Кирико Кири - Мир, где меня ждут

— Эта девушка? — Клирия присела над тряпками и убрала их, наконец открывая для взора остальных мою заложницу. Самую обычную девку, не лоли, но и на взрослую не тянет, с заурядной внешностью.

Она так это произнесла, что даже меня пробрало. Чего уж говорить о бедной девушке с широко раскрытыми глазами, которая в ужасе, не смея даже издать звука, попыталась отползти от неё. Отползти от Клирии… пф-ф-ф… да от неё убежать невозможно, а ты уползти хочешь. Но тем не менее я с интересом наблюдал за экзекуцией мелкой.

— Иди сюда, — оскалилась Клирия, — я не кусаюсь… обычно.

И не дожидаясь согласия от той, схватила её за голову обеими руками и подтянула к себе, заставив бедняжку расплакаться. Клирия была подобно голодному хищнику, что всматривается в глаза своей жертве, которой осталось жить несколько секунд.

— П-п-пожалуйста… — плакала та. — Я не хоч-ч-чу вам з-з-зла, г-госпожа.

— Ну ещё бы ты хотела мне зла, девочка. Какие у тебя милые глазки. Ты дорожишь ими?

— Да-а-а-а-а-а… — в конец разревелась та. — Оставьте мне мои глазки-и-и-и-и…

— Тогда закрой свой рот и ответь на вопрос. Ты целительница?

Та быстро-быстро закивала головой. Предположу, что Клирия догадалась по её одеянию. Практически любая жрица или была хорошим магом лечения, или целительницей. Редко жрицы становились обычными магами и ещё реже кем-то из ближников.

— Ты будешь делать то, что тебе скажут?

Та закивала ещё быстрее.

— Тогда ответь мне, почему твой любимый герой не пошёл со всеми? У него другое задание?

Вновь кивает.

— Какое?

А вот тут девчушка заглохла. Открыла рот и тут же закрыла, испуганно глядя на неё.

— Что такое, не хочешь отвечать мне? — ласково спросила Клирия, прекрасно зная, что её ласковый голос куда страшнее, чем если бы она кричала на неё. — Тебе не нужны твои глазки?

Девушка вновь заплакала.

— Ну не стоит плакать, — сверкнула зубами Клирия, приложила большие пальцы к её глазам… и начала вдавливать их ей в глазницы.

Сначала девушка неожиданно смолкла, не поняв, что чернявая делает. Но буквально через секунду начала дёргаться.

— Нет! Нет-нет-нет, молю вас! Не надо!!! НЕТ!!! ХВАТИТ!!!! А-А-А-А-А-А-А-А!!!!

Она начала биться всем телом, но вот сломанные руки не позволяли дать какой-либо отпор. Очень скоро Клирия уже от души погрузила свои большие пальцы ей в глаза, отчего девушка перешла на визг. Громкий пронзительный визг, от которого дребезжали стёкла и посуда. Казалось, ещё немного, и она действительно выдавит их.

К нам на шум даже печенье стало стучаться. Я бы крикнул им идти нахуй, но сквозь этот визг вряд ли они услышат меня.

А Клирия всё так же спокойно продолжала своё дело, не обращая внимания на мучения девушки.

— Что делает герой?

— МОЛЮ!!! МОЛЮ И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!!

Сквозь её визг не было слышно даже чавкающего звука, который появился, когда пальцы Клирии вошли в её глаза и оттуда потекла кровь вместе с беловатым содержимым глазных яблок.

— СКАЖУ!!! И-И-И-И-И-И-И-И-И!!! СКАЖУ!!! СКАЖУ-У-У-У-У!!! И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!!!!

Клирия наконец отпустила целительницу, вытащив окровавленные большие пальцы из её глаз.

— Это не так уж и сложно, верно? — спросила она всё так же ласково ревущую навзрыд девушку. — И зачем было так упираться? Так ты расскажешь нам или мы продолжим?

