Джон Фланаган - Руины Горлана

— Это Уилл, мой новый ученик. Уилл, это старик Боб.

— Доброе утро, сэр, — вежливо поздоровался Уилл.

Старик заливисто захохотал:

— Ого, сэром меня кличет! Слышь, рейнджер, сэром меня кличет! Славный выйдет рейнджер из малого-то!

Уилл заулыбался. Может, этот Боб и немытый, но что-то в нем вызывало симпатию. Например, он не благоговел перед Холтом. Уилл не помнил, чтобы кто-нибудь когда-нибудь разговаривал с мрачным рейнджером в такой свободной манере. Холт что-то нетерпеливо буркнул. Потом спросил уже громче:

— Готовы они?

Старик опять гоготнул и усиленно закивал:

— Они готовы, еще как готовы! Пойди и посмотри!

Старик Боб повел их за хижину, где находился небольшой загон. В его дальнем конце виднелся навес — просто крыша и подпирающие столбы, никаких стен. Старик Боб свистнул, да так пронзительно, что Уилл подскочил.

— Вон они, видишь?

Посмотрев в указанном направлении, мальчик заметил двух небольших лошадок, трусцой пересекавших двор, наверное, чтобы поздороваться со стариком. Когда они подошли поближе, Уилл понял, что одна из них — пони, хотя обе были маленькими и мохноногими и не шли ни в какое сравнение с горячими, вылощенными боевыми конями, на которых барон со своими рыцарями ездил на войну.

Та, что побольше, немедленно подтрусила к Холту. Он потрепал ее по холке и дал яблоко из бочки рядом с загоном. Лошадка смачно им захрустела. Наклонившись вперед, Холт что-то прошептал ей в ухо. Лошадка тряхнула головой и заржала, словно в ответ на понятную только им с рейнджером шутку.

Пони дожидался, пока Боб даст пожевать яблоко и ему. Потом скосил один большой умный глаз на Уилла.

— Этого вот зовут Тягай, — объявил старик. — Кажись, как раз тебе по размеру?

Он передал конец веревки, которая обматывала шею пони, Уиллу. Приняв ее, тот посмотрел пони в глаза. Тягай был лохматым, нечесаные хвост и грива свалялись и висели запутанными космами, ноги его были короткими, но крепкими. В общем, на большее Уилл вряд ли сможет рассчитывать.

Мальчик с детства мечтал о лошади, на которой однажды ринется в бой, в его грезах это был статный гордый скакун. Вороной конь-огонь, вычищенный скребницей до того, что лоснится и сияет, как вороненая сталь доспехов.

Пони, казалось, почувствовал его мысли и мягко боднул его лбом в плечо: может, я и не очень велик, словно говорили его глаза, но я тебя еще удивлю.

— Ну, что ты о нем думаешь? — поинтересовался Холт, поглаживая бархатистый нос своего коня. Они явно очень хорошо знали друг друга.

Не желая никого обижать, Уилл замешкался с ответом.

— Он вроде как… маленький, — выговорил он наконец.

— Как и ты, — заметил Холт.

Уилл не нашелся, что на это ответить. Старик Боб задохнулся от смеха:

— Не боевой скакун, а?

— Ну… нет, — неловко промямлил Уилл.

Боб ему понравился, и мальчик чувствовал, что всякая критика в адрес пони может быть воспринята близко к сердцу. Но старик Боб лишь снова расхохотался и гордо произнес:

— Но он загонит любого из этих холеных красавчиков! Крепкий конек — этот вот. Он будет день-деньской скакать себе да скакать, эти все жеребцы-красавцы уж полегли и померли, а ему будет всё нипочем.

Уилл смотрел на косматую скотинку с сомнением.

— Наверное, будет, — отвечал он из вежливости.

Холт привалился к изгороди:

— Почему бы тебе самому не убедиться? Ты ведь шустрый. Отпусти его, и посмотрим, сможешь ли ты снова его поймать.

Уилл почувствовал в тоне рейнджера вызов и выпустил из рук веревочную уздечку. Пони, словно почуяв, что это какое-то испытание, легко отбежал на середину маленького загона. Уилл пролез меж жердей и направился к животному мягкой поступью. Призывно протянув руку, он заговорил с ним:

— Ну-ну, милок, постой смирно.

