Ирина Тигиева - Возвращайся, сделав круг [СИ]

— С ума сошёл? — я возмущённо вытерла щёку.

— Обещал ведь будить тебя, как обычно делает твой паразит! И правда подействовало!

— Кстати, а где… — оглядевшись, я так и замерла с приоткрытым ртом.

Камикадзе самозабвенно чмокал, уткнувшись мордочкой в скорлупку яйца.

— Ты… — я обвиняюще ткнула в лиса пальцем, — подкупил моего защитника! А ты, — повернулась к не отрывавшемуся от скорлупки камаитати, — не ожидала, что за яйцо продашь меня с потрохами!

Дэйки схватился за бока, но, когда я яростно поднялась с циновки, попытался унять весёлость.

— Не злись, Момо… Я разбудил тебя не только потому, что мне было скучно!

— Скучно?! — выпалила я.

— Господин ушёл! — быстро добавил он. — И сегодня мы ближе к Киото, чем были вчера!

Моя злость мгновенно испарилась.

— Ты знал… Поэтому "подмигивал", когда я хотела просить его разрешения.

— Да. Иошинори-сама не будет весь день.

— Встреча с союзниками?

— Наверное, я не спрашивал. Но… — он красноречиво кивнул куда-то за холмы.

Я закусила губу.

— Думаешь, он не узнает?

— Мы вернёмся засветло, искупаемся в речке, чтобы оставить в ней все запахи. Я не настаиваю, просто… ты ведь хотела…

— Очень! И… вернёмся мы в самом деле быстро. Только вот что делать с Камикадзе…

— Оставим здесь, в город ему нельзя.

Я с тоской покосилась на урчащего зверька.

— Что ж, если приготовить ему еду… И он любит поспать на солнышке… А, когда проснётся, мы будем уже на месте!

Внутри всё сжималось при мысли, что оставлю моего маленького защитника в одиночестве. Но… Гион Мацури, каким я никогда не увижу его в моём мире! Упустить такую возможность было выше моих сил…

Закатное солнце походило на громадную каплю крови. На островерхие крыши замковых строений быстро спускались сумерки, в окнах начали мелькать зажжённые фонари… Я смотрела на всё это из окна самого высокого строения. Сюда, в небольшую, устланную татами комнату меня приволокли незадолго до наступления сумерек. Шорох раздвигаемой двери — и в комнату вошли две женщины. Одна зажгла светильник, другая выставила на низкий лакированный столик чашечки с едой.

— Где я? И зачем здесь? — резко спросила я.

Женщины только молча поклонились и засеменили к двери.

— Ну уж нет! — прошипела я, бросаясь следом.

Но в то же мгновение из-за створки выглянул мужчина в жёлто-коричневой одежде, нижняя часть лица скрыта подобием шарфа, обмотанного вокруг головы, как у средневековых арабских воинов. И я резко остановилась. Женщины проскользнули в просвет, и створки за ними закрылись. Я тихо выругалась сквозь зубы. Если прислушаться, можно различить гомон толпы, продолжавшей веселиться на Гион Мацури, звук флейт и барабанов… Дьявол бы побрал этот фестиваль! А заодно и моё желание побывать на нём… Я затравленно огляделась, нервно пригладила растрепавшиеся волосы и скривилась, увидев под ногтями засохшую кровь…

Они окружили нас в каком-то переулке — несколько мужчин, одетых, как только что заглянувший в комнату тюремщик, с длинными копьями в руках. Нападение было настолько неожиданным, что я не успела испугаться. Несколько копий устремились к Дэйки, руки одного из нападавших — ко мне. На землю посыпались палочки с нанизанными на них дамплингами [59] Дамплинги — шарики из теста с различными начинками (мясо, рыба, овощи, морепродукты), приготовленные на пару. , которые мы с Дэйки приобрели в лавочке за углом… Лис увернулся от копий, я расцарапала чью-то физиономию, укусила кого-то за пальцы, но ничего не помогло. Даже магия дзинко оказалась бессильна. На шеях нападавших висели чётки, начинавшие мерцать зеленоватым светом при каждой атаке Дэйки, и ни огонь, ни светящиеся сферы, ни превращавшиеся в лезвия листья не причиняли им вреда. Я отбивалась, как безумная, когда меня оттаскивали от лиса. И прежде, чем на голову накинули чёрный матерчатый мешок, увидела испещрённые светящимися символами листочки бумаги в руках окруживших Дэйки злоумышленников. Я кричала так, что звенело в ушах, извивалась в удерживавших меня руках, рискуя вывихнуть себе суставы. Но меня продолжали куда-то тащить и наконец выпустили в этой комнате… Попытки открыть дверь ни к чему не привели. А когда увидела, что нахожусь в замке, и вовсе упала духом. Но больше всего сводили с ума мысли об участи Дэйки. Если он погиб из-за моего глупого желания побывать на треклятом фестивале… Створки двери снова раздвинулись, пропустив в комнату целую процессию женщин.

— Следуй за нами, оксама, — вежливо попросила одна из них.

— Убирайтесь к дьяволу! — процедила я.

— Оксама ведь не хочет, чтобы её вели насильно, — послышался грубый голос.

Из-за створок снова показалась укутанная в ткань физиономия "тюремщика".

— Убирайся к дьяволу вслед за ними! — распорядилась я.

Он кивнул, будто только того и ждал, и в комнату вошли мои недавние похитители. Но в этот раз я была готова к нападению, и едва руки одного сомкнулись на моих плечах, изо всех сил стукнула его коленом в пах. Жаль, что на организованном университетом курсе по самообороне, я больше пересмеивалась с Цумуги, чем слушала тренера. Как бы эти знания пригодились сейчас! Тогда бы, может, удалось вывести из строя ещё двух-трёх… Но сбыться этому было не суждено. Я швыряла в них плошками с едой, лягалась, пыталась кусаться, головой разбила одному нос. Но в конечном итоге меня всё же скрутили и потащили… в купальню. Подтолкнув к вместительной офуро, "тюремщик", который, видимо, был главным, заявил:

— Будешь сопротивляться, отведём к господину голой. Выбор за тобой!

— Господину?.. Как его имя?

Но он молча отступил в сторону, а меня окружили женщины. Я позволила усадить себя в офуро, натереть кожу жёстким мешочком, причесать волосы и умастить маслами тело. Не препятствовала, когда меня укутали в несколько слоёв кимоно разных цветов и соорудили замысловатую причёску… Неужели "господин" — Ракурай?.. Тогда понятно, почему его приспешники с такой лёгкостью справились с Дэйки. При мысли о лисе к горлу подступили слёзы. А вдруг они заманят сюда и Иошинори-сама?.. Одолеют его и… убьют… потом используют "мой дух" в своих целях и избавятся от того, что останется… Я не могла совладать с захлестнувшей паникой. Скорее чувствовала, чем видела — меня опять куда-то ведут, и пришла в себя только перед очередными раздвижными дверями.

— Покажи смирение, — напутствовал главарь. — Господин не терпит неповиновения.

Створки распахнулись и меня легонько втолкнули внутрь. Просторная комната, светлые татами на полу, яркая роспись на потолке и стенах. В глубине на возвышении в позе самурая застыла тёмная фигура. Пламя светильников заметалось от движения воздуха и снова выпрямилось, когда створки захлопнулись за моей спиной. Я осталась с таинственным незнакомцем один на один…