— ДРУГОЕ ЗАДАНИЕ!!! ДРУГОЕ ЗАДАНИЕ У НЕГО!!! ЕМУ СКАЗАЛИ СОПРОВОДИТЬ В ЗАМОК ПРИНЦА И ЕГО НЕВЕСТУ!!! ОН ИХ ПРОВОЖАЕТ!!! ПРОВОЖАЕТ!!!! У-У-У-У-У-У…

И продолжила реветь, сжавшись в комок.

Мда… Клирия, ты просто зверь, как я вижу. Не то что мне тебя осуждать, но…

— Не было ли это слишком жестоко? — спросил я.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Но вы бы начали ломать пальцы, а мне этот звук кажется очень отвратительным.

— То есть выдавливать глаза не отвратительно?

— Это даже немного приятно, такая мягкость, словно погружаю их в желе, — она посмотрела на свои пальцы. — Это лучше, чем хруст костей, чувствовать, как они ломаются, смотреть, как они изгибаются неправильно… Это так мерзко.

— Охуенно живём. А выдавливать глаза не мерзко?

— Вам было мерзко?

— Конкретно мне — нет. Но того факта это не отменяет.

— В любом случае, вы хотели это узнать мой господин, разве нет?

— Ты немного меня опередила, — согласился я. — Так, милашка Кстарн, у меня для тебя ответственное задание, сообщить это Элизи, пусть свяжется сразу же с Констанцией. Сможешь добраться до нашего зеркала и не помереть? Или тебе потребуется переходить из одного в другое?

Да-да, можно переходить из одного в другое. Но есть проблема — всё равно она устаёт. Короче, это как бег, вот тебе десять километров — беги. И она бежит. Не добежит, значит заблудится в своём же зазеркалье и будет беда. Может бежать с передышками — вошла-вышла, вошла-вышла. Но и тогда проблема, это, как и при беге с передышками, будет куда дольше. А там можно ещё и не в то зеркало выйти потом. Короче, зависит от её способностей.

— Я смогу, — ударила она себя в грудь кулачком. — Убьюсь, но смогу.

— Умница. Только не убивайся, пожалуйста. И сюда не возвращайся, мы будем уходить.

— На кровь не сбегутся? — спросила Лафия, кивнув на девушку.

— Отгоню. На это сил хватит. Только давайте-ка поедим пока.

Только через час мы смогли выбраться наружу. Девушку взял наёмник, когда я остался на мечах и с огнестрелами. Кстати, револьвером я пока не пользовался. Патронов дохера, но незачем их тратить просто так. А вот из кремнёвого пистолета пострелять было можно.

Только…

— Он косит, — пожаловался я, выстрелив в одну печеньку, а попав в другую. — Сильно косит.

— Я не знаю, в чём дело, — спокойно ответила Клирия. Мы сейчас шли слегка впереди, расчищая путь. Вернее, я расчищал, она просто шла рядом, поэтому могла говорить со мной нормально. — Позволишь посмотреть?

— Держи, он заряжен, — протянул я ей пистолет.

Она его покрутила в руке, прицелилась в дальнюю печеньку, что и так не собиралась к нам приближаться, и выстрелила. Полетели щепки с соседнего дерева.

— Брак. Такое бывает. Надо будет поставить в правило проверять каждое ружьё выстрелом.

— Надо будет, — отобрал я у неё пистолет. — Слушай, Клирия, вопрос такого плана — а ты всегда была такой сукой?

— Имеешь ввиду, жестокой сукой? — спокойно спросила она. — Нет, не всегда.

— И с каких пор стала такой?

— Не знаю. С каких пор ты так легко убиваешь десятки людей и решаешь, кому жить, а кому умереть?

— Ну я-то просто человек, а ты богиня. Ты и до этого жила хуй знает сколько, только я сомневаюсь, что ты была такой.

— Верно, не была, — кивнула она. — Это связанно с очисткой. Представь, что тебя весь день раздражают, и ты весь на нервах. Я чувствую нечто подобное, злость, ненависть, желание сделать больно. Будучи богиней меня эти чувства не трогали, были чужды и словно не пачкали мою душу. Но вот я полубогиня без очищения, вся ненависть и боль во мне копится, и мне хочется сорваться на других.