Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том второй. Агнес

Но маршал только улыбался ему в ответ, а за него говорил генерал фон Беренштайн:

— Так распустите отряд, заберите авансы, а их отправьте в Ланн, или туда, где вы их наняли, а тысячу двести талеров внесите в казну армии.

Фон Бок не стал дожидаться ответа полковника, повернул коня и поехал дальше, смотреть следующий полк. И все остальные офицеры поехали за ним.

А Волков белел лицом, проклиная и маршала, и его генерала.

— Вам нужно выпить, кавалер, не то с вами случиться удар, — негромко говорил ему Брюнхвальд, поглядывая на Волкова.

— Мерзавцы, — шипел Волков. Но прекрасно понимал, что ничего сделать не может.

— Максимилиан, — крикнул капитан-лейтенант и, когда его сын подъехал, продолжил, — полковника препроводите в шатер. И вина, дайте ему вина.

Распорядился, а сам поехал следом за командирами, он хотел посмотреть роты других полковников.

Часа через два, когда Волков уже устал ждать, Брюнхвальд просил дозволения видеть полковника и, когда получил его и вошел в шатер, был на удивление доволен.

— Чего же вы радуетесь? — С заметным недовольством спрашивал его кавалер.

— Смотрел роты других полковников. — Сообщил капитан-лейтенант, продолжая улыбаться.

— Ну, и что? — Волкову было любопытно.

— Ни одного полка нам равного нету.

Кавалер смотрел на него выжидающе, указал своему лейтенанту на стул, Гюнтер принес еще один стакан под вино. Брюнхвальд сел, сам налил вина и продолжил:

— Лучшие их роты как наша третья. Бертье может им даже и примером быть. Полки малочисленны, в трех полках и трех тысяч не будет. Есть арбалетчики, но не чета нашим ламбрийцам. Стрелки есть, аркебузиры, но мушкетов нет. Я ни одного не увидал. Все кавалеристы, что видел — дрянь, кони — дрянь, доспехи — дрянь, их и двух сотен не наберется. А может, и вовсе сто пятьдесят будет. Так их мало, что фон Беренштайн предложил фон Боку их из подчинения полков вывести и собрать в одну часть.

— Сие мудро. — Заметил кавалер. — А наших тоже хотят переподчинить?

Он не хотел бы отдавать своих кавалеристов под начало другого человека:

— Про наших сказано ничего не было?

— Нет, про наших ничего, — отвечал капитан-лейтенант, — также смотрел я и саперов. Господь всемогущий! Бродяги со сломанными лопатами. И тех на три полка и полутора сотен не будет.

Волков отпил вина и понимающе качнул головой, а Брюнхвальд резюмировал:

— Половина силы всей армии в нашем полку. Нам и отдуваться придется.

— Чертовы мошенники, — зло сказал Волков, — деньжата на хороших солдатах экономили, собирали бродяг, с фон Боком и фон Бернештайном делились лишком. Приобрели, видать, капиталец, а воевать с мужичьем… Это уж как получится.

— Именно, именно, — кивал капитан-лейтенант. — Это мы с вами собирали добрых людей за добрую плату, а остальные деньгу зарабатывали. Да, кстати, через час у маршала совещание, просил быть старших офицеров. Он диспозицию и план компании утверждать желает. Хочет слышать наши мнения.

— Черта с два он захочет кого-то слушать, — произнес кавалер и тут же крикнул, — Гюнтер, почисть туфли и неси сюда мою цепь.

— Опять собираетесь злить их своим видом? — Спросил капитан-лейтенант.

— Деньги за одежду заплачены, может, я ее надеваю в последний раз. Может, завтра уже выступим.

Брюнхвальд только кивнул в ответ.

— Господа, рад вам сообщить, что все противоречия и все вопросы с ландскнехтами разрешены. Капитан Зигфрид Кленк писал мне, что завтра выступает со своими шестью сотнями людей и будет у нас в расположении уже через два дня.

Офицеры оживленно приветствовали эту новость. Адьютанты раскладывали на столе карту, а маршал продолжал:

— Итого, нас с ландскнехтами будет пять тысяч человек с лишком, хамов, как сообщают нам лазутчики, три с половиной, может, четыре тысячи. Надеюсь, все понимают, что иной результат, кроме безоговорочной победы, не устроит ни наших нанимателей, ни меня.

Конечно, все полковники и их заместители это понимали.

— Прошу вас взглянуть на карту, — продолжил маршал. Полковники и лейтенанты встали.

— По данным нашего опытного капитана Крейпица, хамы стоят лагерем под городком Рункель, но меняют место лагеря, переходя с одного берега Эрзе на другой. По сути, у них там два лагеря. Правильно ли я вас понял, капитан?

— Абсолютно правильно, господин маршал. — Отвечал капитан Крейпиц. — Два лагеря. Господа, не нужно их недооценивать, они грабят лодки, все, что плывут по Эрзе и по Линау уже три года, у них куча серебра, так много, что их вождь, железнорукий бандит Эйнц фон Эрлихген, мог нанять почти тысячу отличных солдат и еще несколько десятков кавалеров. Да и сами они за три года в войне поднаторели, в доспехи оделись…

— Будет, будет вам, капитан, нагонять на нас страху, — прервал его маршал, — хам есть хам, быдло воину неровня. Говорите по делу.

— Да, господин маршал, — капитан поклонился и продолжил, стал показывать все на карте, — дорога от Нойнсбурга идет на восток, вдоль реки Линау, до самой реки Эрзе. Вот здесь, у большого села Бад-Тельц, есть мост. Но я готов биться об заклад, что тут, прямо за мостом, у мужичья есть дозоры и крепкие пикеты. И как только мы подойдем к мосту и начнем переправляться, если у него тут достаточно сил, он сразу атакует нас, не дав перестроиться из походных колонн, тем более, мост у Бад-Тельца узкий, одна телега только проходит, противник даже небольшими силами сможет сбросить наш авангард в реку и запечатать мост.

— Господа, надеюсь, все понимают, что позиционные стояния и бодания у мостов, в коих проиграли хамам наши предшественники, нам не надобны, — заговорил маршал, подняв вверх палец, — а надобно нам решительное сражение в поле. Решительное сражение в поле, господа, где мы легко сможем реализовать свое качественное и численное превосходство.

Волков и Брюнхвальд переглянулись, вот тут они оба были согласны с фон Боком. В общем, при всех своих отрицательных качествах, маршал был знающим командиром.

— Мой предшественник, — продолжал маршал, — сначала толкался с мужичьем возле моста целый месяц, а как смог перейти его с главными силами, так был разгромлен в пух напористой атакой сразу с трех сторон. Мы его ошибок повторять не будем, обратите внимание, если идти от Бад-Тельца на восток к Эрзе, то меньше, чем через день пути, будут Овечьи Броды, через которые можно форсировать Линау.

Волков подумал, что лучше толкаться у моста, чем пытаться форсировать реку через броды, он опять взглянул на Брюнхвальда, тот, кажется, придерживался такого же мнения.

— И мы приняли решение, — продолжал фон Бок. — Один из наших полков пойдет именно к Овечьим Бродам быстрым маршем, не останавливаясь пройдет Бад-Тельц, форсирует реку у бродов и разобьет на том берегу лагерь. Потом как следует укрепит его.