Рональд Колд - Воинство болот

— А вот и циркачи, хвала Вечным Небесам! Иначе народ скоро начнет топотать ногами и голосить, а у меня так болит голова!

Таким восклицанием он приветствовал появление весьма живописной процессии. Впереди шли три акробата в пестрых одеждах, сшитых из льняных лоскутков, раскрашенных в различные тона зеленого цвета. Лица закрыты масками с прорезями, в руках бубны и какие-то трещотки. Выскочив с улицы, ведущей от центра города к ристалищу, труппа тут же подняла жуткий тарарам.

Под рокот бубнов и трещоток выступали акробаты, которые катились по песку колесами, кувыркались, выпрыгивали выше голов, растопырив в стороны ноги, словом, крутились, как бесы на шабаше.

Несколько девушек в странных длиннополых одеждах дули в длинные костяные дудки, и под этот дикарский мотив на ристалище вступили полуголые мускулистые мужчины, опять-таки в зеленых масках, скрывающих лица. Они вели на массивных цепях десяток самых настоящих аллигаторов.

Толпа неистовствовала, кидая под ноги бродячих артистов цветы, керамические овалы с профилем Дего Шестого, цветные ракушки.

Сам глава труппы ехал верхом на белогрудом олене, потрясая в воздухе трезубцем, словно был сыном Восьмигрудой Рыбины.

— Срамота! — с чувством вымолвил генерал и еще раз плюнул в пыль, созерцая русалочий хвост, приделанный невесть как к могучему заду главного артиста.

Вслед за оленем на ристалище выехали три крытые телеги, закамуфлированные под винные бочки. Генерал знал, что артисты так и не позволили гвардейцам заглянуть внутрь, говоря, что это праздничный сюрприз для королевской четы, гвоздь программы. Да те и не настаивали, унюхав, что из фальшивых бочек пахнет не вином, а протухшей водой. Телеги, которые влекли аспидно-черные быки из западных саванн, остановились, не доехав до мишеней.

Артисты начали представление, привлекая внимание собравшегося народа, а генерал повернулся к своему ординарцу.

— Давай бегом ко дворцу, глянь, куда делись августейшие и клятый посол Эфрема? Да, и загляни в казармы, пусть на площадь выйдут раненые и больные, да рассядутся вокруг этой штуковины, — сказал он вслед готовому бежать юноше, указывая на возвышение, от которого уже отходили уставшие плотники, подгоняемые звериным рыком гвардейца.

Лучники на стенах подтянулись, наложили стрелы и браво поглядывали сверху на площадь, имитируя изо всех сил полную боевую готовность.

Генерал достал из притороченного к поясу мешочка шерстяную тряпицу и принялся начищать грудные пластины своего панциря. Давненько ему не приходилось одеваться в полную броню, и сейчас он почувствовал, что годы уже не те.

Простеганная медной проволокой кожаная куртка, поверх которой был накинут короткий колет с медными пластинами, казалась тяжелой и неудобной, длинный широкий меч с массивной рукояткой перекашивал генерала влево, и он вынужден был взяться правой рукой за приставную лестницу.

«Еще немного, и придется отдать клинок оруженосцу, словно я обрюзгший от излишеств барон из Д’Алви или Чизпека, а не старый солдат», — подумал с неудовольствием Лунь.

Оруженосцу и без того было несладко. Он держал шлем генерала, его копье с раздвоенным жалом, на котором вяло трепыхалось треугольное знамя с белым крестом, точно таким же, что вышит на обтрепанных кожаных ножнах командира гарнизона. Младший отпрыск захудалого рода с южного пограничья, обливаясь потом, клял генерала на все лады, но вынужден был стоять прямо, не облокачиваясь на стены, как того требовал этикет.

Послышались звуки труб, на миг заглушившие дикарскую музыку артистов, и показалась августейшая чета. Королева ехала в паланкине, который несли на плечах четверо могучих мужчин со зверовидными бородами и кривыми кинжалами, заткнутыми за пестрые кушаки, расшитые королевскими гербами.

Генерал вновь принялся беззвучно возводить хулу на Вечные Небеса.

«Ну как смогут после этого телохранители выполнять свои обязанности? У них же еще несколько часов будут дрожать коленки и пот станет заливать глаза! Нет, давно пора вызвать церемониймейстера на дуэль и разом избавиться от кучи хлопот!», — подумал Лунь.

Рядом с паланкином гарцевал на подаренном Дэниелем хоппере сам Дего, который, как обычно, отказался от предложения начальника гарнизона одеть под камзол кольчугу, и вырядился, словно любовник какой-нибудь вдовушки с квадратной челюстью и гвардейскими усами, держащей в своих могучих лапах всю торговлю побережья и не скупящейся на костюм своей новой игрушки мужского пола.

Телохранители короля, впрочем, производили весьма бравое впечатление. Четыре закаленных в абордажах морских волка, как собаки, преданные Дего, зыркали по сторонам своими черными глазищами, не снимая немытых рук с эфесов зазубренных сабель. Правда, когда они проходили мимо генерала, на него пахнуло таким перегарным облаком, что Лунь закашлялся.

Артисты, по приказу церемониймейстера, покинули ристалище и расселись напротив деревянного возвышения, на которое степенно поднялась королевская чета под приветственные крики горожан и надсадный трубный глас.

Откровенно зевая, король пальцем подозвал церемониймейстера, вертлявого субъекта с вечно бегающими глазами и такими тонкими ногами, что всем глядевшим на царедворца неизбежно начинало мерещиться, что его коленки, того и гляди, начнут выгибаться назад, в обратную положенной природой сторону.

— Посла нет?

— Задерживаются, мой король.

— Ну что же, мы им не какая-нибудь захудалая провинция. Начинай.

Супруга попыталась что-то возразить самодурствующему Дего, однако по знаку тонконогого вновь запели трубы, и король лишь досадливо отмахнулся.

На ристалище вышли лучники. Тут были и дюжие гвардейцы с огромными неуклюжими луками, и мелкорослые лесные охотники, что несли в руках небольшие метательные снаряды, еще не подготовленные к стрельбе. Они принялись вощить тетивы и неторопливо натягивать их, оплетая ногами нижний рог и смешно припадая на зады, силясь согнуть второй упругий конец.

С величайшим неудовольствием генерал увидел среди готовых к соревнованию стрелков своего собственного лесничего.

— Вот каналья! Я же категорически запретил ему появляться на ристалище! Среди гостей наверняка отыщутся сносные лучники, а для предстоящих переговоров с послом было бы приличным поздравить его с победой стрелка из Объединенного Королевства! А этот негодяй, наловчившийся браконьерствовать в королевском парке, наверняка уведет приз.

Следует отметить, что правая рука лесничего несла на себе следы его похождений в королевском парке. Кисть была буквально изжевана сторожевыми псами.

Из-за этого печального обстоятельства старик наловчился посылать стрелы не так, как остальные жители Лантического побережья, держа пальцы щепоткой, а с помощью массивного бронзового кольца на большом пальце. Впрочем, на меткости сие обстоятельство нисколько не сказалось, как с негодованием, смешанным со скрытым восхищением, отметил Лунь.