Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том второй. Агнес

— Саперы? Да всем хороши, отличные у нас саперы. Вчера я и оглянуться не успел, как они канаву вырыли.

— Что ж, славно, — сказал кавалер, вставая. — Тогда велите трубить построение в маршевые колонны. Идем на смотр.

— Нет нужды, все уже построены, ждут вас, полковник.

Дорога, дикий проселок, что тянулся вдоль небольшой речушки, и стал местом смотра. Вдоль дороги стали строиться полки для осмотра высшим командованием.

По росе, под барабаны туда выходили строиться полки. На сей раз его полку выпало стоять первыми. То было не случайно, кончено; к первому будет больше всего внимания.

— Нас неспроста поставили первыми, — произнес Волков.

— Неспроста, — соглашался Брюнхвальд. И тут же кричал капитану Бертье. — Ваша рота строится по порядковому номеру, становитесь за ротой Рене. Стройте людей в шесть линий, телеги ставьте за ними.

— Лейтенант! А мне куда ставить людей? — пыхтел приехавший Роха.

— Стрелки сразу за третьей ротой, арбалетчики за стрелками, — изо всех сил кричал капитан-лейтенант и указывал рукой в сторону, вдоль дороги. — Туда, туда, Роха! Джентиле пусть становится за вами!

Он повернулся к Волкову:

— Я не знаю, куда поставить Пруффа с его пушками.

— Пушки поставьте к кавалерии Гренера, как довесок.

Брюнхвальд кивнул и, привстав на стременах, закричал:

— Капитан Пруфф, артиллеристы, там не становитесь, езжайте в голову колонны, к кавалеристам!

Капитан Пруфф, как всегда, был недоволен, разводил руки с укоризной, мол, что, сразу нельзя было сказать.

Но приказ капитан-лейтенанта выполнил, поехал к кавалеристам.

Солнце только показалось над верхушками деревьев, а все полки были выстроены вдоль дорог, и смотр начался. Как Волков и ожидал, маршал со своим заместителем, со своими адьютантами, с командирами других частей начал осмотр с его полка.

Без команды Брюнхвальд выехал вперед, навстречу фон Боку, когда тот поравнялся с его ротой.

— Первая рота полка полковника Фолькофа, численность четыреста два человека, командир роты капитан-лейтенант Брюнхвальд.

Рота была отличной; четыре ряда по сто человек, лес пик, алебард, копий. Первый ряд весь в броне на три четверти, люди не юнцы. Отличная рота. Не к чему придраться.

— Неплохо, — буркнул маршал, оглядывая ряды. — Обоза, палаток, провианта в вашей роте достаточно?

— Все в полном достатке, господин маршал, не извольте сомневаться, — отвечал Брюнхвальд. — Как лейтенант полка, я за всем слежу лично.

— Нет ли в роте поносных? — поинтересовался генерал фон Беренштайн.

— Никак нет, всех хворых из полка выписывали и оставляли по дороге. В полку люди все здоровые, три медика следят за тем, — бодро отвечал капитан-лейтенант.

— Михельсон, — позвал генерал одного из адьютантов.

Тот сразу подъехал.

— Пересчитайте обозные телеги и лошадей у полковника Фолькова. Запишите, подайте мне рапорт, я сравню после с контрактом.

— Я отправлю ротмистра из моей роты помочь господину Михельсону, — предложил Брюнхвальд с услужливым желанием помочь. — Чтобы потом не было разночтений и путаницы.

Генерал посмотрел на него кисло и ответил:

— Что ж, отправьте, конечно.

Волков был очень рад, что в этих разговорах Карл взял всю инициативу на себя. Ему очень не хотелось сейчас лебезить перед маршалом и его генералом.

А командиры, не найдя предлога для проверки, поехали дальше, к роте капитана Рене. Эта рота была ненамного хуже первой, оружие и доспех были неплохи.

— Капитан второй роты Рене, в роте двести восемь человек, хворых нет.

С ним и говорить командиры не стали, покивали да поехали дальше. Волков и Брюнхвальд присоединились к командирам, ехали следом.

Роту Бертье также проехали быстро, а чего там рассматривать — хорошая рота, двести человек.

Всех остальных тоже проезжали, не задерживаясь, — и арбалетчиков, и саперов, только у стрелков остановились. Фон Бок ткнул пальцем в одного из мушкетеров:

— Мушкет?

— Именно, господин, — отвечал мушкетер.

— И как бьет?

— Хорошо, крепко бьет, — отвечал чуть растерявшийся солдат.

Роха только рот раскрыл, хотел что-то сказать, но подбежавший к маршалу ротмистр Хилли сразу все рассказал:

— Со ста двадцати шагов каленую кирасу вместе с туловом на вылет пробивает, господин маршал.

— Прекрасно, и сколько у вас таких?

— Семьдесят восемь штук, — отчеканил Хилли.

— Прекрасно, — сказал фон Бок и поехал дальше.

Кажется, он не находил повода придраться хоть к чему; наверное, от этого вид у него становился все более раздраженный.

Но повод все-таки нашелся.

— А это что? — остановился напротив кавалеристов выехавший чуть вперед фон Беренштайн. — Ваша кавалерия?

Он тут же начал глазами пересчитывать всадников. После он повернулся к Волкову.

— Семьдесят?

Да, с учетом молодого Гренера, братьев Фейлингов и их послуживцев в эскадроне было семьдесят человек.

— Именно так, господин генерал, — чуть волнуясь отвечал вместо Волкова капитан кавалерии Гренер-старший. — Семьдесят.

— По договору с купцами, если мне не изменят память, — начал фон Беренштайн, даже не взглянув на кавалериста, — у вас должно быть сто человек о конях и в доспехе. Не так ли, полковник?

— Значит, недобор? — оживился фон Бок. — Экономили на наряды, господин полковник? На ваши наряды да прекрасный ваш доспех, да на коня, можно было набрать еще сотню кавалеристов.

— Я совсем не экономил, — отвечал Волков с некоторой высокомерностью, — если вы соизволите проехать чуть дальше, господин маршал, вы увидите пушки. Вместо трех десятков всадников я взял команду отличных артиллеристов и три пушки, одна из которых полукартауна. Учитывая мой опыт, артиллерия не будет лишней в бою.

— Учитывая ваш опыт? — со всей возможной едкостью переспросил маршал.

— Пушки очень помогали мне в схватках с горцами.

— Именно, что с горцами, — еще более едко отвечал ему фон Бок. — Осмелюсь напомнить вам, что мы идем не на горцев, а на взбунтовавшихся хамов. И нам не понадобятся пушки, чтобы драться с ними, нам понадобится кавалерист, чтобы ловить это быдло.

Волков и не нашелся, что сказать на такую, как ему казалось, глупость. Зато фон Беренштайн знал, что говорить:

— У вас, полковник Фолькоф, по контракту недобор тридцать всадников. Десять монет жалования на каждого, контракт у вас на четыре месяца. Итого, тысяча двести талеров земли Ребенрее. Прошу вас внести в казну армии эту сумму.

— Уверен, что это не составит для вас труда, — заметил фон Бок с улыбочкой, — как только вы распродадите свои тряпки и все свои побрякушки, вы сразу покроете эту сумму.

— У меня нет необходимости распродавать свои вещи, — заносчиво и даже резко отвечал маршалу кавалер, — но я хотел бы напомнить вам, господин фон Бок, — Волков нарочно не упомянул звание фон Бока, он буквально нарывался на ссору, — что на эти деньги я нанял артиллеристов.