Уилл потянулся к уздечке, и пони неожиданно рванулся прочь. Прянул в одну сторону, в другую, потом ловко обошел Уилла и оказался вне досягаемости.

Уилл попытался снова. Но пони и в этот раз ушел.

Мальчик почувствовал себя дураком. Он стал осторожно продвигаться, а животное пятилось, приближаясь к углу загона. Затем, когда Уилл уже думал, что дело сделано, пони ловко отбежал в сторону и снова ускользнул.

Тут Уилл потерял терпение и бросился за ним. Конь ржал, будто смеялся, и легко отражал все попытки мальчика поймать его. Ему все это казалось игрой.

Так оно и шло: Уилл приближался, пони уклонялся, увертывался и уходил. Даже в тесных границах загона Уилл не мог его изловить.

Запыхавшись, мальчик остановился. Холт пристально за ним наблюдал. Наверняка должен быть другой способ поймать это животное. Так просто не получится заарканить этого резвого пони.

Взгляд Уилла упал на бадью с яблоками по ту сторону изгороди. Быстро нырнув под жердину, он схватил яблоко. Потом вернулся в загон и, стоя на одном месте, протянул руку с яблоком:

— Поди-ка, милок.

Уши Тягая встали торчком. Яблоки ему нравились. Так же ему, кажется, нравился и этот мальчик — он здорово играл с ним. Одобрительно потряхивая гривой, он подошел мелкими шажками и аккуратно взял яблоко. Уилл ухватил уздечку — пони хрустел яблоком и выглядел абсолютно счастливым.

Уилл поднял взгляд и увидел одобрительный кивок Холта.

— Неплохо придумано, — заметил тот.

Старик Боб локтем саданул под ребро облаченного в серый плащ рейнджера.

— Смекалист, мальчишка-то! — гоготал он. — Смекалистый, а еще и вежливый! Они хороши будут с Тягаем на пару, а?

Уилл поглаживал пони по холке и по стоящим торчком ушам. При этих словах он обратился к старику:

— Почему вы зовете его Тягаем?

В эту секунду пони, резко дернув головой, едва не выбил Уиллу плечо. Мальчик покачнулся и чуть не упал. Гогочущий смех Боба раздавался на всю опушку.

— Посмотрим, может, сам догадаешься! — в восторге закатывался он.

Смех его был заразительный, Уилл и сам не мог удержаться от улыбки. Холт посмотрел на солнце, которое быстро скрывалось за деревьями, обрамлявшими опушку, где обитал старик Боб, и далекими лугами.

— Отведи его под навес, и Боб тебе покажет, как за ним ходить и смотреть за его упряжью. — И, обращаясь к старику, Холт добавил: — Сегодня мы у тебя заночуем, Боб. Не стесним?

Старик с удовольствием закивал:

— Буду рад гостям, рейнджер. Я столько времени провожу с лошадьми, что начинаю думать, что я и сам лошадь. — Он сунул руку в бадью с яблоками, выбрал одно и впился в него зубами — почти как Тягай некоторое время назад.

Холт смотрел на старика, удивленно приподняв брови.

— Похоже, мы как раз вовремя, — сухо заметил он. — Завтра увидим, сможет ли Уилл проскакать на Тягае верхом.

Вряд ли в эту ночь Уилл будет спать спокойно, подумал рейнджер — и оказался прав.

В лачуге старика Боба было только две комнаты, так что после ужина Холт растянулся на полу у очага, а мальчик улегся на свежей теплой соломе в стойле, прислушиваясь к тихому фырканью лошадей. Луна взошла и закатилась, меж тем как он бессонно лежал, мучаясь и беспокоясь, гадая, что готовит ему грядущий день. Сумеет ли он проехаться верхом на Тягае? Он никогда не садился на лошадь. А что, если он упадет? Что, если расшибется? Еще хуже, если осрамится? Ему нравился старик Боб, и совсем не хотелось выглядеть по-дурацки в его глазах. И в глазах Холта тоже, вдруг с некоторым удивлением понял Уилл. Когда это мнение рейнджера стало так много для него значить? С этими мыслями мальчик погрузился в тяжелый сон.