Леонид Зайцев - Страж

— Не знаю, — честно ответил Дед, — мы почувствовали атаку, внезапный прорыв сквозь Врата и сразу поняли, что Стража больше нет. Один из нас сообразил, что и отражения Стража имеют свойства его самого, а значит, замена остановит вторжение хотя бы на время, пока мы решим возникшую проблему. Я извлёк тело отсюда, отбросив сквозь отражения в первый мир, что попался под руку, и тут же призвал его двойника из ближайшего мира.

— Вы просто выбросили тело? — изумился я.

Дед нахмурился, но ответил.

— Тогда не было времени на торжественное погребение — Врата надо было срочно закрыть.

Он помолчал и продолжил:

— Потом я пытался искать то место, но не нашёл. Ведь отражений бесконечное число, а мы не боги, хоть ты так и считаешь. И мы не всесильны и не всевидящи, у сожалению. Да и атаки следовали одна за другой, мы едва успевали менять убитых Стражей. Под конец Тьма успокоилась, поняв, что убийство Стража ни к чему не приводит, кроме его замены, а менять Стражей можно бесконечно долгое время. Тогда они решили искать новые способы, и нашли лазейку. Они поняли, что, если Стража не убивать, а заставить живым покинуть пост, то Врата будут открыты. Ведь нового Стража не будет, пока жив предыдущий. Первого Стража это не касается, ведь даже я посчитал его мёртвым!

Что-то коробило мой слух, но я всё ещё был не в своей тарелке, и пока не мог понять, что именно. Однако спросил:

— Но теперь вы почему-то решили, что первый Страж жив?

— А чей голос мог посоветовать тебе, как прочесть дневник первого Стража, кроме него самого? — вопросом на вопрос ответил Дед. — Я этого не делал, да и не мог сделать, так как не хотел этого.

— Почему? — Удивился я.

— Да потому, что твой предшественник, едва прочитав пару страниц, попытался податься в бега, оставив Врата без присмотра. Но на его несчастье, а нашу удачу, он активировал обратный переход, который переместил сюда тебя! А ты смог полностью прочесть книгу, не поддался искушению, защитил Врата!

Дед перевёл дух и продолжил:

— Зато теперь я знаю не только то, что Страж жив, но и где он находится! И, если продержишься ещё немного, то будешь свободен.

И тут до меня дошло. Дошло то, что раздражало слух в процессе разговора. Дошло то, в чём меня уже запутали с ног до головы стараниями Деда, Голоса и Эллы.

— Вы снова и снова поминаете силы Тьмы, — обратился я к Деду, — что они нам угрожают.

— Да, — легко согласился Дед.

— Но, ведь, Тьма — это мы! — почти закричал я. — Зачем вы меня путаете?

Дед посмотрел на меня сочувственно.

— И с чего ты это решил?

Да уж, истина, и впрямь, всегда где-то рядом.

Дед ушёл, нападения не было, и у меня было время для размышлений.

Но, о чём размышлять? Я стоял один пред Вратами, за которыми скрывалась старая мегера, рядившаяся в образ моей девушки. Дед, который не был моим дедом, поведал мне половину, если не четверть правды. Мне обещали свободу, если я ещё потерплю, и смерть, если я рискну выстоять!

Хороший выбор..

Я совсем не удивился, когда голос снова проник в моё сознание. Теперь я его ждал! Теперь я знал, что голос принадлежит тому, ради кого погибли десятки Стражей, Тому, кто был создан для защиты этого клочка суши в океане первичного мира. Теперь у меня с ним были свои счёты.

— Всё так запуталось, — грустно произнёс голос, — я не хотел. Кто угодно, но не ты! Будь проклята эта любовь!

За всё время, которое я тут провёл, у меня было так мало собеседников, что я и разозлился и обрадовался одновременно. Разозлился на подонка, который явился причиной моих недетских приключений, а теперь имел наглость говорить со мной, а обрадовался живому голосу в моей тюрьме! Хотя я и не видел того, кому он принадлежит, я уже был влюблён в этого человека… Но после того, как убью его.

— Покажись! — потребовал я.

Я услышал горький смех.

— Я уже почти забыл, как это бывает. — голос стал грустен, но твёрд. — Тебе придётся отказаться от друзей, от врагов. Вернее, пришлось мне! Из-за тебя!

— Из-за неё, — я был убеждён в своих словах. — Десятки таких же парней, как я, таких, каким ты был когда-то, умерли из-за твоей глупой любви!

— Моей ошибки. Разве ты сам не любил её?

У меня мурашки пробежали по коже, и комок подкатил к горлу, когда я вспомнил лицо старухи в разбитом зеркале. Старухи, с которой я спал, как со своей ровесницей! И я был влюблён. Я целовал это дряблое тело, которое казалось мне молодым и ароматным. Я ласкал эти опавшие груди, которые казались мне упругими и аппетитными. А ведь она чуть не убила меня. Могли я после всего этого обвинять Стража, который когда-то не смог устоять перед чарами молодой ещё тогда противницы? Могу ли я винить его в том, что его, смертельно раненного, выбросили, как на помойку, в первый попавшийся мир? Могу ли я обвинять его в смерти тех, кто невольно вынужден был заменить его? И присяжные в моём разуме вынесли свой вердикт: ВИНОВЕН! Виновен в том, что я попал в это сумасшедшее место прямо с выпускного вечера. Виновен в смерти своих отражённых сущностей. Виновен даже перед старухой-Эллой, которой, видимо, не хватало его любви и ласки, раз она предпочла им служение долгу и пошла на убийство.

— Виновен, — произнёс я вслух.

— Юношеский максимализм, — явственно вздохнул Голос.

— Нет! Это зрелое мнение! — Запальчиво выкрикнул я, забыв, что с Голосом, обитающем внутри тебя, говорить вслух не обязательно.

Я почувствовал горький смех.

— Ты ещё даже не понял, на стороне каких сил стоишь!

— Каждый гнёт свою линию, — разозлился я, — куда уж понять!

Голос немного помолчал.

— Да, я тоже был таким. — Произнёс он. — Да и что удивляться? Ведь ты — моя копия во всех смыслах. Только я-то изначально знал свою сторону.

— Я тут не был изначально, да и сейчас быть не желаю! — Огрызнулся я. — А сторону мою мне Эллочка… тьфу ты… эта старая ведьма объяснила очень понятно и доходчиво. Можете предложить иной вариант? Хотя, мне, собственно, уже всё равно.

Я был сейчас противен сам себе со своим сарказмом, но иначе вести себя не мог. Меня раздражало положение пешки на шахматной доске, которой я не только не вижу, но и не понимаю толком, за кого играю.

— Желаешь знать свою сторону? — Невозмутимо уточнил Голос. — Так подключи обычную житейскую логику. Вспомни все доводы Эллы, и посмотри на всё это так, как смотрит обыкновенный человек из освещённой комнаты в дверной проём, за которым нет света.

Раздражение ещё отвлекало мой разум от трезвых мыслей, но теперь оно быстро проходило, и я начал понимать. И не просто понимать! А понимать всё! Но мне требовалось проговорить то, что теперь стало очевидно, и я обратился к Голосу.

— Занавес Тьмы с моей стороны Врат, и занавес Света с её?