предположение, что ношу линзы, озвучивал каждый второй, с кем мне приходилось общаться. Цвет глаз и правда был слишком насыщенным для того, чтобы казаться естественным. Но за все годы домыслы о линзах мне настолько надоели, что я начала реагировать на них агрессивно.

— Не хорохорься, сейчас начнётся шоу, — подмигнула Цумуги.

"Шоу" действительно заставило забыть о раздражении. Девушки-горничные, включая наших "официанток", пели и танцевали под мультяшную музыку. А потом долго кланялись, хихикали и складывали пальцы сердечком. В общем, из кафе я вышла, так ни разу и не моргнув.

— Что, совсем не понравилось? — опечалилась Цумуги.

— Если честно, не знаю. Но очень рада, что мы сюда зашли. Это кафе я не забуду долго!

— Вот и здорово! А теперь — по магазинам и в рёкан. Нужно же ещё переодеться к вечеринке! Кстати, ночью в рёкан мы не вернёмся, он будет закрыт с десяти вечера до семи утра. Имей это в виду.

— Закрыт? — ужаснулась я. — А как же…

— Экскурсия по храмам? Так она в одиннадцать! Миллион раз успеем и вернуться, и в душ сходить, и переодеться!

— А спать когда?

— Спать! — Цумуги закатила глаза. — Спать будешь в автобусе. Храмов в программе десять. Пока будут возить из одного в другой, выспишься.