Ирина Тигиева - Возвращайся, сделав круг [СИ]

— Поэтому тоже. Но господин часто путешествовал подобным образом и раньше. Правда, гораздо быстрее и по более опасным местам.

— Для чего?..

— Чтобы показать свою силу, конечно. Он искал сильнейших противников и всегда одерживал над ними верх…

— …пока не встретил гудзи Кэзухиро, — невинно проронила я.

— Кого?

Очевидно, лис не знал имени человека, заточившего его могучего господина в камень.

— Неважно. А кто эта Шай…, о которой упомянул Тецуо?

— Шайори, — хихикнул Дэйки. — Всё ждал, когда ты наконец заговоришь о ней! Правда, знаю не так много. Сколько ни спрашивал господина, он только злился, один раз даже наказал меня за любопытство. Она — очень древнее, очень могучее и очень злобное существо.

— Демон коварства и лжи? — вырвалось у меня.

— Откуда ты знаешь?

— От Тецуо.

— Он рассказал тебе? — удивился лис. — А что ещё?

— Ничего, — вздохнула я. — Отказался говорить наотрез…

— Совсем как господин… Между нею и Иошинори-сама произошла размолвка. Причина мне неизвестна — это было до того, как я начал служить Иошинори-сама. Но, судя по всему, ссора была серьёзной — настолько, что Шайори перешла на сторону злейшего врага…

Лис внезапно замолчал, виновато опустив уши. И я, подняв голову, тотчас потупилась, избегая неподвижного взгляда обернувшегося ёкая. Обычно он не реагировал, о чём бы мы ни говорили, а сейчас даже остановился… И взгляд был недвусмысленным: замолчать сию же секунду. Значит, затронутая нами тема была очень запрещённой. Интересно, почему? Так и не произнеся ни слова, Иошинори-сама продолжил путь, а у меня вдруг мелькнула невероятная догадка. Что, если с этой Шайори его связывало нечто… романтическое? Но нет, такого не может быть. Только не с ним. И всё же в глубине души шевельнулась совершенно нелепая и совершенно непрошенная ревность…

Тенистая рощица, убаюкивающий плеск небольшого водопада и неизбежный птичий щебет. Всё-таки этот мир завораживает, и я окончательно попала под его чары. Конечно, он полон чудовищ, но они скрыты в лепестках ярких полевых цветов, невидимы в изумрудной тени лесов и не страшны в присутствии Иошинори-сама. Приподнявшись на локтях, я посмотрела на рисунок, лежавший передо мной на траве. Пока могла бродить с Дэйки по деревням, приобрела несколько свитков и краски. Всегда любила рисовать, и теперь в дни, когда Дэйки отправлялся пополнять припасы, а ёкай исчезал из поля зрения, полностью отдавалась этому занятию. Лёгкий ветерок завернул край свитка. Я бережно расправила его, не сводя глаз с изображения. Красивое лицо, длинные белоснежные волосы, меч у бедра… Очень похоже, но всё же не оригинал. Жаль, у меня нет мобильного, чтобы сделать фотографию. Хотя, наверное, и она бы не передала всего великолепия царственного облика Иошинори-сама… Что-то мелькнуло в траве, я инстинктивно отшатнулась и вскрикнула от отвращения. На мой рисунок выползло отвратительнейшее насекомое — гигантская извивающаяся сороконожка. Но в то же мгновение в воздухе послышался тоненький визг, и сороконожка забилась в конвульсиях, пытаясь вырваться из зубов Камикадзе. Видимо, сопротивление разозлило зверька. Зашипев, он резанул её когтями. Мотнув головой, стукнул о свиток, и сороконожка затихла.

— Мой маленький защитник, — умилилась я.

Хотела его погладить, но так и замерла с протянутой рукой, заметив стоявшего в тени деревьев ёкая. Камикадзе не стал дожидаться запоздавшей ласки и сам прыгнул мне на колени. Я автоматичеки пригладила его шёрстку.

— Что-то случилось… Иошинори-сама?

— Ты кричала.

— А это… просто сороконожка… Камикадзе с ней расправился.

Я кивнула на останки насекомого, разбросанные рядом со свитком, и обычно торопившийся удалиться Иошинори-сама подошёл ближе, присматриваясь к рисунку. Я вспыхнула до корней волос, сообразив: теперь ёкай увидит, что на нём изображено… Но что-либо прятать было поздно, оставалось лишь… показать. Подхватив Камикадзе, я поднялась на ноги и подала свиток ёкаю.

— Ещё не привыкла к местной бумаге и краскам… нужно больше практики.

Пальцы ёкая сомкнулись на уголках свитка.

— Мне нравится, — неожиданно произнёс он.

— Правда?.. — чувствовала, как на лицо наползает глупая улыбка, но ничего не могла с ней поделать. — Я нарисовала и Дэйки… и Камикадзе. Но, думаю, это изображение удалось лучше всего…

Всегда с презрением относилась к людям, от волнения начинавшим нести чушь… и вот стала одной из этих несчастных. Иошинори-сама протянул мне рисунок обратно, я качнула головой и неуверенно предложила:

— Если хочешь, оставь его себе… В знак моей благодарности… то есть… как благодарность за…

— Хорошо.

Одним движением он свернул свиток, явно собираясь уйти.

— Подожди!.. — выпалила я. — Хотела сказать… спросить о твоём враге… Он очень опасен?

— Да.

— Но ты надеешься победить его?

— Не надеюсь. Я это сделаю.

— В… битве?

— Вероятнее всего.

— И… у тебя много союзников?

Ёкай чуть заметно сузил глаза, и я поняла, что зашла в расспросах слишком далеко.

— Прости, не моё дело. Просто… для меня всё это так непривычно.

— Твой мир сильно отличается от этого?

Я с трудом верила ушам — первый "личный" вопрос, который он мне задал!

— Очень. В моей реальности — большие города. Много вещей, которые здесь сочли бы колдовством. И совершенно другие правила. Там нет монстров… а жизнь гораздо удобнее…

— Тебе этого не хватает?

Я смутилась.

— Некоторых вещей, да… Но в твоей реальности тоже немало хорошего. Чистые вода и воздух, натуральная еда… Хотя до еды тебе, наверное, нет дела. Неужели ты никогда не ешь?

— Человеческую пищу — нет.

— Какую тогда?

— Не-человеческую, — резонно заявил он.

Я рассмеялась немного невпопад и просто, чтобы что-то сказать, спросила:

— Думаешь, ведьма, Чиио или как её, знает, откуда я?

— Не думаю.

— Знаешь, зачем я ей?

В лице ёкая ничего не изменилось, но мне почему-то показалось, ему это на самом деле известно .

— Тебе не стоит её опасаться.

— Потому что скоро вернусь домой? — осторожно предположила я.

— Потому что на тебе защита.

— Но ведь…

Камикадзе вдруг поднял мордочку, принюхиваясь, а мои слова заглушил треск ломаемых веток. Из-за кустов вырвался Дэйки в человеческом обличье.

— Момо… и… господин…

Увидеть здесь ёкая он явно не ожидал и тут же торопливо поклонился. Иошинори-сама развернулся и скрылся за стволами деревьев, а Камикадзе, взъерошив шёрстку, взвился в воздух.

— Кажется, ты его напугал — таким он тебя ещё не видел, — поддела я Дэйки. — Забыл превратиться обратно в лиса?

— Я не лис! — возмутился он. — Я — дзинко. Это совершенно разные вещи!